Подвороты

— На твоем месте я бы не ел так много сладкого. — Отабек ни за что не скажет: «Хватит жрать — разжиреешь и не влезешь в трико». Он говорит исключительно тактично. Юра, разумеется, пропускает его слова мимо ушей, запихивая в рот очередной кусок шоколадки. — Хошешь? — спрашивает с набитым ртом. Отабек равнодушно пожимает плечами. — Эй… Юра зажимает дольку шоколада между зубами и тянется к Отабеку. Отабек перехватывает шоколад. Их губы всего на миг соприкасаются, но Юра остается доволен провернутому финту. В его воображении сцена выглядит суперромантично и очень по-взрослому. Он расплывается в улыбке и с удовольствием потягивается, чтобы размять конечности. Тянет носочки маленьких, еще детских ног. Его джинсы подвернуты по моде, так что между джинсами и леопардовыми носками видно тонкие щиколотки, белоснежные, если не считать нескольких синяков. Отабека привлекают его ножки. Он заключает щиколотку Юры в кольцо из пальцев. Юра заметно напрягается. — Ты чего? Отабек гладит большим пальцем косточку, остальные пальцы запуская под кромку джинсов. Юра отдергивает ногу. — Неприятно? — Щекотно… Да ты, оказывается, фетишист, Бека? — Юра ухмыляется, как Чеширский кот. — Нет, — говорит Отабек, однако, противореча самому себе, стягивает с Юры носки. — Тебе повезло, что сегодня я в новых кедах и приехал на такси. — Все же романтика проклевывается у него еще слишком редко. Но Отабеку нравится эта его непосредственность. Отабек сжимает пальцами обеих рук большие пальцы ножек Юры и потирает круговыми движениями. Переключается на указательные пальцы. Юра прячет раскрасневшееся лицо в ладонях: не хочет смотреть, боясь увидеть свои неподстриженные ногти или мозоли. У него ноги спортсмена, а не ухоженной дамочки, над которой дни напролет колдуют в салонах. Отабек перебирает его пальцы, а дойдя до мизинцев, вдруг останавливается. Юра решается посмотреть. Отабек опускается на колени перед диваном. — Что-ты-собираешься-делать? — выдает Юра скороговоркой. Вместо ответа Отабек целует косточки лодыжек, его губы щекочут кожу. Юра закрывает глаза и чувствует влажное прикосновение языка. Отабек обводит языком вокруг косточек, и это — последняя капля. — Бека, хватит. — Он подтягивает ноги к груди и прикрывает стопы руками. Слюна Отабека на его ладонях. Его лицо свекольного оттенка, и он почти готов расплакаться. Отабек спокоен, но только до тех пор, пока не замечает взволнованности Юры. — Я напугал тебя? — Отабек подсаживается рядом, чтобы обнять его. — Вот еще… Да. Это дикость, черт, просто дикость. — Я больше так не буду. Клянусь. — Отабек примирительно целует его в лоб. Ему искренне жаль, что он поддался своему странному желанию, не спросив, хочет ли того же Юра. — В губы. Если они начнут целоваться, Отабек не будет на него смотреть, думает Юра. Он стыдится своей совсем детской боязни. Он взрослый, а взрослые занимаются такими вещами. Все самовнушение — насмарку: он дрожит и все-таки начинает плакать. Отталкивает Отабека. — Прости. Я повзрослею, честно. Ты сможешь делать все это, и мы даже по-настоящему переспим… когда-нибудь, честное слово. — Я не настаиваю, Юр. Если не хочешь — не нужно себя принуждать. — Все будет. — Он улыбается, вытирая слезы кулаком, наконец взяв себя в руки. — Обещаю тебе. Только подожди немного.