***
Прятать своевольного и эксцентричного Ворона в пещере было большой ошибкой, потому что он всеми силами усложнял жизнь Олегу, отказываясь отвечать на самые банальные вопросы. Он только и мог, что требовать — перевязать ему крыло, принести воды, поправить подстилку из листьев, потому что видите ли, камень слишком сырой и холодный. Волков уже привык приходить и заставать своего больного, сидящего в дальнем углу пещеры, обнявшим собственные колени и что-то тихо говорящим. Но в этот раз все было по-другому. Может, виной тому начавшийся сильный дождь, или что Вервольф зашел в пещеру с вымокшей шерстью и ужасным настроением. — Послушай, Волк, — тихо начал мальчишка из угла, — я уже могу превращать крыло обратно в руку. Это значит, что оно почти прошло. Олег подходит ближе и тянется, чтобы проверить, но рыжеволосый резко поворачивается и смотрит пристально, будто душу пытается разглядеть своими голубыми глазами. — Что? — Ты знаешь, что я Тулугак? * — вглядывается, пытаясь предугадать реакцию. Волков смеется. — По тебе не скажешь. — Эй! — мальчишка шутливо толкает собеседника, но вмиг становится серьезным, — прости. Я просто никак не могу понять, почему ты так добр ко мне? — вервольф краснеет и прячет взгляд. — Просто, дай мне посмотреть свою руку.***
В следующий раз Олег чует неладное и всеми силами пытается скрыться из стаи, чтобы побыстрее добраться до своей секретной пещеры. Он видит Коракса издалека. Тот стоит на краю обрыва, расставив руки в стороны, а ветер трепет его рыжие волосы. — Что ты делаешь? — окрик заставляет Ворона открыть глаза. Они у него почему-то желтые. — Улетать собрался. Ты вовремя, — мальчишка улыбается как-то по-взрослому, а Волкову становится грустно от того, что он даже не думал попрощаться. — И что будет дальше? — Вервольф подходит ближе, а рыжеволосый склоняет голову набок. — А что ты предлагаешь? Можешь рассказать своей стае о том, что приютил и вылечил их кровного врага. А можешь просто забыть обо мне, как это сделаю я. — Я… — Или ты думал, что я буду прилетать к тебе, навещая по четвергам и вторникам? Кораксы живут слишком долго, так что мне ни к чему все это. Спасибо, что помог мне. И позволь откланяться. — Я ничего и не просил. Я кстати Олег. Олег Волков. Просто, чтоб ты знал имя своего спасителя, — Ворон уже взмахивает крыльями и поднимается в воздух, делая пару кругов для пробы. — Сергей Разумовский, — каркает он на ухо оборотню и улетает. Олег еще некоторое время смотрит вдаль, запоминая для себя эти плавные и красивые движения крыльев, это ощущение свистящего воздуха в ушах, и каркающий голос. А после идет в пещеру, уничтожая все следы места жительства своего знакомого.***
Повзрослев, Олег подается в отряд наемников, потому что в лесу становится жить небезопасно. Стаю надо было как-то прокармливать и к тому же очищать мир, от сбившихся с пути созданий было почетным и правильным делом. Наемников-Вервольфов обычно вызывали, когда сумеречное создание, грубо нарушившее Правила Мироздания было поймано, но не убито по каким-либо причинам. И их отряд расправлялся с нарушителем. Его в этой работе в принципе все устраивало, а главное достоинство было в том, что она не давала сидеть на месте. Вот и сейчас он направлялся в какой-то заброшенный склад, координаты которого были скинуты ему работодателем. Мотор своего внедорожника он заглушил чуть поодаль и осторожно стал приближаться к месту работы, совершенно не имея понятия, что его может там ждать. Внутри царил полумрак. Свет еле пробивался из маленьких окошек под самой крышей. Повсюду валялись части каких-то машин и другие предметы неясного предназначения, но внимание наемника привлекла огромная клетка, подвешенная на цепи под потолком. Как раз в ней и находился его заказ. Издалека было видно, что это молодой человек, закутавшийся в черную местами порванную ткань, из-за которой было не понятно, парень это или девушка. Внимание так же привлекли рыжие волосы, обрезанные неровно и явно не пожеланию владельца. Олег нарочито громко прошелся по полу, надеясь привлечь внимание. Конечно, можно было сразу запустить несколько обработанных пуль в нарушителя, и уйти спокойно с выполненным чувством долга. Но Волков никогда не искал легких путей, всегда предварительно изучая свой заказ. И раз преступник отказывался реагировать, придется импровизировать. Наемник подобрал небольшой, но увесистый камень с пола и, размахнувшись, запустил им точно в угол клетки, заставив ту покачнуться. Заключенный поднял голову, обхватив руками колени. — Пошли вы все к черту! А! Это уже не толпа зевак, а один заплутавший путник. Пришел позабавиться над чужой бедой? Так у меня для тебя совет, катись к черту тоже! — злобно бросает фразы рыжеволосый и поворачивается к вошедшему. Олег наблюдает озлобленный взгляд желтых глаз и перья, что прорвали кожу лица на скулах. По одному виду можно было сказать, что без боя он не сдался, да только потом с заключенным обращались тоже отнюдь не хорошо. Но Волкову должно быть все равно, не так ли? — К сожалению, к черту ты отправишься немного раньше меня, — отстраненно замечает наемник, проверяя обойму пистолета и передергивая затвор. Птица в клетке заинтересованно склоняет голову набок и садится в позу для медитации, улыбаясь. — А! Так ты из отряда чистильщиков! Теперь понятно, почему прошлые ребятки так быстро ретировались, потому что понадеялись на тебя. Но знаешь, с одним справиться гораздо проще! — Что ты говоришь, — последнее слово так и остается непроизнесенным, потому что клетка резко становится пустой. Ее качает от сильных порывов ветра, и Волков резко разворачивается, пытаясь понять, что он упустил. Но сзади него уже нет половины склада. Взору открывается заснеженный лес, что не мало удивляет, потому что Олег никак не может вспомнить какое время года было на дворе, когда он приехал. Он растерянно идет вперед, замечая небольшую гору тряпья и поломанных вещей. При ближайшем рассмотрении это оказывается самодельной могилой. Холодный зимний ветер пронизывает до костей, но наемник все же находит в себе достаточно уверенности, чтобы подойти и приподнять черную накидку, припорошённую снегом. Под ней лежит с раскрытыми глазами тот самый пленник из клетки. Его кожа неимоверно бледна, а губы давно посинели. Ссадина на щеке давно не кровоточит. А на груди видно пять огнестрельных ранений. И как дань уважения сверху лежит пистолет, из которого и было совершено это убийство. Это его собственное оружие, что он всегда носит за поясом. Волков привычным жестом проверяет кобуру, но, как и ожидалось — там пусто. А тем временем его карие глаза почему-то продолжают вглядываться в мертвое лицо, замечая в нем что-то отдаленно знакомое. Догадка сражает молнией. Его резко бросает в жар. Безжизненные голубые глаза смотрят в небо. Дрожащими пальцами Олег проводит по чужим векам, оставляя мертвеца спокойно видеть вечные сны. А сам берет холодный пистолет и зачем-то проверяет патроны. Отлично еще осталось три. Волков встает на ноги и не глядя стреляет себе за спину, сам не до конца понимая зачем. Следом слышится разочарованный вздох. — Я честное слово удивлен. Никому еще не удавалось так быстро справится с иллюзией Тулугака. Похвально. Что ж, раз такое дело, — он раскачивается взад-вперед и резко останавливается, — я, Сергей Разумовский официально отдаю себя правосудию. У Олега впервые в жизни трясутся руки, когда он направляет пистолет. Видимо все когда-то бывает в новинку. И когда гремят два выстрела, а вслед за ними слышится ужасный грохот, он зажмуривается и не хочет открывать глаза. Потому что как только он сделает шаг вперед, примет явно неправильное решение. Волков не готов был махом перечеркнуть свою безупречную карьеру, свою репутацию в стае, да что там, всю жизнь. Но когда он встречается взглядом с испуганными и ничего не понимающими голубыми глазами, то понимает, что все это мелочи. — Кажется, я больше не могу представлять Закон, — Волков подходит ближе и рукояткой пистолета сбивает замок. — Но, как же? Ты же видел будущее, почему? — Олег улыбается. — Опять ты спрашиваешь, почему я помогаю тебе. Знаешь, за столько лет ответ не изменился ничуть. Потому что я сам этого хочу. — Олег? — с трудом произносит он, сжимая руками прутья клетки. — Да, Сережа, тебе невероятно повезло, что я сегодня не стал брать с собой отряд. — Но ты же нарушаешь Правила Мироздания. Что будет с тобой дальше? — Волков отодвигает дверь клетки, выпуская Коракса на волю, и после пожимает плечами. — Не знаю. Пущусь с тобой в бега. В конце концов, теперь мне точно не удастся вернуться обратно. Второй раз стая не простит мне предательства. Знаешь, наверное, это судьба, в прошлый раз я так много хотел у тебя спросить, — улыбается вервольф. На душе Ворона теплеет всего на минуту, и он подходит ближе. — Я никогда не забуду твою доброту. Второй раз ты даришь мне свободу, и я буду тебе благодарен до самой смерти. — Ты что, не стоит, — смущенно улыбается наемник, но Сергей берет его лицо в свои ладони и жарко целует чужие губы. Волков стоит ошарашенным всего несколько секунд, а после обнимает в ответ и прижимает ближе к себе, отвечая на поцелуй со всем своим огнем и радостью от встречи. Напоследок Разумовский прикусывает его губу и отстраняется, улыбаясь немного надменно и смотря желтыми глазами, которые похожи на янтарь в солнечных лучах. — Не волнуйся, это будет недолго, — Вервольф не успевает среагировать, как рука Коракса уже пронзает острыми когтями его живот. Олег тихо оседает на пол, прикрывая ладонью рану. Он не может оторвать взгляда от этих бесчеловечных глаз. А Сергей облизывает чужую кровь со своих пальцев так, будто это лучшая сладость, и улыбается, — знаешь, говорят, что Вороны питаются падалью. Но твоя свежая кровь такая восхитительная на вкус! — За что? — хрипит Волков, выплевывая кровь на пол. — Это благодарность за мое спасение конечно же. Знаешь, вся беда в том, что я привык быть один. Такова уж природа Тулугаков. Поэтому бежать с тобой, предложение весьма заманчивое, но никак не осуществимое. А потому, ты должен был исчезнуть. Ты же знаешь, что делают с больше ненужными соучастниками преступлений? — он склоняется ниже, опаляя горячим дыханием чужое лицо, — убивают, мой милый. Прости, что так вышло, но видимо судьба сегодня на моей стороне. Он расправляет свои огромные черные крылья за спиной, осыпая вокруг мягкие перья. И Волков уже с полузакрытыми глазами улыбается. В приглушенном свете затухающего дня рыжие волосы так огненно ярко играют на контрасте с бледной кожей и черными крыльями, что невольно перехватывает дыхание. — Ты, невероятно красив, — шепчет Олег и отключается. Теперь уже навсегда. Он проваливается в черную бездну небытия с счастливой улыбкой на губах и вкусом собственной крови на языке. Но Волков ни в коем случае не жалеет обо сегодняшнем дне. — Боже, Олег, за что ты так со мной? — Коракс опускается на колени и целует Вервольфа в лоб, щеки и губы. Он отдает дань памяти, и когда взмывает вверх, поднимая клубы пыли, из голубых глаз катятся слезы. Один правильный удар и все здание обрушивается от мощных крыльев, остается только бросить спичку, чтобы его грех очистил всепрощающий огонь. И когда дым поднимается до самых небес, Сергей понимает, что никогда не будет достоин прощения. Потому что теперь его незапертая клетка обратилась в свободную тюрьму, в которой его вечно будет преследовать угасающий огонь в любимых карих глазах.***
— А ты уверен, что вечно? Мне, кажется ты немного ошибся со временем. Внимательно посмотри на свой живот. — смеется надменный голос в голове. Сергей опускает взгляд и отстраненно наблюдает как черная накидка становится липкой от крови, которая выливается сквозь дыру в животе. — Но как? — крылья сводит судорогой, и он падает на землю с большой высоты разбивая в кровь колени и ладони. — Какая прелесть вообразить себе спасителя в виде друга детства! Он пришел вызволять тебя из плена, наплевав на законы общества. Какое чудо! Вот только ты забыл, что всех Вервольфов истребили еще сорок лет назад при вырубке лесов. Но ты ведь так отчаянно хотел вырваться на свободу, что подарил ее себе путем иллюзий. Надо же какая прелесть, уничтожить себя раньше, не дожидаясь отряда правосудия. Вот это рвение! — голос внутри черепной коробки заходится истеричным смехом, а Сергею хочется заткнуть уши, чтобы не слышать его, хочется зарыться в снег из своих видений, чтобы не чувствовать обжигающего пламени, хочется закрыть глаза, чтобы наконец насладиться покоем. Он укрывает себя крыльями и выполняет свои последние желания. Потому что веки становятся невыносимо тяжелыми. Ноги уже перестают ощущаться. Видимо потеряно и правда много крови, отстраненно думает он, смотря в небо, на котором кружат черные вороны.***
Когда спустя несколько дней Олег приезжает на место, указанное работодателем, он видит лишь пепелище склада. Обойдя его, Вервольф натыкается на мертвого Коракса, который выглядит жутко с многочисленными ожогами и счастливой улыбкой на обмороженных губах. Волков кладет ему на грудь пистолет, создавая видимость выполненного задания, и накрывает его собственным плотным плащом. Уже идя обратно к машине, Олег почему-то вспоминает спасенного им в детстве Ворона. — Интересно, где сейчас Сережа? Впрочем, меня это не должно волновать. Начинается первый снег, застилая белоснежной скатертью пепелище и черное покрывало, создавая импровизированную могилу, на которую никто никогда не придет.