О "нечистокровных" "драконах"

На идею этого исследования меня натолкнул спор моих знакомых после того, как сериал подтвердил известную теорию читателей саги, что Джон — сын Лианны от Рэйгара. Тогда в ответ на изумление, что ребёнок Таргариена мог не унаследовать ни единой черты характерной внешности их рода, прозвучало напоминание, что из пятерых детей Эддарда и Кейтилин в книге четверо пошли в мать. Однако Старки и Талли — одно дело, а Таргариены — несколько иное. Простой народ в Вестеросе, конечно, придерживается точки зрения, которую в “Межевом рыцаре” озвучивает Дунк: “Кровь дракона. Серебристо-золотые волосы и лиловые глаза — это всем известно”. Хотя последние слова этой реплики сразу вызывают в памяти, как дотракийские служанки Дэйнерис имеют обыкновение добавлять “это все знают”, упоминая очередное суеверие, чаще всего дикое как для читателей, так и для самой королевы… А в случае Дунка “всем известно” звучит ещё смешнее, так как ему на тот момент уже довелось лично пообщаться с принцем Бэйлором, никак не подходящим под это описание. И я решила изучить известные истории браков и связей Таргариенов с представителями других семей, невалирийского происхождения, именно на предмет облика рождавшегося от них потомства. “Век за веком Таргариены выдавали сестру за брата – начиная с Эйгона Завоевателя, взявшего в жёны собственных сестёр. Следует хранить чистоту крови. Визерис тысячу раз говорил ей, что в их жилах течёт кровь королей, золотая кровь древней Валирии, кровь Дракона. Драконы ведь не соединялись с полевыми зверями, так и Таргариены не мешали своей крови с кровью простонародья” — думает Дэйнерис в первой же своей главе. Но в действительности это не так (впрочем, не приходится осуждать девочку, для которой единственным источником знаний о своей семье был её брат, покинувший родину в восемь лет, да и до того, похоже, получивший весьма хаотичное образование). Брак Дени с кхалом Дрого был отнюдь не первым и не единственным в истории союзом “дракона” с человеком, который не происходил из дома Таргариенов и не вёл свой род из Валирии. Любопытно, что если о том, как выглядели отпрыски “смешанных” союзов мужчин королевского дома, известно довольно много, то дети тех немногих принцесс Таргариен, что выходили замуж в другие семьи, не описываются почти никогда. Единственное исключение — сыновья Рэйниры, будущей “Королевы на полгода”, рождённые в её первом браке, и то главным образом потому, что их внешность была основным аргументом её мачехи, единокровных братьев и их сторонников, “зелёных” придворных, считавших принцев “бастардами, не имеющими права на престол”. История первого замужества наследницы Визериса I во многом чрезвычайно схожа с браком Серсеи — за исключением одной детали, делающей супружескую измену принцессы даже простительной. Лейнор Веларион, которого король со своим Малым советом выбрал в мужья Рэйнире, был гомосексуалистом, чего и не думал скрывать — даже на брачные торжества, не постеснявшись ни жены, ни её отца-короля, явился в компании тогдашнего “любимца”. По утверждению септона Юстаса, пусть “не более дюжины раз”, принцесса и её муж всё-таки делили ложе, но ни один из троих сыновей, родившихся в этом браке, не походил на отца — что и стало причиной подозрений в их незаконнорожденности, как было и с детьми Серсеи. Причём если характерную ланнистерскую внешность Джоффри, Мирцеллы и Томмена ещё можно было объяснять тем, что они якобы пошли в мать, то Джекейрис, Люцерис и Джоффри Веларионы свои каштановые волосы и карие глаза явно не могли унаследовать ни от Лейнора, ни от самой Рэйниры, зато обнаруживали донельзя компрометирующее сходство с телохранителем матери, гвардейцем Харвином Стронгом, которого шут Грибок открыто называл любовником кронпринцессы. (Хотя стать впоследствии драконьими всадниками мальчикам это не помешало.) И убеждение “зелёных” на этот счёт только ещё более усилилось после того, как в последующем браке со своим дядей по отцу, принцем Дэймоном, Рэйнира родила будущих королей Эйгона III и Визериса II, “несомненных Таргариенов”, что подтверждалось и их обликом — “лиловыми глазами и серебристыми волосами”. После этого ещё более странным кажется то, что Рэйго, мертворождённый сын Дэйнерис от Дрого, в её видениях “несвершившегося будущего” предстаёт “с медной кожей Дрого и её серебряно-золотыми волосами и фиалковыми глазами” — но, с другой стороны, нам ведь ничего не известно о матери и бабках кхала. Вполне возможно, Дрого было от кого унаследовать пристрастие к женщинам с характерной внешностью — вместе с соответствующими генами. Подобно матери той же Рэйниры, Эймме, урождённой Аррен, дочери принцессы Дэйллы (одной из тринадцати детей Джейхейриса Миротворца и Алисанны Доброй) и первой жене Визериса I, — их дочь была “красива так, как могут быть лишь рождённые от драконьей крови”. Похоже, что женщины из рода Таргариенов передают своим детям внешние приметы валирийского происхождения как обычные рецессивные признаки — однако в этой области точно известных фактов слишком мало, чтобы уверенно делать вывод. А вот с мужчинами “от крови дракона” дело обстоит несколько иначе. Ориса Баратеона я рассматривать не буду, так как то, что он был единокровным братом Висеньи, Эйгона и Рэйнис, до сих пор не доказано (хотя, если слухи правдивы, то черноволосый и черноглазый десница Завоевателя — первый известный потомок рода Таргариен, в котором “кровь дракона” внешне не проявлялась никак). Зато второй брак Визериса I — с Алисентой Хайтауэр — представляет изрядный интерес. Об их первенце, будущем Эйгоне II, говорится, что с виду он был “мрачной копией своего отца”, его сестра и впоследствии жена Хелейна — “не столь заметна, как большинство Таргариенов”, а двое их младших братьев обладали классической валирийской внешностью. О том же, как выглядела Алисента, мало что упоминается — лишь то, что в юности она была прекрасна, а впоследствии, “будучи почти вдвое старше падчерицы, оставалась изящной и стройной” (хотя двое её старших детей, как и Рэйнира, явно унаследовали от отца склонность к полноте). Но есть ещё один факт. В 15 лет дочь Отто Хайтауэра стала компаньонкой старого короля Джейхейриса, когда “его стали покидать силы и рассудок”, и тот периодически принимал её то за одну из своих дочерей, то за другую, под конец жизни уверившись, что она — его дочь Сейра. А так как даже Грибок не утверждает, что одряхлевший Миротворец пил подобно Роберту Баратеону, в брачную ночь умудрившемуся принять златокудрую Серсею Ланнистер за темноволосую Лианну Старк, сам собой напрашивается вывод: Алисента была блондинкой, и достаточно светлой, чтобы хотя бы старик, которого уже подводили и зрение, и память, мог спутать её с принцессой Таргариен. (Что вполне вероятно, учитывая, что даже в основной саге упоминаются серебряные косы Алерии Тирелл, урождённой Хайтауэр, и “волосы, как золотая пряжа” её младшей сестры Линессы, беглой жены Джораха Мормонта.) В этом случае даже с точки зрения обычной земной генетики логично, что наследственность матери не “перебила” отцовскую. Следующий пример нам предоставляет внук Рэйниры, наследник Визериса II, Эйгон IV, заслуженно прозванный Недостойным. Казалось бы, этот король, хваставшийся, что познал девять сотен женщин, от безродных простолюдинок до королев (своей жены Нэйрис и жены своего кузена Бэйлора Благословенного, Дэйны Непокорной), мог бы дать богатейший материал по данной теме. Однако, к сожалению, о том, как выглядели его бастарды даже от известных фавориток, известно не так много. Так, ничего не упоминается о внешности четырёх дочерей “Весёлой Мэг” и двух — Мелиссы Блэквуд, как и о троих детях первой “Чёрной Жемчужины Браавоса”, пиратской королевы Беллегеры Отерис (тем более что происхождение последних вызывало весьма обоснованные сомнения, даже пока связь их матери с тогда ещё принцем длилась — ведь поговаривали, что у Чёрной Жемчужины “по мужу в каждом порту”). Хорошо известны только Великие Бастарды. Но как королева Дэйна, мать Дэймона Блэкфайра, так и Серения из Лиса, мать Ширы Морской Звезды, были “от крови древней Валирии”. Хотя у Ширы имелась редкая особенность — естественная гетерохромия: один глаз нередкого у людей валирийского происхождения глубокого синего цвета, а другой ярко-зелёный — это такое же исключение, как и альбинизм у её сводного брата и любовника, Бриндена Кровавого Ворона. Остаётся Эйгор Риверс, Злой Клинок, сын Барбы Бракен, унаследовавший тёмные волосы матери и “фиалковые глаза отца” — как и в браках Баратеонов с Ланнистерами, описанных в “Происхождении и истории Великих Домов”, “золото уступило углю”, хотя цвет глаз Злого Клинка выдавал “кровь дракона”. А вот семья наследника Эйгона Недостойного, Дэйрона Доброго, ради окончательного подчинения Дорна женившегося на принцессе Мирии Мартелл, а её брату отдавшего в жёны свою сестру Дэйнерис, как раз наглядно показывает, как наследовалась в таких браках валирийская внешность. Первыми из Таргариенов на страницах “Межевого рыцаря” появляются Эгг — будущий король Эйгон V Невероятный — и самый старший из его братьев, Дэйрон по прозвищу Пьяница. Ни в одном из них Дунк не признаёт принца — Дэйрон для него не более чем “молодой дворянчик” с “шапкой песочных волос”, а Эгг — “мальчишка, бледный и тощий, с совершенно лысой головой”. Даже позднее, разглядев мальчика вблизи, рыцарь хотя и отметил про себя, что “синие глаза Эгга очень тёмные, почти лиловые”, но в отсутствие второго характерного признака — знаменитых “серебристо-золотых волос”, — у него и мысли не возникает о королевском происхождении новоиспечённого оруженосца. На это, собственно, и рассчитывал Дэйрон, обрив младшего брата: без бросающихся в глаза особых примет для невежественных простолюдинов они могли сойти за обычных людей. Однако их средний брат Эйрион, прозванный “Ярым Пламенем”, обладает однозначно валирийской внешностью, и, столкнувшись уже в Эшфордском замке с этим принцем, Дункан с первого взгляда понимает, кто перед ним: Серебристо-золотые локоны обрамляли точёное, властное лицо: высокий лоб, чёткие скулы, прямой нос, бледная, безупречно чистая кожа, густо-лиловые глаза. …В том, что этот красавчик принц, Дунк нимало не сомневался. В Таргариенах течёт кровь погибшей Валирии, что далеко за морями, и их сразу можно узнать по серебристо-золотым волосам и лиловым глазам. Через несколько дней, уже раскрыв своё инкогнито, Эгг говорит Дунку: “У Дэйрона волосы обыкновенные, тёмно-русые, а у меня — такие же, как у отца и Эйриона”. Это важно. Мать Дэйрона, Эйриона и Эйгона, уже умершая к тому времени леди Дианна Дейн, была дорнийкой, как и королева. Мы не знаем, как она выглядела, но её старший сын совершенно не похож на Таргариена, тогда как второму и четвёртому (жаль, что третьего, мейстера Эймона, молодым нам пока так и не показали, как и их сестёр Дэйллу и Рэй), несмотря на невалирийское происхождение как матери, так и бабки по отцу, достались все классические внешние приметы “крови дракона”. Следом за внуками короля Дункан знакомится и с двумя сыновьями Дэйрона Доброго — старшим, наследником престола Бэйлором, по прозвищу Копьелом, и самым младшим, четвёртым, — Мэйкаром. Рыцарь довольно долго беседует с кронпринцем, но по его виду и не подозревает в нём члена королевской семьи, а позже, уже на турнире: Он даже на Таргариена не похож со своими тёмными волосами, подумал Дунк и поделился своей мыслью с Эггом. — Говорят, он пошёл в свою мать, дорнийскую принцессу, — ответил мальчик. О том же говорится и в “Мире Льда и Пламени”: “…люди смотрели на тёмные волосы и тёмные глаза Бэйлора и видели в нём Мартелла, а не Таргариена”. Но, хотя принц Мэйкар — родной брат Бэйлора, рождённый той же самой матерью, цвет волос легко выдаёт его происхождение. …мужчина с прямыми волосами и квадратной бородой — такими светлыми, что они казались белыми в полумраке, но Дунк, подойдя ближе, разглядел, что на самом деле волосы серебристые с золотым отливом. …это был явно принц… Та же самая ситуация, что и с сыновьями Мэйкара. По законам генетики такого быть не может: если у матери нет рецессивного гена (а о валирийской крови в роду Мартеллов до брака принца Марона с принцессой Дэйнерис ничего не известно), темноволосыми и темноглазыми должны быть все дети. Однако, как мы видим, это не так. В турнире в качестве одного из “рыцарей-защитников” участвует ещё один Таргариен — Валарр, старший сын Бэйлора от брака с леди Дондаррион. Он темноволос и голубоглаз и был бы столь же непохож на представителя королевского дома, как и отец, если бы в его шевелюре не проглядывало фамильное “серебро с золотом”. Таким образом, на Эшфордском турнире появляются Таргариены из трёх ветвей семьи, которых объединяет то, что их матери не имеют валирийской крови. И во всех трёх случаях, как бы ни выглядел отец, первенцев никак не назовёшь типичными “драконами” — у одного лишь Валарра происхождение хотя бы частично проявляется внешне. Однако оно безошибочно узнаваемо в изображённых в повести остальных потомках этих союзов. Много лет спустя выросший Эгг женится на Бете Блэквуд, прозванной “Чёрная Бета” за чёрные глаза и волосы “цвета воронова крыла”. Их старший сын, получивший имя Дункан и прозвище Принц Стрекоз, пошёл в мать — но его младшие братья, Джейхейрис и Дэйрон (про их сестёр, даже королеву Шейру, опять же пока ничего не сказано), отличались всеми характерными приметами “рождённых от драконьей крови”. Последний пока что официально известный (не считая Дени) “смешанный” брак в истории династии Таргариенов — союз принца Рэйгара с Элией Мартелл, о котором её мать, тогдашняя правительница Дорна, договорилась (на беду своей дочери) с Безумным Королём, когда Стеффон Баратеон не смог исполнить изначальное желание Эйриса сосватать наследнику за Узким морем невесту валирийского рода. Первенец Рэйгара и Элии, принцесса Рэйнис, унаследовала тёмные волосы матери (из-за чего король, впервые увидев внучку, заявил, что “от неё воняет Дорном”) и глаза отца, тогда как её младший брат Эйгон обладал классической внешностью королевского дома. Итак, вырисовывается следующая интересная закономерность: первенец (будь то сын или дочь) мужчины-Таргариена от женщины, которая не “от крови Валирии” и имеет резко отличный от валирийского облик (тёмные волосы и/или тёмные глаза), либо наследует знаменитые черты рода отца только частично — как Злой Клинок, Валарр или дочь Рэйгара, — либо не наследует их вовсе, как Бэйлор Копьелом, Дэйрон Пьяница или Дункан Принц Стрекоз. А вот остальные, по крайней мере, сыновья, получают все фамильные приметы. Так что на вопрос “Если бы Лианна действительно родила от Рэйгара ребёнка, мог ли тот внешне вовсе не походить на Таргариенов?”, на мой взгляд, ответ таков: легко.