Exactly five years

Ровно пять лет. Пять лет борьбы с внутренними демонами и бесконечным мраком. Чувство пустоты преследует на каждом шагу. Ощущение, будто из тебя изъяли очень важный кусочек, без которого существование можно сравнить с делением на ноль – либо невозможным, либо бессмысленным. Будто сердце выдрали из груди, медленно разрывая аорту и вены, к которым был привязан этот мешок, а потом впились своими острыми ногтями, пытаясь сдавить его настолько сильно, чтобы он превратился в жидкую лужицу ничего. Даже этого не хватает, чтобы описать эту пустоту, которую всё еще никто и ничто не может заполнить. Эти описания ничтожно малы по сравнению с вечной тьмой и одиночеством, которые уже переливаются через края сознания черной жижей. Даже если они вылились через чашу сознания, это не значит, что они исчезли и больше не вернутся. Нет. Они прилипли, как мерзкие слизняки или пиявки, высасывая из тебя все жалкие остатки смысла твоего существования. Нет ни ночи, ни дня – всё смешалось в одну массу дерьма. Такого густого, липкого, от которого простым принятием ванны не отмоешься, мылом и мочалкой не отдерёшь. Вся суть его состоит в необходимости впитаться под кожу, смешаться с кровью и разнести по всему организму. Позже оно превратиться в гной и опухоли, с каждым днем забирая по частичке, по крупинке жизни, принося адские мучения. Сначала будет непривычно, а потом и сам не заметишь, как научишься с этим жить. Уже и не замечаешь, как эти демоны потрошат тебя изнутри. Потому что от тебя прежнего не осталось и следа. Рано или поздно всё равно привыкаешь к боли, и этим стражникам страданий уже нечем удивить. Вдоволь наигравшись они уходят, но ничего не оставляют взамен за причиненный ущерб, в виде разгрома и хаоса. Когда-нибудь тебе удаcтся навести там порядок, поставить всё на свои полочки, но в конце уборки заметишь, что они украли самое важное, без чего никак нельзя закончить интерьер комнаты. Так это помещение и останется пустым с вечной вывеской «идёт ремонт». 7:21 Никто не позвонит и не потревожит, так как каждая душонка в курсе, что в этот день Юнги лучше не трогать, потому что – как бы это нереально не звучало – у него свидание с Чимином. А точнее с его призрачными воспоминаниями. Это единственный день, когда он даёт себе слабинку, даёт возможность вспомнить и впустить демонов в гости. Но Юнги плохой хозяин и не очень гостеприимный, поэтому к концу дня берет их за шкирки и выгоняет за дверь, как ненужных и нашкодивших котят. Привести себя в порядок не составляет труда; Ритуал уже заученный до автоматизма. Он настолько непогрешимый, что даже нельзя никак поменять местами несколько пунктов. Сначала он идёт в ванну чистит зубы и умывается, потом причесывает свои мертвые, сухие волосы, которые раньше нежно перебирали пухлые пальчики, именуя, как самые мягкие прядки, кои даже в рекламе шампуня не увидишь. Юнги-то знал, что это ложь. Его волосы никогда не были мягкими и шелковистыми, но, нет, для Чимина они были именно такими, не пробуйте даже переубедить. Дальше по списку заправить кровать. Раньше он никогда этого не делал. То есть: «Зачем заправлять, если вечером снова расправлять?». Раньше он многие вещи не делал. Например, не мыл посуду сразу же после трапезы, не вытирал пыль раз в день, не убирал квартиру каждые три дня и многие другие правильные привычки, которые с собой принёс предвестник всех бед, его личный покой и беспорядок – Чимин. Это он во всём виноват. Этот грёбаный чистоплюй. Даже в их первый раз, который в ту ночь так и не произошел, Чимин думал о чистоте. Парни едва переступили порог дома, как Юнги уже забрался своими вечно холодными пальцами под вязаный свитер Чимина. Рыжий паренёк посмотрел своими большими и невинными глазками на воплощение похоти и разврата, думая что же произойдет дальше. А дальше…они убирались всю ночь, уже ноги подкашивались от одной ненавистной позы – раком, выдраивая полы, уже появились первые синяки на коленках, потому что этой пыли под шкафами было дохера, уже дыхание сбивалось от нескончаемого движения то в один конец дома, то в другой. Короче, веселая была ночка, а утро еще веселее с болью в пояснице у Юнги и со счастливой улыбкой Пака. Он помнил ясно этот день – их первое свидание. Да как же тут забудешь? Может демоны разбили хрустальные вазы с эмоциями и чувствами Мина, но они никогда не смогут разорвать кинопленку воспоминаний, связанные с Чимином. В его памяти, как червем въелось, во что он был одет и что было на Чимине. Поэтому он достал из шкафа заранее приготовленные шмотки. Ничего необычного, просто черная футболка и джинсы, и вышел из дома. Эта кафешка находилась недалеко от парка с деревьями сакуры, которые так обожал Пак. Он занял место у окна, тот самый четвёртый столик, с которого очень удобно наблюдать за прохожими и любоваться цветами дикой вишни. Пак заказал себе клубничное мороженное, а блондин, на тот момент еще блондин, захотел выпить крепкий кофе без сахара. - Это вредно, - сказал рыжик, зачерпывая десертной ложечкой чуть подтаявший пломбир. Юнги вопросительно посмотрел. - На голодный желудок нельзя пить горький кофе. Я точно уверен, что ты со вчерашнего дня ничего не ел. Дальше он начал перечислять к чему приведет эта одна невинная чашечка кофе. Юнги пытался слушать, но мало что понимал, так как Пак учился на врача и снова забылся, что простым смертным не дано обуздать его терминологический язык. Из пятнадцатиминутного словесного поноса Чимина, Юнги понял, что это плохо - пить кофе на тощак, и по мольбам своего ненаглядного заказал шоколадный эклер. - Я съем, если ты меня накормишь. – На этом моменте Пак чуть не подавился своим мороженым. - Сам не справишься? Уже взрослый мальчик. - Ну, тогда тебе хочется, чтобы я заболел гастритом? Рыжий ничего не ответил, и взял своими пальчиками эклер, поднося ко рту Юнги. Блондин специально медленно разжевывал, мечтая, чтобы этот момент не заканчивался. Но всему хорошему есть конец. Так и пирожное имеет свойство заканчиваться. Но не тут-то было. На подушечках пальцев Чимина остался шоколад и Юнги, не думая, сразу же обхватил губами пальцы Пака. Чимин весь раскраснелся от того как и где Юнги это делал, но отдергивать руку не собирался, потому что это до одури возбуждало. - Было вкусно. Парень с мятными волосами усмехнулся собственным воспоминаниям, и в груди что-то опять нещадно защемило, требуя встречи с настоящим Чимином. С плотью и чувствами, с его вечными заскоками, привычками и теплом. Просидев так часик, а может и больше, Юнги заплатил и вышел, так и не притронувшись к чашке с кофе и к клубничному мороженому напротив. Он бы взял его за руку, переплел пальцы и повел за собой. Но на этот раз его взяли за горло и начали душить, надавливая на кадык, чёртовы воспоминания. Юнги сам этого захотел, поэтому пусть сам подавится собственными слезами и задохнётся, потому что он этого захотел. Его никто не заставлял проводить этот день так. Он мог снова окунуться в учёбу и забыться, снова делать проекты, но нет, он выбрал кривой, извилистый путь, который ведёт только в пропасть, а пропасть в ад, и дальше конец. Демоны снова явятся без приглашения, но на этот раз останутся там навсегда и на этот раз обычный беспорядок их не устроит. Они заменят свет на тьму, лоск на гниль. И, когда уже ничего не останется, на прощание оставят поцелуй смерти, злобно хихикая. Чимин обожал детей и сакуру, поэтому городской парк стал одним из его любимых мест. Он всегда хотел иметь того, о ком можно было заботиться, и вот под горячую руку попался Юнги. Бледный, растрепанный, уставший мертвец ходил по университету, пытаясь сделать шаг и не свалиться с огромной кучей бумаг с эскизами и уже почти завершёнными работами. Хоть Чимин очень редко видел Юнги в универе, но запомнил его лучше, чем остальных прохожих незнакомцев. Уж очень он выделялся на их фоне. Он был белым пятнышком на черном фоне окружающих. Они всегда садились на лавочку, которая находилась напротив детской площадки. Да, там было шумно, но рыжий всегда любил здесь сидеть или, полулежа читать на Юнги. А Мину что? Ему приятно чувствовать на себе или рядом с собой Чимина. Он мог вечно смотреть на читающего Пака, на его блеск в глазах и еле заметную улыбку, если он читал что-то лёгкое и романтичное, его нахмуренные бровки и сосредоточенный взгляд, когда он читал детективы, его румяные щёчки, когда…а Чимин не показывал что он читал в этот момент. А здесь всё так же: те же деревья, та же лавочка, та же площадка. На первый взгляд вам покажется, что всё на своих местах, всё идет как надо. Но Юнги чувствует, что не хватает того рыжего паренька с книжкой в руках под боком. Отсутствие его означает отсутствие солнца, тепла и смысла. Без него нет ничего. Будто бы мир погрузился в вечную тьму, будто мир и ад поменялись местами. Демоны заполнили каждый уголочек, с огромной жадностью забрали последние крошки радости и оставили тебя бездомного, потому что Чимин был его домом. Юнги помнил, с каким увлечением Пак рассказывал о новой книге, о героях, о событиях, о том, какой автор потрясающий и какой классный его легкий слог с долькой сарказма. Блондин не любил читать, но слушать Чимина он был готов всю свою жизнь. Как было прелестно утопать в нём, заполняя лёгкие им. Он готов был идти на такие жертвы ради Пака. Он готов был отдать себя всего. Пусть ему ничего не останется, пусть Чимин будет его господином. Юнги целый день бродил по городу, заглядывая в самые любимые места Чимина. В тот магазин, где он любил покупать одежду, в книжную лавку, где работал очень милый старичок. Когда Юн вошел в книжный магазин, лицо старика помрачнело. Он прекрасно знал, почему тот воспитанный и милый мальчик больше не приходит за книгами, он знал, и ему было искренне жаль Юнги. Мин и Пак всё время были вместе, и всё время Чимин тащил Юнги в этот маленький магазинчик, который пропах страницами из книг. - Здравствуйте. - Здравствуй. Подсказать что-нибудь? - М…нет. Я просто посмотреть пришел. Многие обложки и названия ему показались знакомы, потому что Чимин был настоящим книжным червём. Он жадно впитывал в себя книги, будто бы он умирал от жажды, а книги были последней каплей воды. Подойдя к прилавку с новинками, парень увидел книгу любимого автора Чимина. Юнги вообразил, как они заходят вдвоем в эту лавку, держась за руки, как Чимин улыбается, когда увидел новую книгу, как начинает читать, не выйдя из магазина. Мин уверен на 100%, что так оно и было бы…но Чимину больше не удастся прочитать ни одной книги... Юн готов осуществит желание Чимина. Прямо сейчас. Покинув книжную лавку, он набрал номер такси. Есть еще одно важное место. Они с рыжим чудом не ходили туда, но Юнги был бы полной сволочью, если не приехал туда. Дело подходило к вечеру, тени становились выше, а температура воздуха ниже. Здесь совсем никого. Пусто. Только карканье ворона наводит жуткую картину. Дойдя до нужного места, Юнги положил возле надгробия небольшой букет огненных ликорисов. - Привет. И тишина. Звенящая. Давящая. И такая привычная. - Так много чего произошло. Хочешь расскажу? На днях мне поставили за проект пять. Я так долго его рисовал. Днями не спал. Но это того стоило. И всё. А что он еще может рассказать? В его жизни теперь 24/7 только учёба. Он ничего не замечает вокруг. Обеспокоенных друзей и семью, пропускает мимо ушей их слова, не замечает времени, потому что эти мелкие вещички становятся не ценнее мусора на свалке без него. Ничего не имеет смысла больше. - Еще Хосок уезжает через два дня в Пусан. Чонгук и Тэхён очень счастливы вместе, они тоже скоро уезжают в Америку, но не навсегда, Джин всё так же работает шеф-поваром, а Джуна снова уволили. Представляешь, он устроился работать барменом. Джун. Барменом. Он разбил три бутылки и несколько бокалов, поэтому и уволили. У меня всё нормально. Каждые три дня убираюсь, протираю пыль каждый вечер, ем нормально, не пью кофе, не курю и не пью. Всё как ты и говорил. Я не подвёл тебя. Надеюсь, ты гордишься мной. Кстати, я купил книгу. Думаю, ты хотел бы ее прочитать. Твой любимый автор же. Со всей душой и выражением Юнги зачитал первые строки, будто бы и правда существует слушатель, и Мин не сошёл с ума, разговаривая с пустотой. Юнги набьет морду любому, кто скажет, что его Чимин – это пустота. Он никак не может быть ею. Пак сделал пустоту, а значит он был чем-то. Чем-то очень важным и неотъемлемым, как воздух, без него помещение становится пустым и никаким, без него невозможно дышать, а значит, и жить становится невозможным. Он представлял задумчивый взгляд Чимина, наполненный заинтересованностью, его глазки, которые не было видно из-за широкой и искренней улыбки от манеры чтения Юнги. У него никогда не получалось с выражением читать, но Пак бы никогда его не перебил. Он бы впитывал, как губка влагу. Он бы дослушал до конца. Может быть, они бы иногда прерывались на нежные поцелуи, потому что невозможно не посмотреть на губы Юнги и не поцеловать. Может быть, они бы лежали на их большой и мягкой кровати. Может быть, Чимин улегся на грудь Юнги, обнимая его всеми конечностями. Через два часа чтения Юн бы начинал засыпать, а Пак умилился от вида спящего парня, забрал книгу, поцеловал в щечку, выключил свет и устроился рядышком. Когда начинало потихоньку темнеть, Юнги подумал, что лучше будет идти. - Пока, Чимин.- Он долго всматривался в надгробие, не в силах взять под контроль своё тело и развернуть корпус, покидая Чимина на неопределённое количество времени. Есть еще одно место. Последнее. И, пожалуй, самое важное из всех. Это мост над автомагистралью. Очень старый, исписанный ругательствами, некрасивыми граффити и неразборчивыми надписями. Не нужно искать тайного смысла, просто еще одно красивое место, только в ночное время. Звезды, фонари машин и холодный воздух. Прекрасно. Юнги облокотился об широкие перила моста, всматриваясь вдаль. Машины неслись с бешеной скоростью, оставляя за собой непонятный звук. Именно здесь Юнги впервые поцеловал этого невинного мальчишку. Вы бы знали, насколько было удовлетворено его эго и собственническая натура, когда узнала, что это был первый поцелуй Чимина. Это было понятно без слов. Пак был застенчивым книжным червём, который фанател от биологии, а это может значить только одно – он ужасно неопытен в таких делах. Но Юнги это нисколько не бесило. Ему нравилось наблюдать за Чимином, который учился, открывался и позволял переходить к более решительным действиям. Юнги обожал доводить Чимина до алых щёк своими действиями, выходками и двусмысленными фразами, но и Чимин не мог не ответить. Да, он смущался, но если это был Юнги – значит всё нормально. В начале их отношений он не мог ответить Мину. Позже он осознал, что может ему доверять, что может ему позволить видеть такого Чимина, которого он упорно скрывал и не показывал никому. Днем милый рыжий паренёк-мечтатель, который хотел чистой и верной любви, как в средневековых романах и ночью сам герой какой-нибудь книжечки для взрослых. Он будто бы страдал раздвоением личности, но Юнги был влюблён в этот противоречивый коктейль. Юн опустил голову вниз, думая насколько будет больно упасть с такой высоты. Но ведь не точно, что он шмякнется на землю, он может упасть на машину, что смягчит удар. Мысли о суициде приходили раньше, но теперь парень понимал, что Пак не захотел бы такого исхода жизни. Рыжий хотел бы, чтобы он научился жить без него, чтобы смог спокойно дышать и спокойно вспоминать Чимина, без слёз и истерик, чтобы он продолжил жить. Чтобы он на этом пути не свернул с запланированного маршрута. Дом без него не дом. Когда он ушёл, он забрал всё самое необходимое: уют, тепло, свет и воздух. То, без чего растения уже давно погибли бы. От дома осталось лишь слово, а смысл потерян где-то глубоко в пыльной кладовке. Он остался там лежать, как ненужная вещь, которую выбросить жалко, вдруг пригодится. Но так бывает очень редко. Как в этом случае. Навряд ли Мин когда-нибудь еще раз найдет смысл слова «дом». Раньше дом значил запах его черничного пирога, его кокосового шампуня, запах свежести и чистоты, потому что Чимин всегда тратил 50% свободного время на уборку и столько же на Юнги, а так как Пак припахивал Юнги к этому делу, то он тратил всё свое время на Мина. Дом, когда светло, когда сама атмосфера наполняется чем-то волшебным, будто дышишь самым чистым воздухом в мире. А теперь во что превратилось это место? В ад, ни во что иное. В личный ад с демонами, которые напоминают о моментах прошедших лет. А Юнги здесь узник, пленник, объект над самыми изощренными пытками. Подойдя к шкафчику с вещами Чимина, Юнги достал небольшой флакончик с любимыми духами Пака, которыми он часто пользовался и которые можно смело называть запахом Чимина. Парфюм был ненавязчивый. От него не хотелось кашлять и уходить в другую комнату. Его хотелось вдыхать, им хотелось задохнуться, как наркоману дорожкой кокаина. Аккуратно нажав на флакончик с духами, парень обрызнул ими подушку. Положил духи на то же место и улегся на кровать. Юнги закрыл глаза, обнимая подушку и вдыхая сладкий и родной запах. В его мечтах на месте подушки лежит и тихо посапывает Чимин. Снова поздно заснул от того, что зачитался. Он хочет чувствовать его тепло, слышать его тихое и равномерное биение сердца, он хочет охранять его покой. Окунувшись в бездонный океан под названием Чимин, Юнги начал задыхаться. Он знал, что нельзя заходить так глубоко, знал, но всё равно добровольно решил потопить себя. Оболочка, которая сдерживала демонов оказалось не прочнее обычного листа А4. Черные дьяволята могли войти в любой момент, но слаще и интереснее давить и душить хозяина, когда он сам выглядит незащищённым, побитым и брошенным. Жалкий, беспомощный, уязвимый хозяин – самая лучшая награда. Плечи Юнги начали подрагивать, пальцы еще сильнее сжали подушку и руки обняли крепче. Наверное, Юнги не заснет этой ночью и следующей, потому что запах Чимина всё еще будет преследовать его, обманывая сознание, что вот он, рядом лежит и спит. Юнги ничего не остается делать, кроме как выбрать между дышать и задохнуться. Итог зависит только от него.