Последний поцелуй

Просыпаться в поздний субботний час, зная, что никуда не нужно идти, что целый день полностью будет убит на лень и ничегонеделанье — самое приятное чувство на свете. Потирая ещё сонные глаза, Миён сладко заурчала, отмахиваясь от любых мыслей подняться и показаться родителям. В конце-то концов, девочка работает, учится и практически не развлекается, а значит, имеет полное право на долгий отдых. Беззаботные барахтанья в тёплой постели прервал невзначай оживший телефон, лежавший возле самой подушки. Проведя пальцем по экрану, Миён насупилась и, наконец, поднесла динамик к уху. — Ты слушаешь? — писклявый и такой развесёлый голос Гаын, заставил Миён проснуться окончательно. — Да, — хрипловато отозвалась девушка, пытаясь вылезти из-под одеяла. — Тогда слушай ещё внимательнее! — оживилась подруга. — Мы с Луханом решили выбраться на природу, провести пикник, короче говоря. К трём часам будь готова, поедешь с нами. Само предложение было неплохим, да и отказываться Миён не хотела. Когда ещё ей удастся побывать в тёплой компании на свежем воздухе? Да и как можно оставить этих двоих наедине? В лучшем случае подерутся на этом самом пикнике, а в худшем — поубивают друг друга в машине так и не доехав никуда. Страстная парочка, о чём ещё говорить?! — Ничего с собой не бери! — строго наказала Гаын, тяжело дыша в трубку. — Главное — приди! — Поняла, — смиренно кивнув, девушка в который раз зевнула и сбросила звонок. Пошатываясь, Миён прошлась по просторной комнатке и, остановившись возле окна, замерла. Было тихо, только изредка гудели спешащие куда-то автомобили, поторапливая прохожих на переходе. Миён облокотилась на подоконник и принялась вглядываться в автомагистраль, гадая, чем же станут заниматься в жаркий июльский день водители этих машин. По её соображением, только пять из десяти, проведут этот день в пользу для себя, другие же, входили в иной список — список неудачников. Горячо посочувствовав тем бедолагам, девушка отклеилась от окна, натянула на себя лёгкий цветастый халатик и выползла из комнаты. — С очень добрым утром! — не сводя глаз с телевизионного шоу, прогромыхал отец. — Поздравляю, Миён, у тебя новый рекорд. На часах половина второго! — Это не предел! — собирая волосы в высокий хвост, хихикнула та. — У нас ещё есть воскресенье. — Замечательно! — ставя руки в боки, в гостиную вошла хмурая мама. — Живо умываться и завтр… точнее, обедать! Миён ничего не оставалось кроме как повиноваться приказу. По всей квартире летал неистовый запах острого супа, который она так хотела вылить в себя как можно скорее. Наспех умыв лицо, девушка засеменила к кухне. Мама крутилась возле плиты, напевая какую-то очень известную песню, правда, она так и не смогла разобрать мотива. Облегчённо выдохнув, Миён уселась за стол и незаметно схватила маринованную редиску, пытаясь заглушить дикое урчание, доносящееся из живота. — Я всё вижу! — прервав пение, прошипела мама. Можно подумать, у неё глаза и на затылке есть. — Ишь моду взяла, портить аппетит. — Мне нужно поторопиться, — пожала плечами Миён и закинула в рот ещё один кружечек редиса. — В три часа за мной заедет Гаын, не хотелось бы опаздывать. — Куда это вы собрались? — усаживаясь за стол, поинтересовался отец. — На пикник, — Миён уже открыто поедала редис, кажется, забыв о других гарнирах. — Мы поедем втроём. — Господи! — взвыла мать, стаскивая с себя обляпанный фартук. — Хочется быть третьей лишней? Оставь ты эту затею! — В самом деле, — поддерживая жену, влез отец, — это некрасиво. Хрумкая редисом, девушка обдумывала слова родителей, которые не казались ей такими уж и бестолковыми. С одной стороны, Миён нравилось наблюдать за их сплетёнными пальцами или же тёплыми объятиями, но с другой — это было мукой. Желая безграничной любви своим друзьями, она постоянно вздыхала, когда те желали ей того же, а всё потому, что чувства не могли зародиться просто так с пустого места, да и человека, которому она могла бы открыть своё сердце — не находилось. Нет, он был! Был, но только в фантазиях, хотя и существовал в реальности. — Чего помрачнела? — хлюпая супом, спросил папа. — Ешь! — Спасибо, мам! — виновато кивнув, Миён вышла из-за стола и медленно зашагала к своей комнате. Родители решили, что их дочь наелась редисом, хотя на самом деле, в горле Миён застрял огромный ком, собранный из воспоминаний, от которого она так захотела избавиться. Едва дверь захлопнулась, девушка прикрыла ладонью свой рот, дабы не зашуметь и горько зарыдала. Солёные слёзы рьяно обожгли её белую кожу, оставив после себя сырые дорожки. — «Всё прошло! Год, как прошло!» — думала девушка, старательно разглядывая календарь, висевший на стене возле компьютерного стола. Унимая нестерпимую душевную боль, Миён стучала кулачком по своей груди, пытаясь остановить поток слёз. Чувство вины и сожалений вдруг охватило шатенку в этот самый миг. Нехотя отстранив ладонь от своих дрожащих губ, она подкралась к календарю и робко коснулась цифры двадцать пять — сегодняшнего числа. Тело покрылось мурашками, ей резко стало холодно и боязно. — Сегодня — мы в последний раз встречаемся, — комкая светлую ткань сарафана, лепетала Миён, не собираясь поднимать горящее от страха лицо. — И уже завтра, мы не будем парой. Безобидная улыбка Чондэ сбила девушку с толку. Он оставался слишком спокойным даже в такой щекотливый момент. У Миён сложилось впечатление, как будто парень наперёд знал об их разрыве, хотя, так оно и было. Чем мог похвастаться сирота, у которого не было денег, золотых гор и прочей роскошной ереси, а длинным хвостом тянулось криминальное прошлое? Он влюбился в Миён почти сразу, но никогда не думал о взаимности… — Да что с тобой? — всё ещё улыбаясь, поинтересовался Чондэ. — Прости меня, — то и дело вздыхая, наконец, заговорила шатенка. — Мы можем остаться друзьями. — Нет уж! — поднимаясь с лавочки, закачал головой Чондэ. — Такая подруга мне не нужна. — Какая? — Миён всё же взглянула на своего без пяти минут бывшего парня. — Я вижу в тебе только девушку и не могу видеть кого-то ещё, — с горечью в голосе, подытожил парень, взлохмачивая свои волосы. — Извини, — повторилась Миён, чувствуя, как во рту становится сухо. Они были вместе только этот июль, но этого времени хватило, чтобы узнать о нём всё, что только можно. Миён не нравилось в Чондэ абсолютно всё: его разгульный образ жизни, пьянки, в которых парень принимал непосредственное участие и стиль в одежде, что ограничивался лишь шортами и единственной чёрной футболкой. Разумеется, в летний период. Но, в любви всё обретает только хороший смысл, другими словами, минусы становятся плюсами. Да и не каждый парень обращался с ней словно с хрустальной вазой, проявляя трепет и заботу. Она мирилась со многим, но с ограниченностью мириться не стала. Около двух дней назад, Чондэ позвал Миён на встречу с друзьями и мягко намекнул, что уже согласился, причём от её имени. Шатенка не выносила, когда кто-то нагло навязывал своё, игнорируя любые попытки выслушать и прийти к компромиссу. Это и послужило предлогом для расставания. Ведь согласись на эту встречу тогда, Миён стала бы марионеткой в будущем, разрешая управлять собой. Отвратительное чувство! — Я проведу этот день с тобой, — немного успокоившись, Миён взяла Чондэ за руку. — Хочешь, мы можем погулять, а если голоден, я покормлю тебя. Что ты хочешь съесть? — Твои губы, — Миён не сразу заметила пристальный взгляд Чондэ, который уже долгое время не сводил глаз с её маленького рта. Едва он приблизился к ней, как Миён отпрянула от парня, убеждая себя, что ничем хорошим это не кончится. Ведь она так долго обдумывала решение, подбирала нужные слова, а после очередного поцелуя, всё может запутаться сильнее! — Нет, Чондэ! — холодно пробурчала Миён, слезая со скамейки. — Ты жестока! — хмыкнув себе под нос, Чондэ полез в свой портфель, из которого выудил небольшой рисунок, вставленный в деревянную рамку. — Я всю ночь рисовал для тебя, даже не зная, что мы расстанемся так скоро. Это был первый и единственный подарок, который девушка получила от парня. Миён с интересом разглядывала изображённую девушку, которая выглядывала из-за маски на этом самом рисунке, находя явные сходства со своим лицом. Шоколад, конфеты — это тоже приятно, но другое дело, когда подарок выполнен идеально, безукоризненно, причём, своими руками. — Всю ночь? — переспросила девушка, стараясь отыскать на лице Чондэ признаки усталости. — Не стоило… — Ты тронута, ведь так? — он уже побоялся обнять её как прежде, переступить черту дозволенного было бы неуважением к ещё любимой Миён. — Я знаю, что ты счастлива. — Спасибо! — стараясь справиться с накатившим волнением, девушка наигранно поклонилась. Оттянув шнурки своего рюкзака, Миён, шмыгая носом, вложила рамку внутрь. Искря глазами, Чондэ приближался к ней, несомненно, замышляя что-то озорное. — Всё! — в два счёта, парень подхватил Миён на руки и двинулся к воротам парка. — Я тебя не отпущу! — Хватит, Чондэ! — убитая собственными словами о расставании, девушка не находила повода для веселья. — Поставь меня… — Я сначала поцелую, а потом поставлю, — на одном дыхании выпалил тот, даже не представляя, как в эту самую минуту смущает Миён. Она знала, что он не отпустит, поэтому сама примкнула к его горячим, то таким влажным губам. Обвивая руками его шею, девушка превращала этот поцелуй в подобие сказочного блаженства, подключая небольшой, но такой игривый язык. Миён ещё долго «парила» в облаках, пока Чондэ выцеловывал её уголки губ. Тихо застонав, девушка открыла глаза, пытаясь понять, на самом ли деле Земля ушла из-под ног. Обессилев, она полностью повисла на парне, не заметив, как с её плеча свалился рюкзак. Лёгкий треск стекла, заставил этих двоих испуганно покоситься на очаг шума. Наскоро развязав кожаные шнурки рюкзака, Миён заглянула внутрь и расстроенно заявила: — Это конец. Аккуратно выгребая маленькие осколки, царапающие рисунок, девушка собирала их в свою ладошку, стараясь не думать о плохих приметах. Хуже быть не могло. Просто-напросто, вместе с разбитым стеклом, Миён выкидывала и свои чувства, запрещая себе поддаваться искушению. — Это был последний поцелуй, Чондэ, — рвано дыша, Миён попятилась к выходу, в глубине души надеясь на то, что парень не даст ей уйти. — Будь счастлив… Лукаво рассмеявшись собственным воспоминаниям, что не испугались прийти на замену горьким слезам, Миён продолжила прижимать к себе припыленную рамку, до этого момента, покоившуюся на верхней полке в чулане. Несмотря на то, что рисунок не был защищён, он не утратил своей привлекательности, а яркие краски так и не смогли потускнеть. — «Должно быть, и правда, всю ночь»! — закусив губу, заподозрила Миён, вглядываясь в мелкие детали рисунка, которые великолепно ложились на плотную бумагу. Ещё немного посидев в тишине, девушка засобиралась. Так или иначе, заставлять Гаын ждать, было бы не по-человечески. Слегка припудрив свой носик, Миён мазанула бледно-розовой помадой по своим губкам и ринулась к двери. Должно быть. Гаын уже приехала, и чтобы поторопить подругу, принялась названивать ей. — Да? — номер был неизвестным, но девушка всё-таки ответила. — Я скучал целый год, Миён, — этот голос она могла узнать из тысячи. Они не общались, не созванивались, даже не виделись, но отчего-то, неловкости не возникало, всё было как прежде. Слушая прерывающееся дыхание Чондэ, девушка молча закатывала глаза, веля слезам не вытекать. — Подожди, — нащупав ключи на столике возле зеркала, Миён тихо покинула квартиру, — я сейчас приеду.