Спасибо, Кучики

Это всего лишь «комплекс старшего брата» говорит он себе. Такую мелюзгу каждый обязан защищать. И тихий, вкрадчивый голос внутри издевается, что вряд ли этот инстинкт вызывает лихорадку от одного лишь прикосновения. Но на это лучше не обращать внимание, правда? Поэтому он привык. Намного удобнее вносить все переживания под разряд «комплекс старшего брата» - не надо ни о чем думать, действовать можно по привычке. Она сидит, плачет в воронке от взрыва. Рукава изорваны, все предплечья в крови, на ладонях вообще живого места нет. Глаза слезятся и болят от налетевшего песка, когда Рукия пытается вытереть слезы, все ее круглое личико оказывается в крови с песком. Слезы не от боли, они гораздо более горькие – плачет оскорбленная гордость. Ей же удавался Соорен Соукацуй, уже трижды и вполне успешно, а главное – сил всегда доставало. Но ведь это одно, а при свидетелях... Девушка еще раз посмотрела на перепачканные кровоточащие руки и упрямо сжала губы, поднимаясь. Вспышка выжгла глаза, когда голубой шар взорвался, оставив еще одну воронку, огромную. -Здорово, Кучики! Не хотел бы я оказаться на твоем пути. Кайен улыбался, наклонившись к ней, как всегда веселый и спокойный. Впрочем, он обеспокоенно нахмурился, как только как следует рассмотрел лицо и руки Рукии. -Что же ты, Кучики? – Широкая ладонь сильным, грубовато-заботливым движением прошлась по нежной щеке, потом Кайен резко поставил девушку на ноги и ободряюще похлопал по плечу. -У тебя очень хорошо вышло, скоро будет еще лучше. Конечно, - он с самодовольнгым видом поднял палец, - до моего уровня тебе не дотянуться, но на ранг тянешь. И на неплохой ранг. Может быть, в будущем – офицер первого десятка, особенно если будет лучше контролировать свой меч. Он обнял ее только один раз, когда уже не было сил заставить себя верить в «комплекс старшего брата», а она дрожала, и дождь был соленым от ее слез, железным от его крови. Умирающее тело, тело-душа не чувствовало врезающихся камней и дороги, ощущались только пальцы, сжимавшие ворот. У Кучики всегда были горячие ладони. -Кучики. – Рукия не вздрогнула, не изменила походку. Плохо. -Спасибо, Кучики. За то, что не восхищалась слепо. Не ревновала. -Спасибо. За насмешки и иронию. -Спасибо. За то, что непохожа на брата, любишь его. Потерпи, правда. Рукия останавливается, отпускает ворот и Кайен падает, а с ее тонкой ладони, с ногтей сведенных судорогой пальцев, прямо ему на лицо капает собственная кровь, смешанная с ее. У Кучики сухой голос куклы (если бы у кукол был голос), и потому Гандзю боится подойти ближе к страшной шинигами, к ее пустым, белым, как будто в снегу, глазам. Куукаку решительно подходит к распростертому телу и тяжело смотрит на Рукию. -Спасибо... – Кайен хочет, чтобы сестра услышала, но она глуха – видит раны, раны от меча. Кайен хочет, чтобы Рукия услышала, но она глуха – слезы и дождь слепят глаза, шумят в ушах. Слышит только Гандзю, поэтому Кайен еще улыбается – этот сумеет объяснить, он сильный. Единственное, о чем он жалеет – ни разу так и не назвал Кучики по имени.