Любовь Божества

      Он прибыл на эту грешную землю в транспорте, похожем на огромный двухкилометровый желатиновый куб.       Он искал. Он и сам не знал, что именно.       Искал что-то, что смогло бы заполнить его пустоту.       Или кого-то.       Нехватка информации — лишь жалкое оправдание. Кто сказал, что божества не имеют права лгать самим себе?       Он не думал, что найдёт своё что-то так быстро: всего лишь удачное стечение обстоятельств, всего лишь приземление в тот самый момент, когда его будущее что-то было в нужное время и в нужном месте. Если бы не момент, он не знает, сколько бы ещё времени потратил бы на свои — как ему казалось — бесконечные поиски.       Как только Кадо поглотил самолёт, Божество почувствовало — там и есть то самое что-то. И вознамерилось во что бы то ни стало задержать своё что-то как можно дольше. Держать как можно ближе.       Дольше-ближе-дольше-ближе-доль...       Когда Божество увидело человека, вышедшего к нему, ему до зуда в самом сознании захотелось прикоснуться-заговорить-понять-почувствовать, что это то самое его что-то.       Когда — теперь уже почти точно его — человек корчится на полу от головной боли, вызванной самим же Божеством, тому приходится не сладко: не так-то просто понять — что же не так? я же говорю с тобой, так почему тебе больно?       И почувствовать до ужаса огромное облегчение, когда его человек встаёт на ноги и вновь заговаривает с ним, произносит своё имя — Шиндо Коджиро — так легко, будто знает Божество уже тысячи лет, а то и дольше.       Божество не знает, что означают все эти чувства, как они называются. Но оно точно знает, что испытывает огромную гамму чувств и эмоций, направленных и вызванных этим человеком перед ним.       Он наконец-то нашёл своё что-то.

***

      Время летит быстро.       Шиндо и Яхакуи — человек и Божество — становятся ближе.       Для Божества было слишком сложно — даже по его собственным меркам — понять всё, что говорил ему Шиндо.       Но оно старалось. Пыталось. И у него получалось.       Для Божества было так необычно видеть, как из-за него — для него — улыбается его человек; как он пытается понять и постичь все то, что Божество, казалось, знало с самого начала своего существования — хоть и не помнило, когда именно оно возникло.       Доверие и Любовь — те самые чувства, что Божество не понимало. Оно прекрасно знало, что люди — те самые существа, что могут и испытывают их; они понимают природу этих чувств.       И оно хотело понять тоже.       Божество доверило человеку все свои тайны.       Человек принял Божество таким, какое оно есть.       Божество влюбилось в человека.       Человек влюбился в божество.