Неделю назад
Господин Пак плетется к двери, еле переставляя ноги. В это воскресенье он не ждал никого в гости, тем более, в семь утра. — Здравствуйте. Извините за раннее беспокойство, — мужчина средних лет и миловидная женщина стояли на крыльце, держась за руки. Пак впервые видел этих людей, но решил вежливо поздороваться и все-таки поинтересоваться, кто они такие. — Мы родители Чон Чонгука, друга вашей дочери, — женщина улыбнулась, стараясь понравиться. «Как-никак, отец будущей невесты», смеясь, однажды сказала жена мужу. Повисла неловкая тишина, но господин Пак быстро спохватился и пропустил гостей внутрь. — Что-то случилось? — пока Пак не совсем понимал, зачем родители молодого человека Чеён пожаловали в такую рань. Поставив перед гостями две цветные кружки с чаем, мужчина присел на стул напротив. — Мы… Хотели поговорить насчет состояния Чеён, — он округлил глаза, наклоняясь вперед и напрягаясь всем телом. — У вас очень светлая девочка, она иногда бывает у нас дома вместе с Гуком. Мы знаем о ее болезни, — женщина сжала руку мужа, в то время как мужчина не отрывался от кружки. — Я медсестра, и знаю, что если не сделать операцию вовремя… — Вы думаете, я не понимаю? — Пак опустил руки на колени и попытался говорить спокойнее. — Постараюсь сделать все, что в моих силах. — Мы хотим помочь. Чонгук попросил нас об этом. Хозяин дома дернулся и тут же отрицательно замотал головой. Он не мог принять деньги от незнакомых людей, тем более, если это родители друга дочери. Господин Пак уже набрал достаточно кредитов, занял у друзей и всех соседей, чтобы оплатить операцию. — Я не могу принять помощь от вас. Это — моя проблема, поэтому вам не стоит волноваться. — Если бы мы не хотели помочь, то не приходили бы, — резко сказал отец Чонгука, отрываясь от кружки. — Мы знаем вашу дочку уже давно и хотим, чтобы ей было легче. Поймите нас правильно. — Чонгук слишком заботится о ней. Он устроился на работу, о которой даже Чеён не знает. — Но… — Пак замешкался, задумчиво теребя свои седые волосы. Госпожа Чон положила руку на ладонь мужчины, слегка сжимая. — Когда операция?***
Чеён была в хорошем настроении, поэтому не замолкала ни на секунду. Пока они добирались до нужного места, Пак уже подустала болтать и лишь изредка восхищенно вздыхала, повторяя, что она без ума от зеленых листьев и травы, чистых дорожек и загорающихся фонариков. Чонгук чувствовал себя как никогда расслабленно и спокойно. Хотелось, чтобы так было всегда. Чон сильнее сжал пальцы девушки, и, поцеловав в щеку, отлучился, оставив Чеён на лавочке. Пак откинулась на деревянную спинку и поправила очки. Сегодня в парке было немного людей, что безумно радовало. Девушке хотелось скорее оказаться рядом с Чоном и зацеловать до смерти, присесть на мягкую траву и бесконечно долго наслаждаться его обществом. Гладить мягкие волосы, еле касаться шрама на его щеке и видеть, как он забавно жмурится и почти мурчит от удовольствия. — У нас что, будет конная прогулка? Или он подарит мне сотню шаров? А может, просто букет? Мягкая игрушка? Да, хочу еще игрушку… — примерно такой диалог девушка вела сама с собой, пока не увидела приближающуюся фигуру в черных джинсах, широкой белой футболке и бомбере. Парень одевался просто и со вкусом, любил чистоту и вкусно пахнущие вещички. Чеён подпрыгнула и подошла к юноше, тут же хватаясь пальцами за его куртку. — Пойдем, — Чон улыбнулся и потянул девушку с собой к пристани. — Надеюсь, ты хорошо плаваешь, иначе я не смогу тебя спасти, такие тяжести мне не под силу. — Чон Чонгук! Я говорила тебе тысячу раз, что не умею плавать. Куда мы вообще идем? — девушка пихнула одноклассника в бок, на что тот лишь засмеялся и постарался состроить милую мордашку. — Стоп, что ты только что сказал? По-твоему, я толстая?! Через пять минут пара оказалась у пристани, и Чонгук, проходя на небольшой мостик первым, протянул Чеён руку. Тихая река, протекающая вдоль всего парка, была излюбленным местом горожан, ведь здесь кажется, будто ты отдыхаешь в лесу далеко-далеко от города. Пак видит перед собой лишь протянутую руку и судёнышко, которое привязано к мосту. — Это что такое? — непонимающим взглядом девушка уставилась сначала на парня, а потом на лодку (на аренду которой Чонгук, между прочим, потратил все свои сбережения). — Ты впервые видишь лодку? Вот весла, ими гребут, и эта деревянная штука движется, — издевался юноша, подходя ближе к девушке и переплетая с ней пальцы. Пак краснеет мгновенно, понимая, что Чон подготовил это для нее. Придумал, привел сюда, а теперь стоит и смотрит на милые розовые щеки и улыбку, от которой сердце оттаивает. — Ты чего так смотришь? — Я в шоке, — выдыхает рыжая, смущаясь еще больше. «Боже, он наверняка разорил маму, надо будет ее поблагодарить», проносится в голове у девушки, когда она первая наступает на дно лодки и садится лицом к носу. Следом за ней спускается Чонгук и, укладывая рюкзак сзади, берет в руки весла и присаживается на деревянную «лавочку». — Ты что, даже управлять лодкой умеешь? Когда ты успел всему научиться? — Я же золотой Чонгук, умею все, — врет парень и думает, что Чеён знать о его опыте в этом плане совсем не обязательно, иначе закатит истерику и вообще плыть откажется. Он тысячу раз видел, как работают веслами остальные, поэтому подумал, что это не будет сложно. Девушка напротив сложила ладошки вместе и просунула их меж колен, оглядываясь кругом: солнце только-только стало снижаться, небо потихоньку темнело, а люди закутывались в куртки и теплые кофты. Только вот Чеён было невыносимо жарко. Сейчас она почувствовала, что ее любят. О ней заботятся, и этот огонь, который буквально прожигал дыры в груди, с каждым днем, с каждым словом и улыбкой разгорается ярче. Чонгук осторожно отплывает от берега и начинает медленно грести, привыкая к нагрузке. Окружающий пейзаж действительно завораживает: огромное количество зелени, которую колышет нежный ветерок, солнечный диск, медленно спускающийся к кромке воды и любимые глаза, которые с такой жадностью разглядывали каждую деталь. Отплыв на достаточное расстояние от берега, Чеён набирает в грудь побольше воздуха и взрывается эмоциями, начиная хлопать. — Гу-у-ук! Боже, здесь так красиво! Я… Мне так нравится! — девушка говорит громко, не заботясь о барабанных перепонках сидящего напротив, повизгивает от удовольствия и делает пару снимков на камеру. Наводит фокус на Чонгука и в тот момент, когда юноша поворачивается, быстро нажимает на кнопку и потом весело смеется, рассматривая фотографию. — У меня есть на тебя компромат, ха-ха. А Чону даже говорить ничего не хочется. Этот ребенок радуется деревянной лодке, плывущей по городской реке, больше, чем любая девушка новенькой иномарке. Ее легко порадовать, достаточно лишь заботиться о ней и по-настоящему любить. Каждому цветку нравится, когда его окутывают вниманием, часто поливают и не забывают удобрять. Гук останавливается, фиксирует в специальных кольцах весла и тянется к рюкзаку, чтобы достать телефон и плед. Чеён трогает руками воду, думая о чем-то своем и даже не смотрит на парня, который фотографирует ее исподтишка. — У меня тоже есть на тебя компромат, любительница потрогать водичку, — улыбается Гук, расстилая мягкую ткань на дне лодки. Пак умоляет показать фотографию, тянется к парню, но сдается без боя, когда сильные руки обнимают ее и прижимают к своей груди. Какая разница, что там за фото, если она знает Чонгука уже почти год, он видел ее с макияжем и без, больную, непричесанную, заплаканную. Что может быть хуже? Ну подумаешь, половина руки в воде… — Не обнимай меня своими мокрыми руками. Чеён, я же сказал. Девушка, уберите свои шаловливые ручонки, — одноклассница прикасается мокрой ладонью к прессу Чонгука, оставляя на футболке след. Юноша делает вид, будто очень возмущен, ложится на дно и выжидает, когда девушка последует за ним. Солнце почти касается воды, становится огненно-рыжим и окрашивает небо вокруг себя в розовый. Чеён касается таких красивых ключиц, чувствует еле уловимый запах туалетной воды и порошка. Чонгук перебирает пальцами рыжие локоны, иногда задевая шею, совершенно забывает о всех проблемах и даже о шоколадке, которую так старательно выбирал утром в магазине. — Я боюсь, что могу остаться одна, — неожиданно выдыхает девушка в шею, сильнее прижимаясь к чужому телу, так, чтобы не было видно лица. — Но если ты меня бросишь, я пойму. — Ты чего несешь? За такие слова можно и по носу получить, — Чон вдруг подумал, что любого болеющего человека когда-нибудь посещают такие мысли. Отчаяние, смешанное с болью и страхом — гремучая смесь, которая является отличной почвой для появления сомнений. — Я серьезно. Моя жизнь круто изменится… — Тебе сделают операцию и все будет, как прежде. Перестань думать о плохом, глупенькая, — Гук боится, что она наложит на себя руки, боится, что запутается в собственных мыслях и будет съедать себя изнутри. Он не хочет этого категорически. — Не хочу, чтобы ты уходил. Я буду сильно скучать, — по щеке скатилась непрошенная слеза. Быть чувствительной слишком тяжело. — Ты с чего вообще взяла такое? — Чонгук отстраняется, чтобы видеть девичье лицо, берет его в свои ладони и гладит большим пальцем щеку. — Говоришь так, будто умрешь через пару дней. Куда я денусь от тебя, а? — Я люблю преувеличивать, ты же знаешь, — попыталась отшутиться Пак, но еще одна слеза упала на руку Чона и была тут же уничтожена им. Девушка тянется за поцелуем, сжимает в руках футболку и успокаивается, доверяясь однокласснику. Чеён поднимается, потягиваясь, достает свою куртку из рюкзака и накидывает на плечи. Чон слегка отодвигается, ждет, пока девушка сядет обратно и устраивается сзади, обвивая руками тонкую талию и прижимая вплотную к себе. Он знает, что так Пак чувствует себя более защищенной. Подбородок опускается на девичье плечо, и они вместе наблюдают за тем, как солнце постепенно скрывается за горизонтом, оставляя после себя ярко-рыжие полосы. Они разговаривают на безобидные темы, снова поддразнивают друг друга и мысленно благодарят за такой прекрасный вечер. — Кстати, это мое первое настоящее свидание, — Пак повернулась лицом к Чону, ощущая его дыхание на своей коже. — Меня всегда приглашали «просто погулять», а сегодня… Спасибо. Я и не думала, что кое-кто такой романтичный. — Это что, был намек? По возвращению на берег Чеён и Чонгук решили выпить чего-нибудь согревающего. Подойдя к небольшому кофейному домику, Чонгук заказал один кофе и черный чай. Чеён тут же оказалась рядом и попросила два кофе, мило улыбнувшись продавщице. Женщина кинула взгляд на парочку, хихикнула и отвернулась, включая кофе-машину. Заманив юношу на пустующую детскую площадку, Пак кинула рюкзак на лесенку, ведущую к горке, и устроилась поудобнее на качелях. Чонгук уже давно допил свой напиток и сейчас недоуменно смотрел на свою девушку, которая с довольным лицом попивала кофе. — С каких это пор ты кофеман? — Чон сделал несколько шагов вперед и встал напротив качелей. — Ты пичкал меня этой гадостью целый год, — Чеён склонила голову набок, пожимая плечами, — вот я и втянулась. Вообще, ты ассоциируешься у меня именно с кофе. Девушка попросила подать ей рюкзак, чтобы выпить таблетки. Чонгуку даже смотреть на это не хотелось. Скорее бы это закончилось. — Не смотри на меня так, я же не мышьяк глотаю, — слегка улыбнувшись, шепнула Чеён, надеясь, что Чонгук ее не услышит. Но у этого парня уши повсюду, поэтому он резко наклонился, смотря прямо в глаза своей однокласснице и покачал головой. — Ты же знаешь, ненавижу видеть это. — Так не смотри, я что, заставляю? — как только Пак начала злиться, ее заключили в объятия и заставили забыть о том, что она вообще хотела сказать. Кофе в бумажном стакане потихоньку остывал, делаясь совершенно невкусным. Чонгук потянул девушку за руку, заставляя подняться на ноги. Стоять ему порядком надоело, поэтому, подняв с земли рюкзак Чеён, закинул его на плечо и направился к желаемой лавочке. Пак медленно встает, слегка потягивается, держа в руках стакан. Чонгук уже бежал к лавочке, только вот успеть за ним девушка не могла. Резкая боль вернулась слишком неожиданно, хотя, казалось бы, она только что выпила таблетку. Пройдя пару метров, Чеён понимает, что не в силах двигаться больше. Стакан с глухим стуком ударяется об асфальт и забрызгивает девичьи кеды. Чеён часто хлопает глазами, прерывисто дышит и совсем не может понять, что происходит. Вокруг темно. Все фонари, окружающие их, мгновенно погасли. Казалось, будто в глаза воткнули раскаленные колья, из-за которых девушка не могла видеть. Она молчит и не шевелится, сжимает кулаки и дышит рвано, стараясь унять дрожь в коленках. Слышит, как Чонгук кричит ей. Но не видит. Страх охватывает все тело, липкие щупальца тянутся к девушке, касаются бледной кожи и поглощают остатки светлого разума, заменяя его на черную массу. Слышит шаги, Чон что-то бормочет и подходит все ближе. Она слышит, но не видит. — Что такое? Пойдем, — Чонгук берет девушку за руку, но понимает, что что-то не так и наклоняется ближе. — Не молчи. Чеён и слова сказать не может, дрожь проходится по всему телу и застревает где-то в груди. Девушке кажется, будто все ее тело — огромный сотовый телефон, поставленный на режим вибрации. Пак теряет связь с реальностью, внутри — паника. Язык прилипает к небу, слезы скапливаются в глазах, но она этого не чувствует. В горле застревает ком, хочется кричать и делать хоть что-то. Но тело налилось свинцом, Чеён падает в темноту, тонет в ней, захлебывается и ничего не может сделать. Теплые ладони Чонгука обхватывают ее щеки и поднимают лицо выше. Тихий голос не перестает спрашивать, что происходит и что девушка видит. — Посмотри на меня. Чеён, посмотри на меня сейчас же! — Не м-могу, — Пак поднимает трясущиеся руки и хватается за ткань бомбера, сжимая ее в руках. — Смотри на меня! Что происходит?! — юноша сильнее сжимает лицо, его пальцы холодеют, когда он видит потерянный взгляд, обращенный в никуда, дорожки слез, которые расчерчивают щеки и трясущиеся маленькие руки, которые дергают его куртку. — Я… Я не вижу, Ч-чонгук. Ничего. П-пусто… У него сердце рухнуло вниз, разбилось в лепешку и не могло больше исполнять свою главную функцию — поддерживать жизнь. — Просто скажи, что ты шутишь, — прокричал Гук, притягивая девушку еще ближе к себе. — У тебя ужасное чувство юмора, глупая. Скажи, что это шутка. Чеён молчит, качает головой из стороны в сторону и плачет. Ревет взахлеб, кричит и моргает, надеясь, что это поможет ей вернуться в прежнее состояние. Что будет дальше? Что происходит сейчас? Чонгук держит ее за плечи, потому что знает: если он уберет руки — она рухнет. Рухнет, как ее мечты о красивой и долгой жизни. Рухнет, как надежды на счастливый конец.