***
Шли недели, месяцы и года, но у меня так и не получалось добиться её внимания. В 6 классе мой лучший друг сказал, что я нравлюсь другой девочке из параллели, он также удивлённо посмотрел на меня, когда я сказал, что не пойду с ней гулять, даже если (по его словам) она самая красивая девчонка среди всех 6-х классов. Он тогда спросил, кем же занято моё сердце, а я сказал, что никем, но он не поверил. 14 декабря того же года меня оставили после уроков за то, что я разбил горшок с цветами, который стоял на окне. Это получилось случайно, я просто швырнул учебник математики в своего одноклассника, но он вовремя успел отбежать от окна. Я сидел в пустом кабинете, не отрывая взгляд от секундной стрелки часов, как вдруг дверь открылась, и в Ирина Олеговна завела в класс Лизу: - Теперь тебе не так одиноко будет, Кашин. Услышу, что вы болтаете - просидите тут в два раза дольше, поняли? - она усадила Лизу за одну парту со мной, написала на доске еще два задания и вышла из класса. За эти несколько минут я ни разу не пошевелился. Прошло какое-то время, у меня в тетради было всё так же пусто, как и полчаса назад. Я очень старался делать вид, что мне абсолютно плевать на всё это, но на самом деле внутри у меня всё скрутило и к горлу подбивался ком. Она сидит всего лишь в нескольких сантиметрах от меня. - Решил третий номер? - девчачий голос прервал тишину, и я невольно вздрогнул, - Меня, кстати, Лиза зовут.***
В 9 классе я узнал, что у неё появился парень. Честно говоря, от этой новости всё внутри меня как будто разбилось на мелкие кусочки, я тогда подумал, что лучше бы по дороге в школу меня сбила машина, и я бы никогда не узнал об этом, но, видимо, удача отказалась быть на моей стороне в тот день. Каждый раз, спускаясь со второго этажа, я видел, как они вдвоём сидели на подоконнике, он держал её руку, а она всё так же широко улыбалась, иногда смущённо опуская глаза в пол или отводя их в сторону. Каждый вечер, перед тем, как уснуть, я придумывал у себя в голове наши с ней разговоры, или представлял, как мы гуляем с ней по парку, как она забирает у меня один наушник, а потом улыбается, понимая, что там играет песня из её аудиозаписей. Или как мы, убегая от дворовой собаки, забегаем в подъезд, и Лиза прислоняется к батарее, чтобы согреть руки, а я могу обнять её, или поцеловать, или подойти близко-близко и сказать, как она красива и как я в неё влюблён.***
Мне 17, и к этому времени я уже практически забыл о своей детской влюблённости. Я не учусь в одной параллели с Лизой Неред, не пялюсь на неё всякий раз, когда она отворачивается. Я больше не вижу её ярких зелёных глаз широкой улыбки, да и Лизу в целом. От моей детской влюблённости остались лишь размытые воспоминания, от наплыва которых на моих губах проскальзывает еле заметная ухмылка, а на душу опускается лёгкая тоска. Не помню ни дня, который прошёл бы без этого.***
Парк Победы. Осень. Ветер, гоняющий листья по мокрому асфальту, настолько сильный, что от него не спасёт ни один капюшон в мире. Настоящий Петербург. Стрелки на моих часах близились к 10-ти, мы сидели на мокрой скамейке в паре сантиметров друг от друга, делясь воспоминаниями из школьной жизни. Вокруг нас была осень в самом истинном её проявлении - конец октября, дождливый и пасмурный. А внутри меня таяли снега разочарований и такого длительного молчания. Каждое её слово отражалось во мне весенней капелью, каждая улыбка была катализатором моей внутренней весны. То, чего я так давно не чувствовал. А чувствовал ли до этого вообще? Мы разговаривали уже часа 4. Тема школьной любви вызывала у неё усмешку, она немного морщилась, рассказывая о своих первых отношениях, но вдруг резко оборвалась на середине фразы и посмотрела на меня: - У тебя была первая любовь? Я засмеялся и почему-то отвёл глаза, откидываясь на спинку скамейки. - Что-о? Что я такого спросила? - Да, да, - всё еще с небольшой усмешкой ответил я. - Что да? Была? - Была. Я смотрел в её изумрудные глаза, которые всё ещё блестели, с самого 4 класса. - Лизу Неред знаешь?