Твои тени в моем сновидении

Рядом с ним она чувствовала себя девочкой, у которой впервые появился кавалер. Он дарил ей цветы, она стала чаще есть вкусные десерты, а по вечерам Елену и вовсе дома не застать. И кто она? Уже действительно не скажешь, что она та самая Елена Павловна, которая со всей серьезностью отнеслась к новой работе и ресторану в целом в свои сорок с хвостиком. Но ей это нравилось. Хотя в некоторой степени она была все той же Еленой, только… настоящей. Сейчас он вообще из-за нее в больнице. Глупый… Подумал, что она с Игорем, а ему врет… Глупый-глупый… Как она может ему врать? Поэтому, когда она приходила к нему в больницу, она была словно под воздействием какого-то наркотика, который приносит ощущение счастья от каждого вдоха. Она уже и не помнила, когда с ней было такое в последний раз, но, пожалуй, еще ни одного мужчину не хватил удар от того, что тот увидел ее с другим. Было лестно. А сегодня сбежал, чтобы поесть хот-дог, укутавшись в плед. Дурак… Даже сейчас, проведя с ним целый вечер после работы и засидевшись у него в палате допоздна, Елена вспоминала об этом с нежностью и с лёгкой улыбкой. Дурак… Но ей не было жаль того времени, которое она теряет, находясь рядом с ним. Она, наоборот, была рада, что ей не приходилось жить вне работы за заученным и уже порядком приевшимся графиком. Приехать после рабочего дня домой, приготовить ужин и смотреть телевизор или заниматься чем-то подобным, что якобы поднимает настроение и помогает убить время, ну или просто сидеть на работе. Нет, были, конечно, и такие вечера, когда она была где-то вместе с подругами или с сыном, но это все было не то. А Виктор Петрович кардинально поменял ее времяпрепровождение по вечерам. В лучшую сторону, что и помогло ей… вспомнить молодость, так сказать. Она не могла дождаться того момента, когда его выпишут из больницы, и они снова пойдут гулять, или пойдут в ресторан, или… У них масса вариантов, чем заняться, главное, чтобы он покинул уже надоевшие стены больницы. Время уже было близко к полуночи, а она только готовилась лечь спать. Она засиделась у него допоздна и, соответственно, приехала совсем недавно. Но зато. Ужинать ей уже не хотелось, о том, чтобы включить телевизор или что-то в этом духе, и речи не могло быть. Да она даже душ не хотела принимать. Елена просто переоделась в ночнушку, распустила волосы и, расправив одеяло, легла в кровать. Этой женщине настолько приелись одинокие вечера, которые проходят по одному и тому же сценарию, что словами было невозможно передать, насколько она была счастлива ложиться спать вот так — даже не поужинав и не приняв душ. Все завтра, а сейчас она устала, и хотелось спать. Но вот голова коснулась подушки, одеяло было натянуто чуть ли не до подбородка, и на ее лице появилась легкая улыбка — она просто прокрутила в голове весь сегодняшний день. Елена действительно почувствовала себя счастливой. Ей хотелось смеяться, но вместо этого она просто провела руками по лицу, пытаясь хоть как-то убрать эту счастливую улыбку с лица. Ведет себя действительно как девочка-подросток, которая уже себе нафантазировала, и теперь улыбка так и рвется наружу. Руки как-то резко снова натянули на тело одеяло, а она удобнее улеглась на левом боку. Последний взгляд в окно, снова совсем слабая улыбка… Глаза медленно закрываются… Улыбка испаряется, и вот она засыпает. Веки еще вздрагивают, но она засыпает. Елена уже спала. Крепко. Но ощущение тепла от присутствия кого-то или ощущение даже во сне, что на нее кто-то смотрит, не заставило ее проснуться. Елена просто перевернулась на спину и сильнее прижала одеяло к себе. Она спала, но с твердой уверенностью, что это реальность, и у нее просто закрыты глаза. Женщина замерла и уже была не в состоянии пошевелиться. Замерла то ли в ужасе, то ли в сладости ожидания, все так же находясь в состоянии сна. Какой-то теплый ветерок прошелся от ее щеки к груди, с которой уже сползло одеяло. Это было его дыхание. От одной мысли об этом совершенно отключенным сознанием ее тело кинуло в жар, будто ее в душную ночь укрыли теплым одеялом. Там, во сне, ей хотелось воздуха, и поэтому она начала извиваться как змея на своей постели, скомкывая простынь и скидывая с себя одеяло на пол. Голова беспокойно метнулась в сторону на подушке, а руки и ноги связала приятная слабость. Она снова замерла, но во сне она точно чувствовала, как на нее кто-то смотрит. От этого взгляда ее будто окутало паутина. Липкая и приставучая, но было ощущение, что это единственное, что прикрывает ее тело от мужского взгляда. И снова непонятная волна накрыла ее. Уже не теплый ветерок, уже настоящее горячее дыхание она ощутила на своей груди. Ее дыхание стало заметно глубже и чаще от такого ощущения, а после того, как ее груди коснулись губы, она и вовсе еле слышно застонала. Ощущение поцелуя не было таким же четким, как это бывало в реальности, но во сне ей и этого хватало. Губы поднимались не спеша все выше и выше, но шее было уделено особое внимание. Женщина продолжала извиваться на кровати, сжимая руками подушку. Но она не дергалась, потому что не хотела прерывать столь приятного процесса. Елена четко чувствовала вместе с дразнящими поцелуями заметную грубую шершавость. Это были усы, и ей не нужно было открывать глаза, чтобы точно убедиться, кто это. Она и так знала и не хотела, чтобы это заканчивалось. Наконец эти губы подошли к ее собственным губам. Ее все так же дразнили, еле касаясь ее губ и не позволяя ей ответить, но она пыталась, всеми силами пыталась и раз за разом отрывала голову от подушки, чтобы увлекать эти губы в более серьезный поцелуй, но ничего не выходило. Потом пауза между поцелуями была заметно длиннее, чем она уже привыкла. Женщина послушно замерла всем телом, находясь в нетерпении. Ее лицо недовольно поморщилось, она пропустила вдох, и глаза ее широко распахнулись, словно она и не спала. Елена медленно села на кровати, не обращая внимания на волосы, которые скрыли ее лицо за беспорядочным занавесом. В голове стучал только один вопрос, ответ к которому молниеносно осенил ее головушку. Что это было? Это был сон. Но сердце бьется так, что кроме ударов она больше ничего и не слышит. Слишком реалистичный сон привел к слишком реалистичной реакции. Это был тот самый момент, когда человек не может отличить сна от реальности, когда он вроде и проснулся, но все равно верилось мало, что он спал вообще, или когда ему снится что-то хорошее, он резко просыпается и ещё пытается как-то вернуть те мгновения сна, которые были прерваны, и узнать, что же там будет дальше. Сейчас Елена Павловна ощущала все сразу. Женщина тяжело вздохнула, окончательно переварив и вспомнив, что ей приснилось. Она закрыла лицо руками, но не собиралась ложиться. Она боялась теперь спать. Ей было даже стыдно, что ей такое приснилось и что она еще и как-то подыгрывала всему этому даже в реальности, если посмотреть на то, в каком беспорядке была простынь, где лежало ее одеяло и насколько сильно были взъерошены ее волосы. Господи… Что с ней происходит? Даже стыдно было вспоминать, что только что ей приснилось… какие были его губы… как она выгибала к нему шею и все тело… До этого момента Виктор Петрович был всего лишь предметом ее какой-то глубокой симпатии, влюбленности… А сейчас он еще и предмет ее скрытых фантазий, которых она стыдилась, но в глубине души… Все, что было в глубине ее души, начало выливаться в ее сны. Елена ловила ртом воздух и наконец медленно легла на подушку, но теперь ей вряд ли удастся уснуть. Вдруг ей захотелось почему-то посмотреть на дверь в комнату. Она была приоткрыта, а Елена как назло не помнила, закрывала ли она ее. Да, это был сон, но ее шея… Она пылала и была слегка раздражена, будто к ней действительно прикасались его усы. Господи… Поскорее бы он уже поправился.