Надежда на кончике стрелы

      В последние лет пятнадцать моя жизнь постоянно напоминала мне дрянной фантастический фильм, из тех, в которых главному герою стирают память, заменяя её фальшивыми воспоминаниями. Я чувствовал себя именно таким героем. Коулсон, притворявшийся моим другом, Лора, неумело игравшая роль моей жены и старательно делавшая вид, что её дети имеют ко мне какое-то отношение – всё, что касалось лично меня, было насквозь фальшивым. Бывали моменты, когда я на полном серьёзе задумывался, живу ли я вообще на самом деле. Остальные-то живут, можно не сомневаться. Наташа, Брюс, Тони, даже Стив с его устаревшими на семьдесят лет представлениями о жизни – все они живые, настоящие… Я молча завидовал им, и мечтал вырваться из окружавшей меня картонной идиллии. Мне всегда казалось, что единственный шанс сделать это – словить наконец шальную пулю на очередном задании. Но вместо пули я встретил тебя.       Это было, как будто кто-то распахнул настежь окно, и в душную комнату ворвался порыв свежего весеннего ветра. Один-единственный взгляд, длившийся пару мгновений, одна-единственная фраза, твоё вечное насмешливое «Что, зрение подводит?» - и ты исчез. Помчался дальше. А я вдруг ощутил себя живым. Незабываемое чувство…       Мне понадобилось время и новая встреча с тобой (снова в бою, снова в качестве врагов), чтобы понять: то, что изменилось во мне, изменилось благодаря тебе. Я не знаю, как это объяснить, я не романтик, я не верю в любовь с первого взгляда… но факт остаётся фактом. Это ты вытолкнул меня с незримой театральной сцены в живой настоящий мир, заставил увидеть то, чего я прежде никогда не замечал, пробудил в моей душе чувства, которые я считал для себя невозможными… Я – сентиментальный старый дурак? Вполне возможно. Только дурак мог закрывать глаза на очевидное так долго, что едва не опоздал безнадёжно с признанием. Если бы я знал тогда, до какой степени мои чувства взаимны…       Тебе лучше не знать, что творилось в моей душе в тот момент, когда ты закрыл меня от пуль своим телом. Я даже злейшему врагу не пожелаю пережить такое. Те несколько минут, когда я думал, что ты мёртв, показались мне вечностью, и в этой вечности не было ничего, кроме отчаяния и невыносимой боли. Я не мог поверить в то, что тебя больше нет, не хотел верить. Это и спасло тебе жизнь. Когда я увидел, как наконечник стрелы, поднесённый к твоим губам, потускнел от твоего еле заметного дыхания, мне показалось, что я умер и воскрес заново. Именно в тот миг я понял, что отдам за тебя всё, вплоть до собственной жизни…       Мне тогда пришлось выдержать маленькое сражение за тебя – медики не собирались тратить время на того, кому, по их мнению, оставалось жить не больше четверти часа. Хорошо, что я умею быть убедительным (по версии Таши – пугающим)… я, конечно, не Халк, и даже не Зимний Солдат, но мои «подвиги» под «чутким руководством» Локи известны шире, чем хотелось бы, и желающих всерьёз спорить со мной не нашлось. Хотя ни тогда, ни позже никто, кроме нас с Вандой, не верил, что ты выживешь. Даже в медицинском блоке штаб-квартиры Мстителей на тебя поначалу смотрели как на потенциальный объект анатомирования, а не как на человека, которому нужна помощь. Слава богу, Ванда уже достаточно опомнилась, чтобы без моего участия вправить мозги этим яйцеголовым коновалам…       Ты пролежал без сознания больше трёх месяцев. Четырнадцать недель. Девяносто восемь суток. Две с лишним тысячи часов. Я почти не отходил от твоей постели – сначала мне казалось, что ты умрёшь, если я оставлю тебя одного, потом хотелось быть рядом, когда ты наконец очнёшься. Иногда Ванда и Наташа прогоняли меня отдохнуть, но гораздо чаще я спал на стуле в твоей палате. Так мне было спокойнее. Я часто вспоминал в те дни сказку о принце, который должен был провести год у изголовья спящей зачарованным сном принцессы, чтобы расколдовать её. Именно с таким принцем меня и можно было сравнить. С той лишь разницей, что ты пострадал не из-за злого волшебства, а по моей вине. Я знаю, слишком хорошо знаю, что всей моей жизни, всей моей любви не хватит, чтобы вернуть тебе этот долг. Но я всё же сделаю это – настолько, насколько смогу…       Я едва не прозевал момент, когда ты пришёл в себя. Очередная ночь была на исходе, я ухитрился задремать, согнувшись в три погибели на стуле у твоей кровати, накрыв твою ладонь своей… и только благодаря этому почувствовал, что ты пошевелился, впервые за все эти месяцы. Весь сон как рукой сняло. Несколько секунд я, не отрываясь, смотрел на тебя, всё ещё не до конца веря, что это происходит на самом деле. А потом ты медленно открыл свои невозможно-голубые глаза, и наши взгляды встретились.       - Клинт… - едва слышно прошептал ты, без всяких эмоций, просто узнавая… но и этого хватило, чтобы у меня снесло крышу. Я наклонился к тебе, обхватив твоё лицо ладонями, и прижался губами к твоим пересохшим губам. Как же долго я мечтал об этом…       Спустя, кажется, вечность я отстранился, давая и тебе, и себе возможность перевести дыхание.       - Не ожидал этого, верно?       - Не ожидал… - ты улыбнулся мне слабой, но абсолютно счастливой улыбкой. – Но надеялся…       Наверное, это и был тот самый момент, когда в моей бестолковой жизни всё внезапно встало на свои места. Сколько помню себя, я всегда хотел что-то найти, не задумываясь и не зная, что именно ищу. А это был ты, Пьетро. Все эти четыре с лишним десятка грёбаных лет я искал в этом мире тебя. Искал, чтобы едва не потерять и обрести вновь вопреки всему. Я не знаю, что станется с миром завтра, через месяц или через год, но твёрдо знаю одно: что бы ни случилось, теперь я всегда буду рядом с тобой. Вместе до конца, каким бы этот конец ни был. Я не бог и не суперсолдат, я всего лишь человек… но даже моих человеческих сил вполне достаточно, чтобы сделать тебя счастливым, а заодно и исправить хоть немного этот дурацкий мир.