Боль

      Куро боится влюбляться. Слишком свежи еще в памяти воспоминания о том, как Лоулесс несколько десятков лет, так точно, убивался по Офелии, постоянно находясь рядом со статуей мира. Или же вспоминалась Гнев, чей хозяин, а вместе с этим и муж, с которым она была в браке долгое время, скончался несколько недель назад. По ее лицу редко, что можно было понять, но назвать ее счастливой точно было нельзя. Куро не хочет, чтобы что-то подобное повторилось и с ним. Он не такой, как остальные сервампы. Он не силен, и даже наоборот, признает то, что он слаб. Он не сможет точно так же, как и Хайд или Мать вновь подняться на ноги и идти дальше, вновь наступая на те же грабли. А как иначе это назвать, если спустя какое-то время Жадность снова находит себе хозяина побогаче? В основном девушек, к слову. Но большинство из них были блондинками, что было совсем неудивительным фактом. На самом деле, Лоулесс еще очень долго тосковал по своей Офелии.       Махиру часто смеется и улыбается. А вместе с этим и много ворчит каждый раз, стоит вампиру опять оставить пустую перевернутую банку из-под колы на полу вместе с небольшой кучей пакетов из-под чипсов. Она долго потом ходит по дому и бурчит, забавно хмурясь и продолжая прибираться. Мимо нее не ускользнет ни одна пылинка. Та будет стерта с мебели мокрой тряпкой в считанные секунды. Иногда Куро кажется, что так тщательно прибирается в доме только Широта. По крайней мере, он ни разу не видел больше таких помешанных на чистоте людей, будучи котом, и блуждая по чужим подоконникам первых этажей. И почему-то его это совсем не раздражает. Он что-то вяло ответит на ее недовольство и продолжит рубиться в видеоигры, собираясь вновь оставить побольше мусора рядом с собой. После туч небо всегда чище. Девушка опять подошла бы к нему, случайно задела бы локтями, подобрала бы мусор и пошла дальше. А он лишний раз сможет заглянуть в ее карие глаза.       В глубине души сервамп хочет лежать на коленях Махиру, чувствуя, как ее маленькие хрупкие пальчики перебирают его волосы, и смотря на нее снизу вверх. Такое бывает далеко не часто. Только тогда, когда он находится в виде кота, а Широта так устает, что даже не ругается за разбросанный по дому мусор. В такие моменты они просто сидят на диванчике, смотря телевизор, не вслушиваясь в слова, а просто молча и думая о своем. После таких вечеров девушка обычно делает вид, что ничего не было и на следующий день может вновь гонять кота по дому шваброй, попутно думая о том, чем бы ей заняться сегодня. У нее нет как таковых обязанностей после того, как школа оказалась разрушенной, а друзей было довольно мало. Да и были они далеко не теми, с кем можно было бы тихо посидеть за чашечкой чая, разговаривая ни о чем. Со школьными друзьями она не виделась уже довольно давно, а с Мисоно и Тецу всегда было шумно и даже проблемно — каждая их встреча обязательно заканчивалась невероятными приключениями, о которых сам Куро предпочел бы не вспоминать.       Куро боится влюбляться. Глядя на счастливую Махиру, ярко улыбающуюся всем вокруг, в сердце что-то болезненно екает и кажется, что оно вновь забьется в бешеном ритме жизни, как билось когда-то давно. В горле почему-то встает ком и резко не хочется говорить очередную лабуду, состоящую из давно, кажется, выученных наизусть слов о том, что он хочет есть и домой, подальше от проблем. Широта никогда не улыбается ему так. Так по-солнечному открыто и ярко. Наверное, у ее глаз, лет к тридцати, появятся морщинки. Создатель всегда говорил, что такие морщинки появляются только у тех людей, которые часто улыбаются. А его хозяйка улыбается непозволительно часто. Вампир закрывает глаза и молчит, стараясь не вслушиваться в очередную ерунду, говорящих знакомых девушки.       Очередной день подходит к концу. Где-то на кухне звенит посудой Махиру, готовя им нормальный ужин. Она всегда говорит, что пусть он будет есть много, но нормальной пищи, а не той отравы, обертки от которой девушка выносит из дома каждый день, разве что не пакетами. Куро, впрочем, протестует мало. Грех жаловаться, когда кормят так вкусно. Широта вообще все делает хорошо. За что бы она не взялась, все это давалось ей почти что даром. Даже сила. Она ломала голову, как ей вновь призвать свою метелку — это вообще самое странное оружие, которое когда-либо видел вампир, — а не видя должного результата, сильно расстраиваясь. А потом с легкостью смогла преобразовать метлу в другое, более мощное оружие. Она удивительная. Жаль только, что не понимает этого сама.       Сервамп тяжело вздыхает и думает о том, что настроения сегодня нет совсем. Они весь день пробыли дома у Алисейнов, гостя у Мисоно и дурачась. Удивительно, но в этот раз их встреча обернулась всего лишь разворошенной, но потом заново убранной Широтой комнатой и довольной улыбкой Лили. Куро почему-то от этого становилось тошно. Всем было весело. И только он вновь что-то бурчал себе под нос, лежа на большой подушке в обличии кота. Его никто не трогал. Казалось, что о нем забыли. О нем забыла Махиру. Вампир вряд ли когда-то в этом признается кому-нибудь, но самому себе лгать не станет. Он скучает по девушке. Скучает по ее ворчливому бурчанию, по широким ярким улыбкам, которые так хотелось видеть в свой адрес, по ласковым прикосновениям теплых мягких рук. Куро боится влюбляться. Сервамп опускает голову вниз, выпуская из рук джойстик и не обращая внимания на то, что персонаж в игре погиб, а на экране заглавными красными буквами написано «игра окончена». В память вновь врезается опечаленный Хайд и, старающаяся не подавать виду, но все же грустная Гнев. Куро боится влюбляться. Но кажется он все же влюбился. И очень боится испытать чувство потери. — Ну, ты идешь? — хмуро спрашивает Махиру, стоя в проходе в забавном фартуке в цветочек и с поварешкой в руке. Она похожа на типичных домохозяек в манге. Но вампир ничего не говорит. Вместо этого он продолжает гипнотизировать взглядом пол, будто надеясь проделать в нем дыру. Он ни на что не надеется. Просто хочется хоть как-то унять боль в груди. Унять это ужасное чувство, что не дает ему покоя. А Широта внезапно расплывается в нежной улыбке, тихо присаживается напротив него и внимательно смотрит в глаза, после чего щелкает его по носу и по-доброму усмехается. — Громко думаешь. Никуда я не денусь, дурашка, — говорит девушка, собираясь вновь уходить на кухню и ласково проходясь рукой по его волосам. И почему-то Куро хочется верить.       Может любить на самом деле не так уж и страшно?