И нет прекраснее на свете...

      Прошло несколько дней, после того, как Силач сбежал из Деревни. Почти все остальные смурфики переполошились по этому поводу, ведь как говориться: один за всех и все за смурфика. Однако «почти» не означает все…       Красавчик, как ни в чём не бывало, сидел дома и рассматривал себя в своих самых лучших зеркалах: настольное, в корпус которого были вмонтированы подсвечники, дабы никакая тень не мешала нарциссу любоваться собой, и ручное, с которым Красавчик никогда не расставался, даже в постели. Его не волновала внешняя суета, напротив, он даже сейчас, когда весь Смурфидол на ушах стоит, говорил томным, полным страсти голосом: — Есть на свете прекрасные существа, но ты, мой прекрасный смурфик, прекрасней всех…       Красавчик отреагировал на побег Силача со свойственным ему равнодушием ко всему, что не касалось его самого, ровно, как и недавнее исчезновение Смурфназа из Деревни или двукратное увеличение численности смурфиков в Смурфидоле. Поглядывая на себя в зеркало он приговаривал: — Ты самый прекрасный, тебе не о чем волноваться, волнение портит твое прекрасное лицо, нужно ко всему, что не касается красоты, относиться просто и, наверное, ты превзойдешь меня…       В связи с этим, Красавчику очень редко что-то поручали, ещё реже что-то доверяли, всё что от него требовалось это мирно воздыхать перед своими зеркалами дома и не путаться под ногами у других смурфиков, благо, с этой задачей он отлично справлялся, чего нельзя сказать о некоторых других смурфиках, которых, смурфиникой не корми, дай только вляпаться в очередное приключение.       А когда выяснилось, что пропал не только Силач, но и Растяпа со Смурфеттой, когда остальные смурфики под чутким руководством Папы-Смурфа и Смурфивы организовывались в поисковые отряды, то Красавчика оставили в Деревне, посчитав, что тот будет обузой. Когда большинство смурфиков ушли из Деревни, там воцарилась непривычная для Смурфидола тишина, нарушаемая редкими инцидентами со стороны некоторых смурфиков, что только поспособствовало улучшению настроения Красавчика: — О, да! Теперь, когда в Деревне так тихо, нам ничто не помешает провести эти волшебные часы вместе. Только ты, я и тишина! — говорил самовлюбленный смурфик своему отражению. — О, как же я мечтаю слиться с тобой в страстном поцелуе! Жаль, что между нами преграда связывающая нас и разделяющая одновременно! Нет, это просто невыносимая мука!       Поисковые группы возвращались только к ночи, но все поиски были практически тщетны. Ни один смурфик не смог найти беглецов. Только Мастер из какого-то голубиного гнезда принес письмо, адресованное Смурфетте. Почерк принадлежал Силачу, в этом не было никаких сомнений, однако, выяснить содержимое письма, и примерно оценить состояние и местоположение Силача было невозможно из-за пропажи адресата. Вскоре другие поисковые группы обнаружили ещё одно письмо, для Смурфетты, а затем ещё одно, и ещё… Папа-Смурф, на совещании командиров поисковых групп предположил:       — По всей видимости, Силач очень хочет, чтобы хоть одно из его писем дошло до Смурфетты, надеюсь, что так уже случилось.       — А может он просто оставляет нам след из этих писем? — предположил Мастер.       — Тогда не нам, а Смурфетте, — мягко поправила его Смурфива.       — А почему бы нам просто не вскрыть письмо, и не выяснить где Силач? — спросил Мастер.       — Потому, что вскрывать чужие письма это не смурфно, — ответил Папа-Смурф.       — А подвергать смурфиков опасности, это смурфно? — возмутился Мастер.       — Ты прав, так и быть… — вздохнул Папа-Смурф и удалился к себе в домик, чтобы без посторонних глаз прочитать письмо, отправленное Силачом.       Конечно, там были лишь намёки, не говорящие Папе-Смурфу ничего конкретного, видимо Силач предусмотрел и это. Однако то, что Растяпа сейчас в компании Силача, несколько успокоило всех остальных. Кроме того у Папы-Смурфа были и другие догадки по этому поводу, но тот предпочел оставить их в тайне, до поры до времени.       Одним ясным утром, когда все поисковые группы уже отправились прочёсывать окрестности, Умник решил заставить Красавчика хоть что-нибудь сделать, как-то помочь в деле поиска пропавших смурфиков. Поскольку с каждым днём Умника мучила проснувшаяся совесть, не дающая тому спокойно делать ровным счётом ничего. Умник прокрался в лабораторию Папы-Смурфа, порыскал в книгах заклинаний, и нашел подходящее зелье. За полчаса он сварил это довольно простое зелье и направился с ним в гриб Красавчика.       Красавчик, как обычно, рассматривал себя в своих любимых зеркалах и бормотал: — Какой ты все-таки прекрасный…       Умник на-цыпочках вошел в гриб и, как бы невзначай, опрокинул зелье, хотя на самом деле швырнул скляночку прямо в нарцисса. Правда, его план не сработал, так как Красавчик внезапно увернулся от быстро летящего в него предмета, и зелье попало в зеркало, в котором отражался нарцисс. Жидкость запенилась и растеклась по всему стеклу, испуская из себя призрачный дым, а из зеркала на Красавчика набросился смурфик, который моментально слился с ним в страстном поцелуе. От неожиданности Красавчик слегка опешил и на мгновение потерял ориентацию в пространстве. А тем временем Умник выбежал из домика, бормоча:       — Кажется, ошибочка вышла…       Но поцелуй продлился недолго, поскольку Красавчик и его отражение повалились на пол. Однако Красавчик, глядя в глаза своего отражения, не мог больше думать ни о чём другом, кроме как ответить своему самому желанному гостю взаимностью и в те сладкие мгновения ничто не могло их взволновать.