Пионы

      Цифры на ярком экране телефона показывали четверть девятого. Обычно в это время я был уже у нее - задержали на работе. Босс сегодня был совершенно не в духе и заставил переписывать статью, дав срок "к девяти часам".       Спустя пару кварталов свернул на нужную улицу. Около двери в магазин стояла Мери, флорист в цветочном, где постоянно покупаю ее любимые цветы. -Ты сегодня припозднился, - заявила продавщица в виде приветствия. - Я уже начала думать, что не придешь. -Добрый вечер, Мери, - улыбнулся я. - Я не мог не прийти, вы же знаете. -Верно, знаю. -Последовал кивок. - Подожди минутку, я схожу за цветами.       Через пару минут женщина вернулась с букетом пионов, аккуратно завязанных атласной лентой. -Спасибо, - я протянул ей двадцатидолларовую купюру. -Оставь, не нужно. - Ее рука легко толкнула мою. - Я больше не возьму с тебя денег. -Что вы, Мери, мне не сложно заплатить! - немного опешив, возразил я. -Дорогой, дело совсем не в деньгах. За все время вы стали мне родными. И я только рада быть частью.       От ее слов у меня потеплело внутри. Мери была славной женщиной и до безумия красивой. В свои шестьдесят с лишним она выглядела прекрасно и годы ее только красили. За все пять лет, которые заглядываю к ней за цветами или просто поболтать, с ее морщинистого лица не сходила лучезарная улыбка. Она могла заставить сиять от счастья любого человека. Жила она в большой семье, компанию ей составляли трое сыновей и дочь, любила которых всеми фибрами души, муж и пес по кличке Гладиолус. Тогда еще щенка подарил ей супруг на двадцатую годовщину свадьбы, а имя придумал шутки ради. "Как помню, он с огромной сумасшедшей улыбкой вбегает ко мне в сад, открывает желтую коробку с синим пушистым бантом и заявляет, что это Гладиолус. Сказать, что я была удивлена, - ничего не сказать. Я никогда не видела его настолько радостным, Майкл с детства мечтал о собаке. Но у его отца была аллергия, а у нас появились малыши, когда мы поженились, и было совсем не до животных. И вот так вот в четвертом десятке он осуществил свою мечту. Так что он скорее себе сделал подарок, чем мне. Насчет клички он хотел пошутить, но в итоге мы оставили ее",- вспоминала она, когда в один из летних дней я забежал к ней на чашку чая.       Их брак длится больше сорока лет. "Я просто хорошенько ублажаю своего суженого", - отшутилась она на мой вопрос о том, как им удалось столько прожить вместе, и не забыла дополнить ответ непристойным жестом.       Мери была простой, мудрой и прямолинейной. Она спокойно рассказывала все интимности своей жизни, не боясь осуждения и косых взглядов, частенько в ее разговоре проскакивал мат. Мы провели огромное время за разговорами. Вскоре после знакомства я очень полюбил ее.       Я крепко сжал ее в объятия в знак благодарности. Простояв несколько минут в молчании, я отстранился, поцеловал ее в щеку на прощание и ушел.       Подойдя ближе к нужному месту, издали увидел знакомый силуэт. Анна.       Она сидела на краю лавочки в длинном легком платье цвета слоновой кости, которое полностью открывало плечи. Беззаботно теребила подол платья, совсем не замечая моего присутствия. Я растеряно наблюдаю за каждым ее движением. Мои щеки запылали, когда кончик ее языка пробежался по нижней губе. Каждый раз эта чертовка заставляет чувствовать себя пятнадцатилетним по уши влюбленным мальчишкой. Взяв в себя в руки, я медленно подошел к ней. Она сразу же бросилась ко мне: -Родной, почему ты так поздно? - она оставила горячий след на моих губах. -Прости, Стив задержал. - Ее дыхание разбивалось о мою шею. А я наконец смог услышать ее сладковатый аромат.       Тропинка, по которой мы шли, вилась словно без цели. Вокруг свистели деревья, окутанные вечерним сумраком. Изредка можно было заметить крохотных светлячков. А рядом идущая Анна щебетала старые истории. Я слышал их сотни раз, но мне так нравилось слушать. Ее голос был для меня колыбельной. Я молча рассматривал каждый сантиметр Анны, боясь что-то упустить. -Что? - спросила остановившись.       Кажется, я слишком долго смотрел. -Ничего. - Она взяла мою руку в свою и прислонилась к плечу, как котенок.       Мы присели у озера под серебристо-голубым кружевом деревьев. Я гладил ее оголенные плечи и оставлял краткие поцелуи, ведя мокрую дорожку к губам. Вкус карамельного мороженого.       Происходящее дурманило голову. Кажется я хожу на краю реальности и фантазии. Мне до исступления хочется окунуться в эту фантазию, но так нельзя. Больше нельзя... -Анна,- мой голос хрипит. Я смотрю ей в глаза. В ее бездонные серые глаза. - Моя дорогая Анна, - рукой прохожусь по ее щеке, а по мне пробегает морозный рой мурашек. - Я так больше не могу. - Внутри потоком льют слезы, я прикусываю язык, чтобы сдержать их. - Тебя нет, Анна.       Фраза разбилась между нами.       Ее бледно-розовое личико медленно белеет, мокрые после поцелуя губы высохли, глаза покраснели и под ними появились синие круги. Под просвечивающейся тканью платья можно было заметить как истощилось тело и потеряло здоровый оттенок, кажется остался один скелет.       Вместе с фразой разбилась и мое склеенное сердце.       Прошло четыре года, но я помню все до мельчайших деталей. Те несколько месяцев, которые провел рядом с Анной в больнице. Я помню тот коридор, ее палату и соседку, которая покинула наш мир на несколько месяцев ранее. Тогда я был честен с ней как никогда и ни с кем. Впервые в жизни я вслух рассказал о себе, о своих чувствах, о мечте, об отчаянии и неверии в свое будущее. Рассказал о жизни до встречи с ней и о страхе возвращения ее, если покинет меня.       Больница в то время стала для меня моим миром. Я с нежеланием уходил. Не хотел оставлять Анну одну хоть на минуту. Были улучшения, но в один из дней последнего месяца все окончательно обрушилось. Тогда все оставшиеся двадцать семь дней я был с ней.       Вечером двенадцатого апреля того года Анна, взяв меня за руку своими слабыми пальцами, шепнула, что любит меня и всегда будет любить.       Это был единственный раз, когда она сказала о своей любви.       На утро она умерла. Только улыбнулась, держа все так же мою руку. -Ты сам не отпускал меня,- тихим, почти неживым голосом произнесла Анна. -Я знаю. - Ее глаза сейчас такие тусклые, пустые. Совсем не в те, в которые влюбился.       Почему боль так сильно отзывается в груди?       В горле встал тяжелый ком. -Я люблю тебя, - проговорил я непослушными губами. Мое тело покрылось мелкой дрожью.       Она улыбнулась и глаза ее заблестели как никогда раньше.       Я прильнул к ее карамельным губам, стараясь запомнить вкус навсегда.       Приподнялся, оставив букет цветов, и прошел к кованным воротам. Отдаляясь от нее, я слышал как все медленнее стучит ее сердце. Стоило мне ступить на улицу - биение прекратилось.       Годы я стоял на месте, опасаясь своих страхов. Мне казалось, если не отпущу ее, то бояться нечего. Но стоило бояться именно этого.       Прощай, Анна.       Позади осталась каменная плита с датой через тире и последним букетом свежих пионов.