***
В помещении было слишком неуютно. Холодный воздух заставлял сжиматься всё внутри и хотеть поскорее уйти из этого места. Стив смотрел на Баки, который готовился к заморозке и пытался не думать, что всё это — ошибка. В глубине души появилось желание схватить друга и убежать с ним далеко отсюда, не дав ему сделать то, о чём он потом может пожалеть. Но Роджерс всегда уважал чужие интересы, поэтому не мог помешать Баки, который считал, что его поступок правильный. И пусть в душе всё разрывалось от боли — он не имел права мешать. У него было всего несколько мгновений, чтобы успеть что-то сказать другу, пока тот на долгое время не уснёт. И всегда знающий, что произнести, Стив потерялся. Останься, не бросай меня, Бак. Давай жить вдвоём, забыв обо всех наших проблемах? Я сделаю для тебя всё, что угодно? Эти слова сейчас казались пустыми и ненужными. Баки уже принял решение, и никто не смог бы остановить. Он был слишком упрямым, чтобы внезапно изменить самому себе, отказавшись от своей затеи заморозиться. Для него уже было слишком поздно, поэтому с твёрдым намерением довести дело до самого конца, он стоял возле камеры и ждал, пока Стив подойдёт к нему. — Всё будет хорошо, — Баки никогда не умел говорить эту фразу искренне, поэтому сейчас Роджерс только сделал вид, что поверил. — Как только станет возможно, я верну тебя обратно, понял? — произнёс Стив немного грубее, чем рассчитывал. Друг только кивнул и, вздохнув, крепко обнял Капитана. Объятия были не такими, как раньше, словно теперь они действительно приняли изменения, произошедшие между ними. Стив чувствовал, как дрожит тело Барнса, но ничего не мог с этим поделать — только прижался крепче. Отстранившись, Баки зашёл в камеру и приготовился к заморозке. В который раз улыбнувшись, Роджерс сделал всё, что от него требовалось, и поднял взгляд на лицо друга, которое заволакивал белый туман. Ещё мгновение и тот уже был заморожен, а Стив, прикоснувшись к стеклу рукой, мысленно пообещал освободить его, как только придёт время. Оставалось только дождаться. И, может быть, после, они смогут быть счастливы друг с другом.Часть 1
14 июля 2017 г. в 16:15
Тишину ночи разорвал чей-то истошный крик. Настолько громкий, что Стив, вскочив с кровати, схватился за щит, намереваясь защищаться. Через секунду до него дошло, что никто не собирается врываться, а звук идёт из комнаты Баки.
Бросив оружие куда-то в сторону, Роджерс побежал к своему другу, который в очередной раз страдал от кошмаров. Это было самым изощрённым наказанием для Зимнего Солдата — видеть в своих снах снова и снова преступления, которые он совершил, и понимать, что эти ужасные вещи произошли по его вине.
Именно в ночное время суток Баки чаще всего вспоминал прошедшие события. Он словно заново проживал их, только в этот раз ощущая боль от своих же действий, зная, что ничем не может помочь людям, пострадавшим от него.
Барнс просыпался от собственного крика в холодном поту и понимал — он никогда не станет прежним. У него просто не получится искупить вину за всё то, что совершил. И сколько бы он не пытался быть героем, таким как Стив, он не станет им. Тот всегда был честен перед другими, хотел защитить каждого человека и не причинял никому боли. Он был просто собой — добрым и искренним Стивом, готовым всегда прибежать на помощь. Именно это заставляло Баки восхищаться и любить своего друга.
— Проснись, Бак! Пожалуйста, — включив ночник, Стив пытался разбудить Барнса, аккуратно касаясь его плеча. Голос Кэпа был мягким и тихим, чтобы не испугать начавшего просыпаться парня, а рука чуть поглаживала предплечье. Такие действия способствовали нерезкому пробуждению, чтобы избежать нежелательных последствий. Баки был ещё нестабилен, поэтому лишние движения были исключены.
Барнс резко открыл глаза и, скинув руку Стива, сел на кровати. Было видно, что тот ещё полностью не очнулся, поэтому Роджерс снова дотронулся до него и произнёс. — Тихо, я рядом. Всё хорошо, слышишь? Это просто сон. Посмотри на меня, — с мольбой попросил Стив, переплетая их пальцы. Только на его прикосновения Баки не реагировал агрессивно и не дёргался, словно от электрического разряда, а наоборот успокаивался.
В этот раз ничего не изменилось — Барнс, почувствовав касание, наконец открыл глаза и равно выдохнул. Сначала он перевёл дыхание, а затем перевёл взгляд на Стива. Тот удивлённо заметил, что его глаза полные слёз, и это выглядело так странно и пугающе, ведь он никогда не видел плачущего друга.
— Стив… — прошептал Баки, чуть сжимая руку Роджерса, словно таким образом пытался полностью очнуться от своего кошмара. — Они были невинными людьми, а я убил их. Это случилось в холодную зимнюю ночь в небольшом городке, неподалёку от Нью-Йорка. Я вломился в их дом, когда семья, это были муж и жена, собирались идти спать. Они пытались защищаться, но разве против Зимнего Солдата можно устоять? — горько усмехнулся Баки. По его щеке скатилась слеза, что вызвало у Стива желание обнять друга, чтобы хоть как-то защитить от таких ужасных вещей, но он понимал, что сейчас это будет неуместно — в данный момент Барнсу нужно было выговориться. Тот еще ни разу не делился подробностями своих воспоминаний, и Роджерс списал внезапную откровенность на то, что Баки ещё не полностью проснулся. Он смотрел куда-то в сторону двери, почему-то не решаясь взглянуть на Стива. — Я расправился с ними очень быстро, они даже не успели ничего сделать. До сих пор помню их испуганные лица и взгляды, словно они видели перед собой чудовище. И они не ошиблись. Я — монстр, Стив. Мне никогда не исправить то, что совершил, — Баки наконец посмотрел на него, и Кэп в который раз почувствовал желание защитить его, особенно, от самого же себя.
С самого начала их знакомства Стив считал Баки героем. Тот всегда защищал его в бесконечных драках и стоял рядом в любых передрягах. Он не боялся пострадать, и это восхищало Роджерса, для которого друг был примером настоящей храбрости.
Стив до сих пор помнил, какие чувства вызывал в нём Баки до войны. Друг напоминал ему о Бруклине и их доме, где они вместе жили. Теплота и домашний уют — вот с чем ассоциировался Барнс. Говорят, что дом — это то место, куда хочется возвращаться, а для Стива — это всегда был Баки. Рядом с ним Роджерс ощущал уют и чувство защищённости, словно тот дарил безопасность, просто находясь рядом. Именно это Стив так любил в нём.
Они оба никогда не смогли бы назвать точный момент, когда между ними возникло что-то большее, чем обычная привязанность друзей. Просто однажды каждый понял — они не могут существовать друг без друга. И это стало чем-то нерушимым и таким естественным. Им казалось, что никто и никогда не сможет их разделить, но вмешалась война, несущая боль и потери. Она не обошла и двух парней, мечтающих жить обычной жизнью в их доме на одной из улиц города.
Именно из-за неё Стив и Баки потеряли друг друга, хотя думали, что это невозможно. И только спустя столько лет, найдя друга, Роджерс понял самое важное — этот мир никогда не сможет разделить их. Ведь как можно разъединить одно целое? Они могут жить на разных континентах, но всегда, по стечению обстоятельств, встретятся. Разве не это называется тем самым чувством, которое все восхваляют?
Когда-то Стив рассмеялся бы на такие слова. Любовь казалась ему чем-то далёким и неизвестным. А потом он понял, что рядом с ним был человек, к которому он испытывал именно это. Пришлось потерять Баки, чтобы осознать такую простую истину. И теперь Стив точно знал — он никогда уже не отпустит Барнса, потому что не сможет без него.
Он вздохнул и крепче сжал чуть дрожащие пальцы Баки, а затем произнёс:
— Ты не монстр. Да, ты натворил много всего, но это не значит, что не сможешь искупить вину. Сейчас я вижу человека, раскаивающегося и желающего исправить свои ошибки, а это значит, что ты далеко не чудовище, Бак, — Стив пытался правильно подбирать слова, чтобы не усугубить ситуацию. — Ты всегда был и будешь для меня героем.
На этой фразе они оба вздрогнули — Стив от того, что сам не ожидал от себя, а Баки от услышанного. Несколько секунд они молчали, не зная, что после такого можно сказать, пока Барнс не выдержал и сиплым голосом не произнёс:
— Даже твои слова не смогут ничего изменить. Стив, я очень благодарен тебе за то, что поддерживаешь меня, но сейчас ты понапрасну веришь в меня. Того Баки, который был до войны, больше нет.
Роджерс впервые за долгое время растерялся. Он понятия не имел, что ответить своему другу, который благодарил его за то, что Стив делал, не задумываясь. Баки, видимо, считал, что не заслуживает такого к себе отношения — обычного человеческого тепла, которое Стив мог ему дать. Когда-то Барнс защищал хрупкого тогда Роджерса, теперь же настал и его черёд позаботиться о друге, забывшего, что такое обычная дружба.
Те, кто создал Зимнего Солдата, отлично постарались, создав идеальную машину для убийств, не испытывающую никаких чувств, а значит, не умеющею сострадать. Из-за того, что Баки слишком долгое время был Солдатом, сейчас ему было сложно снова чувствовать. Он редко проявлял какие-то эмоции, снаружи оставаясь таким же холодным, каким был до этого много лет. И никто, кроме Стива, не догадывался, какие чувства царили у него в глубине души, и как тот сожалеет о содеянном. Для всех он оставался таким же хладнокровным и безжалостным убийцей, которым был совсем недавно. Только по ночам Баки терял контроль над своими словами и эмоциями, можно сказать, обнажаясь перед Стивом. Роджерс до сих пор не мог привыкнуть, что друг всегда рядом и к нему можно прикоснуться рукой, чтобы убедиться — он не призрак прошлого. Особенно ночью, когда Барнс вспоминал их жизнь в Бруклине, всё время спрашивая, было ли так на самом деле или это выдумка его подсознания.
Стив понимал, что Баки старается быть хоть немного похожим на того, кем был семьдесят лет назад, просто у него не очень получается. Но так сложно было свыкнуться с новыми привычками и мыслями Барнса, которые слишком изменились за это время. Они словно знакомились заново, аккуратно узнавая друг друга. Но, несмотря на это, самое важное осталось прежним — Стив продолжал чувствовать себя в безопасности рядом с Баки. А тот, словно понимая это, дарил ему такое ощущение.