А в глазах любовь

      Первый раз маленький Ньют увидел её после своего распределения на Пуффендуй. Он с любопытством оглядывался по сторонам, сидя за своим столом. Для него это все было ново: и звёздный заколдованный потолок, и четыре стола, соответствующие факультетам.       А потом он наткнулся взглядом на неё и уже не смог отвести глаза. Девчонка сидела за столом Когтеврана и счастливо улыбалась, слушая своих подруг. Пышные каштановые волосы тяжёлой гривой спадали на плечи, обрамляя красивое девичье личико с аккуратным вздернутым носиком и алыми губами.       Маленький Ньют не видел её на распределении, значит, она была старше него. Только вот на год, два или на три вовсе — было непонятно. Он рассматривал её, запоминая каждую деталь: начиная от распущенных волос и заканчивая её счастливой улыбкой. Она была красива.       Потом девчонка подняла на него светло-карие глаза, почти золотые, и улыбнулась. Улыбнулась так, что Ньют не смог не улыбнуться в ответ. Светло, ярко и очень тепло. Эту улыбку он запомнил навсегда. Её просто невозможно было забыть.       Он наблюдал за этой девчонкой, испытывая перед ней благоговейный трепет. Она часто сидела в библиотеке за самым дальним столом, обложившись книгами. Ньют садился как можно ближе и, закрывшись книгой, наблюдал за ней. Иногда девчонка хмурилась, выписывая что-то на пергамент. Закусывала нижнюю губу, вновь пробегаясь взглядом по строчкам.       Первой его странное поведение заметила Лита Лестрейндж, с которой он познакомился в начале второго курса. Она стала Ньюту хорошим другом. И он все же рассказал ей, как ему нравится эта когтевранка. Лита тогда улыбнулась и сказала, что та девочка её кузина*, и она может познакомить их. Но Ньют был слишком стеснительным, чтобы знакомиться. Он даже побоялся спросить у Литы имя девчонки. Лестрейндж пожала плечами и вскоре забыла об этой идее.       Имя девушки Ньют узнал только на третьем курсе, когда Директор Диппет объявил старост факультетов. Её звали Гермиона. Гермиона Грейнджер. Она была старше его на два года и училась на пятом курсе. Он, наверное, раз сто произнёс её имя в голове.       Гермиона. Гермиона. Гермиона. Гермиона Грейнджер.       Ньют продолжал все так же наблюдать за Гермионой, а она продолжала сидеть в библиотеке и не обращать на него внимания. Но он всё-таки познакомился с ней.       Гермиона, уже учащаяся на седьмом курсе, спасла его от двух слизеринцев-шестикурсников. Они напали на него возле Запретного леса и, не используя магию, совсем по-магловски повалили его на землю и начали пинать. Грейнджер появилась вовремя. Приложила Петрификусом слизеринцев и кинулась к Ньюту.       — Эй, ты как? Где болит? — Её голос слышался словно через толщу воды, и Скамандер позорно отключился. Он потерял сознание то ли от счастья, то ли от слишком сильной боли в ребрах.       Очнулся Ньют уже в Больничном крыле. Его кровать была закрыта ширмой. Рядом гремела склянками мадам Гранд, школьная медведьма. Она напоила его зельями и сказала, что вечером он уже сможет покинуть лазарет.       Половину дня он пролежал в Больничном крыле, мучаясь от скуки. Когда пришло время ужина, Ньют с радостью пошёл в Большой зал. Уже к концу ужина к нему подсела улыбающаяся Гермиона и спросила:       — Как ты?       — Нормально, — совладав с эмоциями, выдохнул Ньют и поспешно добавил: — Спасибо!       — Не за что, — улыбнулась Грейнджер и, потрепав его по волосам, выпорхнула из Большого зала. А Ньют так и сидел, счастливо улыбаясь и смотря ей вслед.       Теперь Гермиона здоровалась с ним в коридорах, часто садилась к нему за стол в библиотеке.       И улыбалась, улыбалась, улыбалась ему, Ньюту.       Он мог вечно смотреть в её глаза. В тёмные, почти чёрные, когда она была в ярости. В светлые, такие, что можно рассмотреть золотую радужку вокруг зрачка, когда она смеётся, радуется или просто улыбается. Казалось, что её глаза тоже смеются, причём именно над ним. Будто осознавая, что он пропал, как только посмотрел в них. Ньют наслаждался её обществом, совсем забыв о том, что это последний год Грейнджер в Хогвартсе.       А вот Гермиона об этом не забыла и к концу года проводила с Ньютом все меньше времени. Но он был рад и этому. Однако его счастье закончилось в одночасье: Гермиона выпустилась из Хогвартса и исчезла из Магического мира. Ходили слухи, что она учится вместе с магглами, но её родители не опровергали эти слухи, но и не подтверждали.       А потом Ньюта отчислили. Нашли чемодан с животными и отчислили. Гермиона постепенно отошла на второй план. Скамандер вернулся домой и жил с родителями. Потом началась война, и Ньют уехал в Карпаты. Всю войну он работал с драконами.       Когда Первая Мировая закончилась, вернулся Тесей. Хмурый, уставший и молчаливый. Ньют старался больше времени проводить с братом, рассказывая о драконах. Но брат не менялся, оставаясь таким же. И Ньют начал путешествовать, собирая по всему миру волшебных зверей и фантастических тварей.       А в тысяча девятьсот девятнадцатом году появилась она. Доктор наук, Мастер Артефакторики и Зельеварения. Гермиона, но совсем уже не Грейнджер. Её свадьбе с Грин-де-Вальдом, ставшим Министром Магии, посвятили целый выпуск «Ежедневного Пророка».       С первой страницы на Ньюта смотрела она. Счастливая, с улыбкой на губах и в белом пышном платье. От его Гермионы остались лишь глаза. Такие же смеющиеся над ним. Но через пять лет они развелись. В интервью Грин-де-Вальд говорил, что она слишком часто оставляла его одного, уезжая в экспедиции, и он просто не выдержал. Но они остались хорошими друзьями. А Ньют все также путешествовал.