No speaking

Мы всегда переглядываемся. Зимой для тепла, летом для прохлады. Весной и осенью для профилактики острых психически-респираторных заболеваний. Сперва зрительный дартс был для нас чем-то значительным, но мы испещрили друг друга, похоже. У меня закончились штампики с сердечками, пришлось использовать грустные рожицы. Я вслушиваюсь, поджидаю, когда же ты скажешь: "Койю, я люблю тебя" где-нибудь между двенадцатью и двенадцатью тридцатью - во время официального перерыва. Когда ты продолжишь приветствие расспросами: "Как спалось? Что тебе снилось? Где твоя улыбка?". Столько молчания, что голова пухнет. Но мне не в чем тебя винить, я тебя одобряю. Потому что ты умеешь проплыть брасом по всем дорожкам моего грифа, потому что ты отводишь грозу своим суперменским жестом, потому что ты А-О-I: мужской символ, женский символ и их милый шалашик. Как не одобрять тебя. Не имею ничего за пазухой разума: ни тлеющего желания, ни любопытства, ни эстетического пристрастия. Тем самым обманываю себя круглосуточно. Я не свожу глаз. Дверь, твоя рука, ты, твой полуоборот, наступающая эра Козерога. Внутри джинсовой ткани имеется код бессмертия, он многое определяет в твоём поведении. Я напоминаю себе, что ты мужчина, но всё без толку. Пальцы, сигарета, губы, дым. Туман предрассветный, он же туман сумеречный. Завеса, скрывающая твой облик, чтобы я не увидел как ты беззвучно говоришь. Я хочу спросить что-нибудь. Что бы мне узнать? Мне неинтересны деньги. Что бы... Гитары! Они классные. Игры. Ты играл? Нет. Я знаю, что "да". Акира говорил. Почему мне ты отвечаешь "нет". Прикидываешься взрослым. Поговорим о еде, о рыбе, о море, о Миэ. Поговорим о тебе. Я согласен говорить о тебе очень долго, время принадлежит дальнобойщикам, космонавтам и Такашима Койю. - Сходим сегодня выпить вместе? - С чего вдруг? - Последние посиделки были месяц назад. - По мне, так будто вчера. - Я неприятен тебе? - У меня нет настроения. - Пожалуйста, Юу. - Тогда возьмём Акиру. - Пусть Аки, пойдём. - Мы не общаемся в баре, зачем ты зазываешь меня каждый раз? - Я общаюсь, разве ты не слышишь? - И о чём ты говоришь со мной? - Обо всём на свете. - И что я отвечаю? - Отвечаешь что-то такое, отчего я хочу тебя поцеловать. - Узнаю себя. - Ты говоришь "поцелуй меня" и я целую. - Твоё воображение многогранно. - Не скажешь? - Вероятность мала. - Мне не стоит тебя больше звать? - Как знаешь. Если ты хочешь сдаться, то воля твоя. - Ты понял, что сейчас сказал? - Вполне. - Я же поцелую. - Валяй. - Предупреждаю в первый и последний раз. Ты пожимаешь плечами и тушишь сигарету. Поцелуй с дымком. Ты думал, я шучу. Пепельница на полу тоже так думала. Мы посыпаем голову пеплом, снова здороваемся во второй половине дня. Ближе, чем когда-либо. В третьей половине дня я буду привязан к тебе колючей проволокой. На мою сладкую кровь сбегутся муравьи Дали и устроят пир. Пощекочи своими чувствительными усиками моё сердце. Отнеси меня в муравейник. Наконец-то не надо больше разговаривать.