Sunshine (Солнечный свет)

      Каждое утро, к тому времени, когда он просыпается, вся комната уже прогрета солнечными лучами, которые освещают каждый уголок. Акира любит это ощущение от утреннего света, которое согревает кожу даже в особо промёрзлые зимние дни. Всё бы ничего, но, к сожалению, он один любит это. Вот и сейчас, когда он не завесил шторы (может быть, даже специально, а не потому, что забыл), его слегка пихнули локтём в бок, показывая своё недовольство по этому поводу.       Это утро отличалось от остальных тем, что Таканори не начал возмущаться вовсю и не стал проклинать Акиру за его забывчивость и вредность. Он просто высунул голову из-под одеяла, прижимаясь к его шее и щекоча её прядями каштановых волос, делая вид, что всё ещё спит.       Акире стало всё равно на его недовольство, когда Мацумото, кажется, снова чуть задремал, но продолжил всё так же прижиматься к блондину, как к грелке, потому что ощущения от этой близости для обоих были просто необходимы. У Акиры уже вошло в привычку наблюдать за спящим шатеном, потому что только в такие моменты он переставал быть сгустком неконтролируемоей энергии, позволяя увидеть себя с другой, более мягкой стороны.       Хоть и, прежде всего, Таканори был саркастичным и вульгарным. Практически ни один день не проходил без того, что тот комментировал выбор Акиры насчёт одежды, еды, причёски и чего-либо ещё. Бывают времена, когда его возлюбленный становился самым раздражающим человеком в мире, но всякий раз, когда Акира смотрел в его тёмные глаза, которые будто закрадываются внутрь, он переставал возмущаться на привередливость шатена, ведь понимал, что зачастую, он говорил по делу. Ах да, а ещё потому, что бесконечно любил эти глаза и их миниатюрного обладателя. — Ты правда спишь? — Акира шепнул на ухо, запуская пальцы во вьющиеся волосы шатена, что переливаются и поблёскивают из-за солнечных лучиков, которые падают на них. И тот факт, что он обычно получал ответ, состоящий из одних сонных звуков, совершенно не имел значения. Он находил это милым. — Нет, не сплю, — оттянув на себя одеяло, чуть ворчливо отозвался Мацумото. — Тогда доброе утро, малыш. — Сделаешь кофе? — начиная чуть ли не ластиться и мурчать, как котёнок, от поцелуя и крепких объятий, вопрошает Мацу. — Нет, я не вылезу из постели, даже не уговаривай.       Они оба привыкли к тому, что могут часами после пробуждения не вылезать из царства подушек и одеял, пока их обоих не заставит сделать это проголодавшийся Корон — собака Таканори, которая явно не разделяет желание хозяев чуть подольше понежиться в тепле прогретой солнцем комнаты и теплотой от их тел, потому что тогда, объятия приобретают особую ценность.       Они любили друг друга, несмотря на все недостатки и привычку не завешивать шторы.