***
— Ну? Как ты? — садясь на стул стоящий рядом с кроватью больного, спросил мужчина, являющийся хирургом. Который и зашивал парню рану пятнадцатью минутами раннее. Юноша медленно перевёл полный страданий взгляд на врача. — Нормально…вроде… — полушепча ответил Темпей. — Хорошо… — задумчиво произнёс мужчина. — Мне уже рассказали о случившемся… Скажи, вы правда были в том лагере? — последние слова доктор произнёс так тихо, будто боялся, что его кто нибудь услышит. — Да, правда. — нервно ответил юноша. — Лучше бы я на мясокомбинат пошёл работать! — Понятно, аа… — протянул мужчина. — Это…он тебя так? — В смысле? — поднял бровь брюнет с непониманием смотря на своего собеседника. — Ну, это Тартальч тебя ран… — Конечно! — перебил его Темпей. — А кто же ещё? На моём теле теперь красуется след от его долбанной мачете! — Эээ, ладно… Ты пока отдыхай, тебе ещё предстоит разговор с комиссаром. — врач с кряхтением поднялся со стула. И подойдя к двери, которая являлась выходом из палаты спросил. — Эй бедолага. Зовут то тебя как? На что парень ответил. — Темпей Кроулен я. — Ну что-же, бывай! — улыбнулся мужчина и вышел в коридор оставив юношу наедине с самим собой. Темпей лишь недолго сверлил светло-голубую дверь взглядом, затем опустил веки начиная что-то невнятно бурчать. А ведь он совсем забыл поинтересоваться у врача «Как себя чувствуют дети?» и «Где сейчас находятся?»***
Шериф позвонил миссис Отелс, с просьбой приехать. Та была так взволнована, что казалось если услышит новость наяву, грохнется в обморок. Убрав телефон в карман брюк, Берлингтон посмотрел на приунывших детей, которые молча сидели на стульях в больничном коридоре. Подойдя к ним и сев на свободный стул, он сложив руки замком, начал разговор. — Не переживайте. Я уже позвонил вашим родителям, они скоро вас заберут и вы будете жить как прежде… — За нами придут родители? — переспросил мальчик сидящий среди ровесников. — Вы даже не заберёте нас в участок, и не будете допрашивать? Обратив на ребёнка внимание, комиссар слабо улыбнулся. — Нет… Зачем вас допрашивать? Вы ещё дети, живите как раньше. Я только с вашим вожатым — Темпеем, завтра поговорю. Он же вашим вожатым был? — спросил мужчина. — Да. — хором ответили дети. — Хорошо… — А можно вам вопросы про вашу работу позадавать? — Конечно. Пока ждём можно и поговорить. — улыбнулся мужчина, увидев нетерпеливые лица малышей. Все четырнадцать человек были увлечены разговором, кроме Кейти, которая тихо сидела, с применением больших усилий сдерживала слёзы.***
Анна Отелс стремительно шагала по белому коридору. Сердце бешено колотилось, а в голове крутились тревожные мысли. Наконец увидев комиссара и десятерых оставшихся детей, женщина поспешила к ним. — Мистер Берлингтон! — взволнованно начала Анна. — Скажите пожалуйста, что случилось? — этот вопрос беспокоил женщину всю дорогу сюда. — Успокойтесь, в связи с вашим состоянием мне придётся начать издалека. — Мама? Мама! — увидев мать, девочка сорвавшись со своего места подбежала к ней, крепко стиснув в объятии. Ничего не понимающая женщина только приоткрыла рот от удивления. — К-кейти? Ты почему не в лагере? — спросила женщина. Ответом на её вопрос стал громкий всхлип, который позже перерос в сильный плач. — Что в конце концов происходит?! — Мисс. Понимаете, в лагере Хрустальное озеро произошел некий инцидент… в общем, так сложились обстоятельства… — мужчина пытался как можно мягче сказать о произошедшем в хрустальном озере, так как не знал, как отреагирует и без того напуганная женщина. — Ну не тяните, говорите как есть! — прикрикнула она. — Так, подождите. А где моя старшая дочь? — с ноткой волнения спросила Анна, посмотрела по сторонам, надеясь увидеть Люмин. — Об этом я и хотел поговорить… — последовал вздох. — В лагере где отдыхали ваши девочки произошла резня. — Что?! — Как бы не звучало — это правда. Из двадцати двух человек, в результате резни погибло семеро. Которые, судя по словам маленьких свидетелей, являлись вожатыми, работающими парами. В число погибших также входил вожатый лагеря и… ваша…дочь. — Ч-что простите? — не веря словам комиссара, переспросила Отелс, резко разорвав объятия с дочерью. Мужчина вздохнул. — Вашу дочь убили, мисс. После этих слов, сердце Анны отчаянно забилось в груди. Женщина была готова кричать в истерике, но изо всех сил старалась сдержать порывы. — Мне очень жаль… Но не вы одна потеряли близкого человека. Наверняка у большинства погибших тоже имеются родители, которым только предстоит узнать об их смерти. — объяснил мужчина. Спустя пятнадцать секунд молчания, Отелс подала голос. — Я хочу её видеть… — сказала она сдерживая слёзы, которые уже поблёскивали в глазах. — Вы меня не поняли? Я же говорил, она погибла! Понимаете? — раздражённо сказал Берлингтон. — Я. хочу её видеть…Покажите мне её! — повторила женщина. — Издеваетесь? Ваша дочь умерла! Вы не сможете её увидеть! Она мертва! — сорвался на крик комиссар, чем напугал детей и мимо проходящих медсестёр, которые из-за плеча косились на него как на ненормального. — Покажите мне её тело! Я должна его видеть! Должна! — закричала Анна. — Что вы делаете? Успокойтесь! — разволновался комиссар, вытянув руку в качестве успокоительного жеста. — Мамочка, пожалуйста перестань! — заумоляла Кейти, но Анна была непреклонна. — Оставьте меня в покое! — зарыдала Отелс. — Я не могу поверить! Я не верю! — осев на пол, женщина в истерике трепала свои волосы, завывая на всю больницу. — Это всё вы! — она резко встала с пола со злобой смотря на копа. — Вы не смогли спасти тех людей! — сердце больно жгло даже по не родной дочери. Анна медленно подходила к комиссару, показывая на него пальцем. — Вы ничего не можете! Ничего не знаете! — она так кричала, что услышавший громкие обвинения охранник, подбежал к ней со спины и обезвредил женщину. — Отпустите меня! Отпусти… — Отелс обмякла в руках охранника не успев закончить фразу. — Мама?! Что с ней?! — девочка подбежала к матери, схватив ту за руку. — У неё обморок! Отойди малышка. — сказал Берлингтон, легонько оттолкнув ребёнка в сторону. — Парень! — обратился он к держащему под подмышки женщину. — Отнеси её в любую, свободную палату. Тот без возражений кивнув, подхватил Анну на руки и уже через минуту скрылся за поворотом. Недолго смотря тому в след, коп обратил внимание на Кейти, которая уставилась в пол, начиная тихо всхлипывать. — Малыш… — он подошёл к ней и присел на корточки. — Всё будет хорошо… — в качестве поддержки взял девочку за руку. — Слышишь? Всё хорошо будет… Не плачь ладно? — Кейт положительно закивала головой. Она не смирится. Никогда.***
Тарталья медленно водил по татуировки розы на лопатке девушки. Казалось, он не видит в этом ничего сокровенного. Всего навсего обычный интерес, подогреваемый детским любопытством. Для Люмин же это была эрогенная зона и она тихо изнывала, плотно сжимая розовые губы, старалась держать каменное выражение лица, но тихий писк, выдал её с головой. Он резко отдернул руку, будто ошпарившись о горячую сковороду. Он нажал на лопатку пальцами так сильно, что девушка заскрипела зубами. Она обернулась, прочитав в его глазах беспокойство. — М-мне не больно… — со страхом ответила Люмин, чувствуя как внизу живота завязалсч тугой узел. Она сглотнула вязкую слюну. — Зачем ты испортила тело? — спокойный, холодный голос послышался под маской. — Это сводная. — она до сих пор чувствовала тревогу в его присутствии. Казалось он видит её насквозь, пожирает глазами. Готовый убить в любую секунду. — Пф… — он злобно выдохнул под маской и поднялся, покинув комнату и оставив её наедине с собой.