осторожно - контакт.

- Да не… - нехотя отвечает Богдан на абсолютно даунский вопрос. – Нет у меня девушки. Ну, подруга есть. Слева идет пацан со второго курса, который и стал инициатором этого разговора. Они мало знакомы, но часто стали тусовать в одной компании. Справа шаркает Миша. - Шо за телка? - Почему я должен тебе шо-то рассказывать? - Потому что, блять. Сложно? - Ой, да отвали по-хорошему. Дай сигарету, - пальцы грубо выхватывают сигарету из чужой пачки. - Миш, скажи ему. Шо мы блять не друзья? - Отстань ты от него, Влад, - Мише совсем не весело, и на его лице, к сожалению, это отчетливо видно. Богдан поворачивает голову и секунд пять вглядывается в друга, который опустил глаза на свои «адидасы». Это так Бодя пытается найти ответ на вопрос «почему Мише херово». - Ну ок. Только смотри, Богдан… - Шо? - Иди на хуй! – мимолетный Влад со второго курса убегает на остановку и запрыгивает в как раз подъехавший автобус. Ретируется, так сказать, во время их с Мишей сцены. - Вот сучара! Потом начищу ему ебальник. Заебал. Миш, ты чего? - Да… - начинает отнекиваться-оправдываться парень, прикусывая слишком сильно фильтр «Парламента», - просто день сегодня не задался. И погода эта еще. Я ненавижу дождь. - Понятно, - тянет Бодя, не пряча хитрющей своей улыбки. – Ну, сейчас, значит, по пивку у меня дома. Пойдет? - Да, я не знаю… Можно, конечно, - Миша прикусывает губу и тяжело вздыхает. Опять, наверное, из-за фигни какой-нибудь парится. - Потом еще Саня подъедет. А Ваня не сможет сегодня. Он тебе писал, да? - Ага, написал мне сообщение. Они поворачивают за МакДак, который устроили в древнем здании, переходят через большую дорогу. Все время Богдан следит, чтобы друг не налетел на машину. Поэтому когда какой-то лихач тормозит прямо перед самым Мишей, Бодя вцепляется в его предплечье и дергает назад. - Сука, бля, смотри куда едешь!! – выкрикивает он водиле. А Миша тихо ахуевает от происходящего. Он смотрит на водителя, который орет что-то у себя в салоне черного «рено» и отстегивает ремень безопасности. Потом глядит, как рука Боди сжимает его руку, и представляет все это со стороны. Они, двое друзей, стоят на переходе в позе боевой готовности и держатся за руки. За руки… Почти как в каком-то дешевом триллере. Но от этого он ахуевает еще больше. Кажется, будет драка, потому что лихач открывает дверь. - Богдан, - им не нужны сейчас драки, - Богдан, пойдем. - Нет, он у меня получит, сука. - Богдан, блять, пошли. Скоро зеленый закончится, - Миша притягивает друга к себе и старается увести от агрессивного уебка. - Слыште, блять, малышня! – доносится им в след, когда они уже доходят до конца перехода. - Соси член! – кричит Бодя уезжающей машине. И все еще не спешит разжать пальцы, которые словно приросли к руке Миши. - Пиздец… Бодя, - немного неуверенно произносит Олейников. Так называть Богдана ему всегда было неловко. Потому что «Бодей» его зовет Саша, ну и Ваня иногда. Да еще куча незнакомых людей. – Я думал у меня одного день был херовым. - Как бы… у меня тоже он был не из этих… хороших, - и только снова потянувшись за пачкой сигарет, Богдан ослабевает свою хватку и отпускает Мишу. Мише это не совсем нравится. Но если бы они забылись еще хоть на минуту, их бы отпиздили. В этом сомнений нет. Они и сами набили бы ебало таким вот «голубкам», ну или кинули в лицо что-нибудь оскорбительное, но… Странное выходит противоречие. Хотя Миша не думает об этом как-то. Просто успокаивается от того, что они сохранили в целости свои задницы. - Тогда пошли, может, уже. Надо и Сане пиво купить. - Надо, - в своей привычной манере отвечает Богдан. Его настрой меняется, как хамелеон. И они снова шагают вперед. Петляют дворами, чтобы добраться до нужной остановки, которая как ни странно чуть ближе к центру, чем ебеня. Бодя рассказывает, что вчера видел в каком-то паблике в контаче, про брата и про то, чем занимался на днях. Бодя частенько посматривает на Мишу, который то и дело утыкается в айфон, а еще чувствует себя неловко. И это опять заметно. Богдану от этого странно и весело. Вроде бы он знает почему, но мысли хаотичны, как дороги на карте, и не могут привести к одному лишь ответу. На улице прохладно, а у Боди под рубашкой поднимается температура тела. Мише неловко по одной, наверное, причине. Очень личной, которую ему даже стыдно озвучить в своей голове. Богдан сегодня опять странный какой-то, подмечает он. Понятно дело, что странности вызваны наркотической дурью. Только не ясно: в плюс это ему или в минус. Начинается ливень, третий раз за эти полдня, и Миша морщится, накидывая на голову заебавший в края капюшон. Телефон придется убрать в карман, чтобы не залить. - Ебаный дождь, - проговаривает Бодя, запрыгивая под козырек остановки, и как-то глупо и бессмысленно улыбается. - Сейчас все мокрые приедем домой. Да еще и холодно, - Богдан замечает вторую волну причитаний Миши и ему очень хочется поржать. Ну, из-за такой хуйни портить себе настроение! - Да ладно, Миша, - рука Боди треплет плечо Олейникова, а потом он прижимает Мишу к себе и снова смотрит прямо в лицо. – Все нормально будет. Погреемся у меня. - Ага, - все так же огорченно отвечает Миша, но вот что-то меняется. Он смотрит долго Боде в глаза, прямо в зрачок. Теперь в животе ощущается трепет, потому что взгляда не оторвать и потому что Богдан обнимает. Так крепко, так бодро, что и переживать из-за дождя не особенно хочется. Ведь не у каждого есть такой вот друг. Они сидят минут пять, дожидаясь троллейбуса, бросая взгляды на людей, и никто из прохожих ничего про них не думает. По крайней мере, так видит Миша. Вот Боде весело. Боде хорошо, несмотря на хуевейшие прогнозы погоды, потому что просто он может делать, что хочет, и не получать недовольные взгляды, ну и еще по ебалу. Третью или четвертую – какую-то по счету – сигарету Богдан поджигает во рту. - Заебал ты уже грустить, Миша! – толкает друга под ребра, отчего Олейников морщится и начинает угарать. – Ща посмотрим футбол, а там и Саня подтянется. Шо ты? - Да я стараюсь… Ладно, Богдан, у меня все нормально. Спасибо. - Да не за что, вообще-то, - большая струя дыма прилетает Мише в лицо. - Сука, - смеется он. Богдан сжимает и разжимает пальцы, создавая некую иллюзию массажа. На самом деле, понимает Миша, ему просто некуда деть руки. Потому что энергии хоть отбавляй. Небо над головой тяжелое и холодное. Но Миша чувствует, под его толстовкой становится жарко. Подъезжает троллейбус, и парни забегают внутрь. Там куча народу и можно проехать зайцем. - Где Саня? – спрашивает Миша. - У Сани, - смеется Богдан и перебирает пальцами край своей куртки. - А ну ладно. Они там это, недавно собаку показывали на выставке. Ну это так… В общем, слышал, что Леша скоро приезжает? - Да, есть такое. Он мне обещал игру привезти. - Че за игра? - Там… не помню, бля, гонки какие-то. - Понятно. Дашь погонять в нее? - Дам. - Твоих родаков сегодня, что, дома нет? - С утра еще уехали. - Понятно. Три остановки пролетают как одна. Они выпрыгивают на улицу, а Миша влетает прямо в огромную лужу и заливает кроссы. Становится еще обиднее. - Да блять! Сука. - Миша, - так коротко и приятно зовет его Богдан, что Миша впадает в легкий ступор. – Пойдем. Нормально все, хорошо. - Да, пошли в магаз зайдем. В квартире значительно теплее, чем на улице. Миша несет на кухню пакеты, в которых больше пива, чем какой-нибудь еды. Охота прямо-таки взять и нахуяриться в самые дрова, щи и тому подобное. - Меня в универе завалил Евгенич. - Конченный, - кричит Бодя из другой комнаты и возвращается на кухню с планшетом и переодетый. - Он мне, блять, задал штук десять вопросов, которые мы не проходили вообще. - Да индюк он, Миш. Ебанные преподы. Их надо всех… - он делает из пальцев пистолетик и прицеливается Мише в голову. – Тыщ-тыщ. И все. Олейников смеется. - Расскажи про девушку, - просит Миша, садясь на столешницу возле раковины. Он метко бросает Боде бутылку «Балтики 9» и сам открывает такую же, - Бля, Богдан, какое пиво клевое. - А, девятка. Обожаю девятку. Ну что про девушку? - Это Аня? Бодя не может сдержаться от смеха и смотрит в пол. Да, это точно Аня. Потому что с ней он пропадал последние две недели. - Ну… она мне не девушка, - весело отвечает Бодя. Стесняется. Кривит губы в ухмылке, и Миша залипает. То от колючего чувства ревности, то от простого вида Богдана, в котором сегодня что-то есть. И все так качелями, качелями… Ему хочется напиться, как можно скорее. – Мы с ней, знаешь… Мы типа коллеги. Она мне нравится. Красивая. - А, я понял. Да, она ничего такая, симпатичная, хотя… не в моем вкусе, - поизносит Миша, и делает два смачных глотка. – Ты был у нее дома? - Да, был. - Вы уже с ней это? – Миша ржет, как будто ему четырнадцать. И Богдан угарает точно на этот же возраст. - А ты как думаешь? - опять смех. – Ладно, давай по-взрослому. - Да знаю я, что вы уже ЕБАЛИСЬ. Бодю разрывает на такой дикий ржач, что он прижимает голову к коленям. Потом все слишком резко прекращается. - Ладно, Миш. Ну мы… это. Да. - И как тебе с ней? – пиво начинает горчить. И Миша не понимает, в чем дело. Может срок годности давно истек. А может и ревность дает свою горечь. - Что с ней? – притворяется Богдан. - Да не тупи. Секс. - Хорошо, - опять смех. Бодя чуть-чуть начинает что-то подозревать. Или это от того, что он выдумывает себе? Бодя не знает, но Миша палится. – В ней… какая-то… что-то, короче, есть. - Понятно, - тянет Миша довольным голосом. – Ты уже давно с ней так? Вроде да? - Да не особо. - Просто… ты чего-то вообще никому не объясняешь, что у вас происходит. - Встречи. Ну, видимся мы там, гуляем, - Богдан смеется и убирает волосы назад, откладывая на стол ненужный планшет. - Да… конечно, - недоверчиво говорит Олейников и улыбается. - Слушай, Миш, у нас футбол скоро начинается. - Да, пойдем посмотрим. Забирая все пиво, которое они купили для себя, парни молча глядят друг другу в глаза, а потом Бодя предлагает Мише кое-что, что он сегодня недорого купил. - Не, Богдан, спасибо. Я сегодня пью. И я вообще завязал в последнее время. - А… ладно, Миша. Но если хочешь, у меня еще есть. Парни устраиваются на мягком диване перед большим экраном и с наслаждением потягивают пиво, закусывая какими-то сухариками. Миша пьет без всяких закусок. Просто вливает в себя бутылку за бутылкой и пьянеет быстро. Он хочет залить все обиды за сегодня и за вчера. Он хочет забыть ссоры и набраться смелости. Они ждут Сашу и довольно внимательно следят за игрой, исключая моменты, когда отвлекаются друг на друга. Барса пропускает Германии, и это пиздец как обидно. На улице уже стемнело, но в зале до сих пор не горит свет. - Ну что за херня?! – кричит Богдан, которому откровенно наплевали в душу результаты турнирной таблицы. - Аааайй, - Миша пьяно лохматит свои волосы. – Да нормально они сыграли, я думаю. - Тупой гол пропустили. Ну и хер с ними, правильно я говорю? – Бодя давит улыбку и прикрывает глаза. Если посчитать, то на двоих они выпили больше, чем достаточно. Поэтому в рассудке – туман, и самое время для чего-нибудь интересного. - Правильно, - соглашается Миша. Богдан смотрит на то, как чудно выглядит Миша в ярком свете рекламы. На его волосы отбрасывают свои неживые блики ролики «Шевролет» и «Нового жилого комплекса в живописном районе Киева». Все звуки, будто сквозь пробки в ушах. Словно голова в огромном стеклянном пузыре. Миша сидит, скрестив ноги в позе лотоса, и медленно мотает головой то вниз, то вверх. И он такой растерянный. И он так мило смотрится в этом полумраке, что Богдан придвигается ближе, шурша пакетами и пустыми бутылками. Он резко останавливает хаотичные движения Мишиной головы, прикладывая ладонь к щеке, и какое-то время смотрит то на приоткрывшиеся губы, то в одурманенные глаза. Металлические перстни холодят кожу лица. И Миша понимает, что произойдет. Он первый прикасается губами к губам Богдана один раз. Они совсем мягкие на ощупь. Потом второй раз более уверенно, получая ответ. Сердце бьется в кроличьих темпах. Миша чувствует, как рука Боди гладит волосы, шею, и сам повторяет те же движения. Пальцы очерчивают плечо и проводят по ткани кофты, чуть-чуть цепляя ее. Слишком это волнительно, слишком быстро, чтобы быть правдой. Поцелуй получается не такой влажный, как думает Богдан. Они прерываются на долю секунды и продолжают снова. Невозможно остановиться. У Миши больно ласковые губы, и Бодя придвигается еще ближе, почти залезая к нему на коленки. Олейникова клонит назад. Он откидывается на спину, так медленно, чтобы не разорвать образовавшийся между ними контакт. Руки, как змеи, неторопливо расползаются по спине Богдана, желая захватить себе все, что способны. А Бодя начинает играть: то прикусит нижнюю губу, то проведет по ней языком, то осыплет чередой коротких поцелуев, то коснется подбородка или щеки. Да так мягко, что у Миши сводит живот, и появляется еле заметая улыбка. Телом он подается вперед и ощущает острые ребра. А затем разводит ноги чуть шире, чем нужно, подпуская Бодю максимально близко. Богдану жарко, и он предпочитает не открывать глаза. Почти совсем. Только если так сильно хочется посмотреть на Мишу. Богдану жарко. Жарко везде. И он предпочитает снять с себя толстовку и бросить ее куда-нибудь далеко. Теперь Мише еще вольнее. Он льнет к шее и втягивает запах волос, безостановочно зацеловывает. Подушечками пальцев изучает костлявый торс своего товарища и сильнее выдыхает, когда руки Богдана оказываются у него под одеждой. Потом Бодя чуть отстраняется и выдает хитрющую пьяную лыбу, затем целует Мишу в кончик носа: - А чем это мы тут занимаемся с тобой? - Мы? Ничем таким… из плохого. - Ничем таким? – игриво спрашивает парень. - Ничем таким, - Миша неуверенно улыбается и приподнимает брови. Губы Богдана на его щеке оставляют мокрый след. Он думает, что скоро придется заканчивать с их мимолетным головокружением. А есть ли настоящее желание заканчивать? Ведь все идет как нельзя прекрасно. - Тут жарко стало, да, Миш? - Это правда, - и Олейников неспешно освобождается от толстовки. Вновь они целуются. Только теперь вкладывают в свои действия больше настойчивости, больше сил, больше азарта. Гладят друг друга, ловят от этого еще больше кайфа. Каждый хоть раз повторяет себе, что пора прекращать. Но как-то не получается. Как-то не хочется. И немного позабылось, что кто-то должен прийти. И никто не думает, что настанет завтра. Романтика. Алкоголь. Вещества иного характера. И… кое-что еще, что вызывает такой непреодолимый интерес и ласку к другому существу. Все это создает множество раскрытых поцелуев за один только вечер.