луна

Америка кажется ему немного взбалмошной, хоть Чжухон и не может сказать почему: то ли люди вокруг слишком беспардонные (или что-то в этом роде), то ли воздух тут как будто пропитан атмосферой сериалов с нетфликса и, что странно, песнями Эда Ширана — теми, которые про «new life in New York» и «way through long winding country roads». Чжухону тут, наверное, спокойно, потому что кажется, что он может затеряться где-то в толпе и от этого становится как-то легче. В смысле, здесь на него, по большому счёту, всем наплевать и это как-то особенно радует, по крайней мере в данный момент. — Тебе хот-дог купить? — спрашивает Чангюн, поправляя края рубашки. Чжухон кивает, слабо улыбаясь. Перекусить сейчас бы не помешало. — С горчицей, — Чангюн что-то согласно хмыкает, подходит к индусу за прилавком и начинает быстро диктовать заказ; где-то рядом звучит пресловутая English Man in New York Стинга, на припеве незнакомая парочка начинает синхронно подпевать хрипящей колонке на стоящем рядом велосипеде. Чжухон широко улыбается, пряча руки в карманах, то и дело оглядываясь на Чангюна. Ему до ужаса спокойно и тепло, хотя улица далеко не тихая (да и ветер периодически кусает за ноги). — Тот мужик сказал, что ты похож на Луну, — Чангюн появляется неожиданно, протягивая хот-дог и поправляя ему кепку на голове. — В каком смысле? — У тебя тоже ямочки, — Чангюн тыкает ему пальцем в щёку и улыбается. Чжухон тихо смеётся, прикрывая рот ладонью, и откусывает от хот-дога; горчица и кетчуп текут по пальцам. — Класс, спасибо Иисус и особенно Христос. — Осторожнее, сейчас в тебя ещё молнию запустят и не будет ещё одного классного рэпера всея Кореи, — Чжухон смеётся, вытирая руку о салфетку, берёт ладонь Чангюна в свою. — Мы в Америке. Было бы круче погибнуть в перестрелке.