Гостья

      Ночью Ивасе незаметно для себя снова оказалась на пороге Ниидзумы. Девушка вздохнула, ведь ей так не хотелось поддаться странному искушению снова, но, увы, вновь не устояла. Ночной ветер ласкал плечи, становилось приятно зябко. Открытая лестничная клетка была пуста, никто не спешил войти или выйти из своего дома, только Ивасе стояла здесь, потерянная и одинокая, и все не решалась войти. Но через пару минут ее без колебаний впустили внутрь.       Она приходила сюда уже почти неделю. Это были молчаливые и загадочные встречи, смысл которых не понимали они оба. Девушка села на пол, рассматривая готовые страницы своей манги, блестяще нарисованные гением, который в ту же секунду опустил на пол новые. Их взгляды встретились на долю секунды, после чего произошла короткая дежурная беседа. Ниидзума не мог долго отвлекаться на такую ерунду, как общение с ней, навязчивой девушкой.       Иногда Ивасе слышала скрип пера, если Ниидзума рисовал молча, но обычно он бормотал что-то себе под нос и веселился в собственном мире, ловко оживающем в его руках. Ивасе разглядывала его высокий и худой силуэт за столом, фиолетовые одеяния, напоминающие цвет недозрелой сливы. Он так мало внимания обращал на остальной окружающий мир и на нее. Девушка вздохнула и продолжила сидеть в тишине и полумраке, не хотелось даже шевелиться. Белый свет настольной лампы перекрывался фигурой Эйдзи, и ночной мрак в полной силе владел в комнате. Ей нечего было делать. Она написала больше, чем было нужно, а дома у нее было пусто, и никто не ждал ее, как и здесь. Она боялась, что парень спросит, что она, собственно, тут забыла, но он молчал. Ему было все равно, тут она или нет. И от осознания такого факта на глазах едва не проступили слезы. Лучше бы он резко выставил ее за дверь, чем равнодушно терпел.       А ведь Ниидзума сказал, что она талантливая… вот именно, всего лишь талантливая. Обольстительным и вдохновляющим девушкам говорят другие вещи. И все же ей постоянно казалось, что она снова чувствует прикосновение его руки к своей, ведь он так долго держал ее в тот момент. На лице Ивасе проступило смущение.       Ниидзума что-то выкрикнул и положил на пол еще один лист манускрипта. Она вздрогнула: его тонкие пальцы едва задели ее руку. Парень же вернулся к работе, в этот раз не сказав ничего и даже не посмотрев на нее.       Пустое место…       Всегда она оказывалась ничтожеством, достигая при этом высот. Да, она много добилась, но оставалась в самой низине. Какой смысл придумывать фантастические, романтические сюжеты манги, когда ничего трепетного не происходит с ней в реальной жизни? Никогда еще ей не приходилось любить по-настоящему, купаясь в чужом внимании, ходить на свидания и ждать частых свиданий. Ниидзума будет звонить ей? Смешно.       В квартире мангаки даже пыль пропитана атмосферой славы и бесконечного успеха. Как не чувствовать себя ничтожной? Пора перестать сюда приходить! Однако каждый раз, когда Ивасе решала никуда не идти, она оказывалась уже перед домом, где обитал талантливейший художник. Это было странное притяжение, которое не поддавалось контролю. Неужели она настолько слабая и глупая? Не хотелось признавать, что железный и гордый характер давно начал давать трещину. Девушка так устала от своих любовных страданий, но, кажется, ввязалась в них снова. Кроссовер «Ворона» и «Плюс Уникума», подозрения их редакторов ― все это незаметно подтолкнуло ее к негромкому чувству. Только сейчас ей не хотелось обойти Ниидзуму и превзойти его как Такаги-куна, не хотелось побеждать его. Во-первых, ей понравилось, что он рисует для ее манги, во-вторых он такой гений… ― Ивасе, ты принесла раскадровку новой главы? ― бодро и весело спросил Эйджи. Он повернулся к ней лицом и его лицо сияло. Рука с пером в нетерпении трепетала. Парень улыбнулся и добавил: ― Я уже все нарисовал, мне нужно еще, ведь рисовать по готовому сюжету так просто и увлекательно! ― Да, конечно принесла, Ниидзума-кун, ― едва успев прийти в себя после размышлений, ответила Ивасе. ― Мы ведь будем первыми на этой неделе?       Да уж, это она погорячилась. «Ворон» будет лидером и это далеко не «мы». Девушка поспешно достала бумаги из сумки и отдала художнику, постаравшись задеть его руку или хотя бы палец. Ниидзума некоторое время вглядывался в листы. Улыбка не пропадала с его лица, а значит, все как минимум хорошо. ― Жутко интересно! ― озвучил вердикт юноша и выпрямился на стуле так неловко, что заставил его наклониться.       Пожалуй, единственный его недостаток ― высокая громкость. ― Мы будем первыми! ― заявил он. ― Рисунки будут первоклассными!       Ивасе улыбалась, ведь он сказал «мы». Пусть только творческий дуэт, но все-таки вместе. ― То есть такими же, как обычно, ― бросила Ивасе. ― Нет, еще лучше! ― замахал руками Ниидзума, от чего одна из его метелок из перьев вывалилась из складок кофты.       Ивасе незамедлительно подняла ее и вернула на место. Ткань поношенной вещи все-таки была приятна ощупь, но кожу хотелось потрогать сильнее. Едва устояв, она разместила перо на месте и отошла. ― Спасибо, ― улыбнулся Ниидзума.       Через пару мгновений он уже расположился за своим столом, весь отданный творческому процессу, а Ивасе вновь опустилась на пол, еще более расстроенная. Ее пугали свои желания. Устав сидеть, Ивасе легла на пол среди листов манги. Белый потолок поблескивал в темноте. Но на него смотреть было неинтересно. Глаза неотрывно следили за Ниидзумой, его экспрессивным рисованием. Это было волшебное для нее зрелище. Сейчас парень уже перестал комментировать процесс и рисовал очень тихо. Здесь было так уютно, пусть и комната почти пустая, зато есть самое главное. Незаметно для себя умиротворенная девушка закрыла глаза.

***

      Тепло. Было очень тепло, даже почти жарко и так уютно. Ивасе улыбнулась и повела головой. Как же хорошо дома, в своей теплой постели. При движении что-то защекотало ее нос. Пушистое, будто кошка, но у нее нет никакой кошки! Она потерлась носом об этот пух и это было больше похоже на перья. Перья? Сразу вспомнились забавные метелки из перьев на столах художников. Такие Ниидзума складывает себе за шиворот. И тут Ивасе вспомнила вечер и в ужасе открыла глаза. Так и есть, перья, фиолетовые волосы…       Интересно, а они такие же мягкие? Ивасе спрятала лицо в его волосах, они оказались как облако. После она дико покраснела, ведь это уже правда приставание с ее стороны. Но с другой стороны… В квартире ведь еще есть кровати, никем не занятые. Однако девушка не смогла не сдержать улыбки. Ребяческая забота. Какой же этот художник забавный и милый, но к сожалению и притягательный. Настолько манящий, что с трудом удавалось не прикасаться к нему. Однако Вселенная, видимо, почувствовала тайное желание, и спящий парень внезапно повернулся к ней лицом. Он издал какой-то непонятный звук и резко обнял ее, очевидно, во сне он часто сминал одеяло. Ивасе стала бояться дышать, ибо теперь она могла потревожить сон гения. Вся эта ситуация смущала, радовала и ужасно пугала. Девушка мечтала незаметно сбежать из этого дома, но теперь это было невозможно. А ведь она даже не знает, сколько сейчас времени и в котором часу Эйджи обычно встает. Вообще удивительно, что он спит, и у него есть время для сна. Трудно держать у себя в голове, что этот всеуспевающий юноша такой же человек, как и все.       Никогда прежде Ивасе не приходилось смотреть на него так близко. Его ресницы трепетали, походя на нетерпеливых и быстрых ласточек. Он всегда был похож на птицу, ведь только они способны высоко взлететь. Красивое лицо было по-мальчишески идеально гладким. На щеках играл карминовый румянец. Он не только создавал искусством, но и был им в полной мере.       Ивасе осознала, что хоть и выглядела вчера вечером очень даже хорошо, сегодня утром макияж и прическа уже превратились в нечто ужасное. Она без зеркала видела темные круги от туши вокруг глаз, размазанную помаду. И как может такое создание лежать рядом с ним? Но встать и что-то изменить она не могла. Можно было только кусать губы и смотреть на прекрасное создание в радиусе пары сантиметров.       Его руки были так же бледны и прекрасны, как работы античных скульпторов. Фиолетово-голубые вены рассыпались по ним немыслимыми созвездиями. Тонкие, почти без рельефа, они стремились спрятаться под рукавом футболки. Совершенные кисти с длинными пальцами, ладони, украшенные постоянными, почти несмываемыми пятнышками туши, ― все это было настолько прекрасно и вдохновляюще, что Ивасе дала себе обещание обязательно запечатлеть это воспоминание в книге, ведь ее карьера никак не должна ограничиваться мангой.       Пальцы девушки незаметно переместились на эти маленькие фиолетовые созвездия, бездумно скользя по ним. Теплая кожа была необычайно приятна на ощупь. Ивасе просто уже не могла остановить себя, хотя мысли в ее голове острыми иглами кололи сознание, заставляя его одуматься. ― Нравятся мои руки? ― прозвучал веселый голос Ниидзумы.       Ивасе вздрогнула и отстранилась. Как же ей сейчас стало стыдно. ― Да, ― выдохнула Ивасе, мечтая убежать на край света, лишь бы не встречаться с его взглядом. ― Но трогать их, пока я сплю было недопустимым поведением, ― весело заметил молодой человек. ― Недопустимо укладывать девушку в свою кровать, когда есть и другие места для сна!       Вот еще, он не будет учить ее морали! ― Ну, так делают в фильмах же, да? ― немного уверенно уточнил Ниидзума. ― Я всегда был и буду маленьким мальчиком, так что, может, я и ошибся немного.       Ивасе рассмеялась, ― «Непонятно придуривается он, или у него в голове все правда настолько запущено». ― Разве это смешно? Это называется «забота»! ― одернул ее парень и скрестил руки на груди, весь недовольный. ― Мне понравилась такая забота, ― робко отметила Ивасе. ― Вообще-то девушкам не положено ночевать у парней, ― снова завелся моралист в Эйджи. ― В некоторых случаях положено, ― отрезала Ивасе. ― А раз уж меня приютили, я воспользуюсь правами гостьи и высплюсь как следует.       Этим она поставила точку в бессмысленном разговоре и повернулась в другую сторону. Ей было неуютно. Пустая стена не радовала взор, особенно, когда позади лежит недоступный Ниидзума. Как же все это обидно и глупо… ― Но уже пора вставать! ― мангака скинул с них одеяло. ― Утром я позволяю себе поесть, посидеть в кафе и пройтись через парк. А во время прогулок приходит вдохновение!       Ниидзума совершенно не стеснялся и скакал перед ней в футболке и нижнем белье. Ему это было то ли несвойственно, то ли незнакомо… ― Вставай! Тебе придется привыкнуть вставать рано! ― как всегда на эмоциях заявил парень. ― Привыкнуть? С чего бы?       Ивасе удивилась его речам, но все-таки села на кровати, готовясь покинуть это теплое место. ― Ну, если ты и дальше хочешь быть моей гостьей! ― бросил Ниидзума и направился к выходу из комнаты. ― А ты сам этого хочешь? ― отважилась спросить она.       «Да» утонуло за дверью ванной комнаты.