Не по годам

Питер Паркер – обычный подросток с кучей проблем, таких будто бы незначительных, но очень серьезных: от конфликта с директором школы до играющих гормонов и первой (второй, третьей?) любви. Только вот Питер – смелый не по годам. И взвалил на себя груз ответственности, который не каждому взрослому по силам. – Я хочу быть как Вы! – у Питера дрожат губы, будто он вот-вот расплачется. – Ты должен быть лучше меня, – голос у Старка по-прежнему строг и холоден. – Я… Вот в чем дело, да? В том, что Он лучше Вас? Ну, по крайней мере, Вы так считаете. Поэтому Вы его любите? – О чем ты? – О ком. О Капитане. Я ведь не дурак. – Ты суешься, куда не надо. Тебе следует держаться подальше от моей личной жизни. Как и от серьезных сражений. Это не детские игры. – Я не ребенок! К глазам подступают злые слезы. Хочется кричать, ругаться, плакать, на языке горчат слова, готовые прорваться наружу гневной тирадой, мол, как можно быть таким тупым и непонятливым, как можно игнорировать чужие чувства, как можно быть самым лучшим человеком на свете и не понимать этого, как?.. Питер осознает, что плачет, только когда мокрые щеки обжигает холодный ветер. Тони улетел, не сказав больше ни слова. Это так обидно, что стоит ободранных о стену костяшек и полуторачасового шатания по темным улочкам под так некстати хлынувшим ливнем. Питер Паркер – не по годам взрослый парень, и от этого только хуже. Быть наставником – приятно, но чертовски сложно. Быть объектом восхищения – привычно, но тоже болезненно, если это не очередная моделька без мозгов, а вдумчивый, серьезный мальчишка с карими глазами. * * * – Если говорить научно, он – плюс, я – минус. И знаешь, что из этого получается? – Притяжение, – Питер улыбается, грустно, но с пониманием. Тони улыбается в ответ и ерошит ему волосы. Хочется потянуться за прикосновением, за теплом ладони, но нельзя. А даже если можно, то точно не стоит. Пока еще есть шанс не сорваться. На кончике языка вертится вопрос: «А кто тогда я?» И если ответ, что плюс, то где взаимное притяжение? А если нет, почему его не отталкивают? Но это так по-детски глупо, так наивно, что Питер закусывает губу и принимает взрослое решение: промолчать. Питер Паркер – солнечный мальчик, настолько солнечный, что вздернуться было бы менее болезненно, чем сказать ему «нет». Но у взрослых другие точки отсчета. У Тони другая точка отсчета. Чтобы все сложилось, ему стоило бы родиться то ли лет на сорок раньше, то ли позже на двадцать. Питер так не думает. Разница в возрасте не смущает его совсем. Разница в социальном статусе, пожалуй, да, смущает. Но не мешает выражать свои чувства достаточно открыто. – Тебе кажется, – говорит ему Тони. – Кажется. На самом деле я тебе не нужен. – Вы нужны мне, – Питер не пытается скрываться (пытался было поначалу, да толку ноль – на лице же все написано). – Это просто я Вам не нужен. Тони Старку нужен совсем другой человек. Паркер – взрослый не по годам, он злится, но все понимает. С самого начала он понимает все. – Позвоните ему, мистер Старк. – Что? – Тони вздрагивает. Ему не нравится, что мальчишка лезет, куда не следует. Но он восхищается силой духа этого человека. Питер – всего лишь подросток с кучей реальных и не реальных проблем. И почему-то Питер пытается помочь с решением чужих. – Я разберусь. – Не разберетесь. Позвоните. Он ждет. А потом Старк застает своего подопечного с той самой трубкой в руках. Телефон как из прошлого века – в духе Стива; номер набран и уже идут гудки. – Да? – раздается в трубке. Голос, родной и знакомый, чуть хриплый – будто Роджерс только проснулся или сильно взволнован. – Тони? Тони… Питер кидает мобильный Старку в руки, и все, что тому остается – ответить. – Здравствуй, Стив. * * * Потом это входит в привычку. Звонить Стиву вечерами, рассказывать о том, что происходит, о своих переживаниях, о проблемах, о том, что Роуди уже снова может ходить, о Питере… О нем особенно – часто, много, подолгу. – Не помню, чтобы кто-то так сильно тебя тревожил, – по голосу слышно, что Стив улыбается. – Будто бы он твой сын. – Не хочу детей, – возражает Тони. – По крайней мере, не хотел бы растить их без тебя. Это вырывается само, так спонтанно, так резко, что у Роджерса дыхание перехватывает от этой честности, да что там, даже слезы к глазам подступают. И, в общем-то, хорошо, что Тони этого не видит. – Я вообще ничего не хочу без тебя. – Откровенность за откровенность, так болезненно честно, так глупо после всего, что было, но слова сами срываются с губ. Это не попытка выпросить прощение, это вообще происходит помимо его воли, но Роджерс в жизни не был столь честен, как в эту минуту. Разве что в тот момент, когда первый раз признавался Тони в любви. Старк тихо вздыхает и как-то слишком быстро сворачивает разговор. * * * – Тебе не стоило туда соваться! – Тони не так уж часто повышает голос, но сейчас он кричит. Паркер уже до полутонов выучил этот встревоженный тон. – Ты рисковал своей жизнью. – Я хотел спасти Вас! – Ты запорол мне допрос! – Но Вас избивали! – Да, но все было под контролем! Когда человек связан и побит, его списывают со счетов и поэтому откровенничают с ним. Злодеям нужен зритель. – Я просто… – Паркер не договаривает – задыхается яростью и обидой. Это все, конечно же, не смертельно, но чувство такое тягучее и липкое, чувство, будто бы ты бесполезен, будто что бы ты ни делал, ты делаешь неправильно, и правильно никогда не сможешь. – Эй, – голос Тони взрезает тишину между ними, и Питеру кажется, что пол уходит из-под ног. – Спасибо тебе. – Да за что? – недоумевает Паркер. – За тепло. А после его обнимают, и слезы сами собой льются из глаз. Он совершенно, нет, правда, совершенно не собирался плакать. Но в объятиях Тони Старка так хорошо и в то же время так больно, потому что вряд ли они повторятся. Потому что мистер Старк… Тони… Тони?.. никогда не полюбит его так, как ему бы хотелось. * * * – Стив, я не знаю, что с ним делать. Я не достоин его любви. – Это не тебе решать, так ведь? – Роджерс всегда находит нужные слова, а в данный момент он просто возвращает Старку его собственные. Сколько лет назад у них с Тони состоялся подобный же диалог. Когда Стив лепетал это убогое «не достоин», а Тони просто улыбался в ответ своей фирменной огненной улыбкой и по привычке спорил: «Это не тебе решать, ясно?» Странно, что эти вечерние звонки становятся традицией, странно, что Питер, зная, что ничего не получится, продолжает оставаться рядом. Питер – не по годам умный мальчик, и именно благодаря ему Тони внезапно понимает, что нет ничего невозможного. – Возвращайся, – просит он во время очередного звонка. – Ты мне нужен. Стив замирает на том конце трубки и не сразу вспоминает, как дышать. Лишь вертит кольцо на безымянном пальце – то самое, подарок Тони, обручальное, ставшее их секретом. Питер Паркер знает, что подслушивать нехорошо, и верит, что однажды эта боль его отпустит, а пока что он просто счастлив за своего наставника, потому что тот, наконец, наступив на горло гордости, сделал шаг навстречу своей любви. Питер смаргивает слезы и обещает себе стать счастливым. Хотя бы потому, что мистер Старк искренне желает ему счастья. А еще буквально неделю назад Паркер получил валентинку со странной подписью, и любопытство зажигает в его душе озорной огонек. Теперь обязательно надо выяснить, кто же такой Уэйд Уилсон?