посмотри на меня

У него в ногах валяется разбитая бутылка: вся в грязи, мутная, кем-то отвергнутая. Всё, как в его жизни. Юрий Плисецкий всё ещё ребёнок, он это осознаёт и бесится ещё больше. Потому что, блять, он не хочет так преданно смотреть в чужую (почти женатую) спину, потому что хочет знать, как справляться с этой грёбаной болью между рёбер. Он золотой призёр, мать твою, жизнь, считайся с победителем! Но Юра совсем не победитель: листает ленту инстаграма, ненавидя идеальную Изабеллу рядом с придурком Леруа, который светится от счастья как начищенный медяк. Молодому фигуристу и в голову не приходит, что надо пожелать счастья своему ненавистному (любимому) сопернику. Н-е-ет, сука, будь несчастен. Будь брошен, раздавлен, обсмеян. Чтобы я смог стать твоим единственным. Будь несчастен, но со мной, грёбаный канадец. Будь! Со! Мной! Порою ему самому становится страшно от того, чего и кому он желает, но остановится сил уже нет: круги под глазами темнеют, как и его помыслы. Жан-Жак не слышит мысленных увещеваний, искрит улыбками (и чувством своего якобы превосходства), в диррект пишет «Юрочка – злой кошка» на русском, спрашивает, как дела уже на английском (послан в пешее эротическое на нём же). Юра думает; «Какого хрена ты мне пишешь?», Юра рад и в тоже время чувствует, что после этого будет несчастен. И его тянет на дно этими тупыми шуточками, улыбками, сосредоточенным взглядом и грёбаным французским языком, на котором Джей-Джей изредка разговаривает в сторис или прямом эфире. Юра сдыхает от песен о несчастной и неразделенной любви в исполнении тупого (прекрасного) Жан-Жака. Юра помирает, тонет, плещется на дне глупой почти уже не подростковой влюбленности. Юрию Плисецкому семнадцать. Он золотой призёр Гран-При и Мир, победивший рекорд своего предшественника (который забывает свои обещания и по-тупому влюблен со взаимностью). Он победил всех возможных соперников, даже своё растущее тело, но не смог одержать верх над своими демонами и своими чувствами к ублюдку в красной олимпийке с кленовым листом.