Желание

      Раймеки поселяется в сердце хозяйки в подходящий момент: когда можно укрепить связь ещё больше и извлечь из такого сотрудничества немало силы. Она любит это время. Не знает, почему, не помнит: памяти у неё нет с самого начала. Но внутри что-то сладко ноет, подсказывая — это то, что нужно им обеим.       Это не только из-за того, что вокруг хаос, а всякий преследует лишь свои цели, из-за чего алчных желаний становится всё больше. Пусть это и радует демона, дает подпитку, но это иное. Курето идет к своим целям; старается ухватиться за сестру, превзойти её. Но при этом она знает, что это ей не под силу; что Махиру - гений, поэтому продолжает уважать, даже по ту сторону сил. В Курето много благоразумия и нет совсем безумия: чтобы отбросить предрассудки; чтобы, не думая, броситься в гущу событий. Раймеки мало её желания быть сильнее.       Она прямо говорит об этом. И взглядом недвусмысленно проходится по девичьему телу.       О них говорили, о талантливых сестрах Хиираги. Таких разных и в то же время похожих. Не обделенные пышными формами, изящные, но если красота Махиру была хрупкая - казалось, схвати и сломаешь, - то красота Курето выдавала в ней и не сгибаемую волю. Взгляд её выражал превосходство, даже если она того не хотела, и никак нельзя было сказать, что она за себя не постоит.       Ещё тогда казалось, что вокруг неё сверкают молнии.       Раймеки скучно одной во внутреннем мире - ей хочется мощной подпитки: того чувства, что сделает их обоих невероятно сильными. Момент её внедрения в сердце хозяйки хорош её возрастом - Курето юная, ещё подросток, такая невинная. Поэтому каждый шаг к падению всё слаще, открывает новые возможности и силу. Раймеки нужна похоть. Каждым изгибом тела она просит её, указывает, как она ей нужна, молит дать. Она намекает девушке о естестве своей силы, но это лишнее: Курето делает лишь то, чего желает сама. Но иногда и их желания совпадали.       Раймеки неважно было, как звали это чувство: любовь, похоть, сексуальное желание — главное, чтобы оно было. Физический контакт, не более. И она щедро одарит хозяйку.       Она, забавляясь, наблюдает, насколько напориста Курето в отношениях, и как ни единого шанса не оставляет белобрысому парню, полностью подчиняя его своей воле. Как зажимает в углах школьных коридоров, как перехватывает инициативу в поцелуях, как темно и хорошо им в полутьме её кабинета. Раймеки ощущает всё, что и хозяйка, а видит так, будто сама находится около неё в реальном мире. Поэтому ей нравится притаиться в уголке сознания девушки, глядя на утехи молодых людей.        Спиной она ощущает гладкость стола; прикусывает губу, когда хватка на груди Курето с ласковой сменяется на жесткую. Пышет довольством, когда из хозяйки выбивают чувственные стоны и она, наконец, становится именно девушкой, над которой берут верх. Любит освещенность спальни в особняке, где нет места смущению, и где проделывается такое, о чем и не помыслит никто о Курето.       Никто, кроме приемного Хиираги, и не знает, как ненасытна она в постели. Что, несмотря на силу и статус, тоже хочет побыть обычной девушкой — хрупкой, требующей защиты. Что любит нежные поцелуи и цветы: не вычурные и дорогие, а простые и неброские. А в шкафу у неё множество красивой одежды, самой обычной, но надеть её почти некуда. Так школьная форма сменяется солдатской, а наряды выбираются по степени прочности и удобности.       Но Шинья знает, и на столе, в школьном кабинете Курето, клонят головки перед солнцем ромашки. А Раймеки счастливо щурится заходу. Она-то знает, что творится на этом столе после того, как заходит солнце.