Утро

      Кто бы мог подумать. Деймон, убийца-психопат, равнодушная сволочь, эгоист и засранец, которому больше полутора века, на поверку оказался обиженным, запутавшимся и заигравшимся ребенком. Во всяком случае, теперь именно таким я его видел. Что поделаешь, после исчезновения Стефана у парня появился повод раскрыться с другой стороны. Я узнавал его постепенно, шаг за шагом, лелеял свою ненависть, планировал месть. Готовился. Смешно вспомнить. А он… взял и совершенно внезапно стал моим другом. Близким другом, если задуматься. Особенно, если задуматься о том, что он прямо сейчас пытается стянуть с меня одеяло, которое ему совсем не нужно. Насчет засранца и эгоиста я поторопился. Вот, как? Как, после того как он меня убил, я мало того что пару раз спасал его шкуру, участвовал в безумных авантюрах и вел почти философские беседы, так еще и позволил ему затащить себя в постель? Нет-нет, Деймон был очень убедителен в роли соблазнителя, но… Собираюсь сбежать. Как всегда делаю утром, если просыпаюсь в огромной кровати вместо жесткого дивана в доме Гилбертов. Сделать это незаметно невозможно, но мне обычно милостиво разрешалось тихонько испариться. Сегодня не тот случай: Деймон хватает мою руку и дергает к себе. Так небрежно, но я впечатываюсь в него со всей силы. Чертова нечисть! Истерично расхохотаться мне помешали настойчивые губы и язык, нагло хозяйничающий в моем рту. Впрочем, Деймон никогда долго не целует. И это хорошо. Правильно. Потому что возбуждение и так уже скрутило узлом внутренности. В сексе Деймон тоже ребенок. Любит поиграть. Поэтому, сначала повертел в руках, как куклу, выбирая позу, пока не повернул спиной; поэтому вставил не сразу, хотя знает же, сволочь, знает, как мне нравится. Быстро, жестко, больно. Молчу. Но он такой медленный, что я невольно дергаюсь в сильных руках, пытаюсь насадиться глубже. Насмешливо фыркает в ухо, но резко засаживает, до звездочек перед глазами. Хорошо, что он не видит моего лица. Хорошо, что мы не разговариваем во время секса. Деймон всегда кончает после меня. Иногда прокусывает кожу на моей шее, когда кончает сам. Один раз сказал, что так вкуснее. Шутил или нет, я не понял. Сегодня в первый раз мы трахаемся с утра, и это, кажется, черезчур. Но пока он вбивается в мое тело, когда я чувствую как болезненный и сокрушительный оргазм набирает обороты, я уже знаю, что все равно сбегу сразу после. Пообещаю себе, что больше никогда. А потом снова проснусь в этой проклятой кровати.