Когда мы встретимся снова.

      Лидия поняла, что неведение решительно ей надоело, когда проходила мимо стола, занятого Стайлзом и Скоттом, оживленно что-то обсуждающими, но поспешно понизившими голос до шепота, стоило ей приблизиться. Крис на все ее вопросы качал головой и просил поговорить с Дитоном — мол, тот лучше знает, что она готова услышать, а что нет — а Дитон, в свою очередь, сочувственно смотрел на нее грустными карими глазами, брал теплыми руками ее постоянно замерзшие ладони и, как заправский психолог, повторял, что понимает, как ей непросто, что она всё еще не готова, просил рассказать о появившихся друзьях, и странно на нее поглядывал, когда она язвила о сексе с Джексоном так, чтобы было совершенно непонятно, правду она говорит или просто отговаривается. Лидия прожила в двадцать первом веке уже месяц, но все еще ничего не знала.       Это действительно раздражало.       — Я серьезно тебе говорю, это все не может быть просто так, ты действительно думаешь, что он может смириться с твоим… О, Лидия, привет! — неестественно улыбаясь, Стайлз повернулся к решительно садящейся за их стол Мартин-Роден. — Прекрасно выглядишь сегодня, только не говори Малии, что я сказал это, она отгрызет мне что-нибудь, как поживаешь?       — А к какому конкретно виду оборотней относится Малия? В ней есть что-то не совсем волчье, как мне показалось, но я могу ошибаться, — Лидия мило улыбнулась, наклонив голову чуть вбок и прожигая в опешивших парнях дыру своими цепкими зелеными глазами. Первым челюсть с пола подобрал более расторопный в их паре Стайлз.       — Что ты… Как ты… Она койот, — он согласно покачал головой, будто подтверждая что-то и продолжая смотреть на рыжую банши, как на восьмое чудо света. — Ее папа оборотень-волк, а мама, надо полагать, койот. Ты сейчас… об этом… поговорить хочешь? О Малии?       — Не совсем о ней, но суть разговора ты уловил, — жеманно кивнула Лидия.       — Откуда ты знаешь? — отмер Скотт.       — А ты не уловил, — деланно печально вздохнув, ответила девушка, пожав плечами. — Итак, — ее взгляд посерьезнел, — мне нужно знать, сколько стай сейчас находится в Бейкон Хиллс, кто альфа основной и сколько оборотней в этой школе.       — Насколько мы знаем, только одна, — все еще несколько заторможенно ответил ей Стайлз. — Некоторые индивиды позиционируют себя, как омег, но Альфа здесь Скотти, — Стилински хлопнул друга по плечу, улыбаясь, и Лидия вздернула бровь.       — Серьезно? Ты? — она скептично глянула на Маккола, и тот сразу как-то выпятил грудь, выглядя оскорбленным.       — А что не так?       — Ты не выглядишь способным на убийство, — повела она плечами, хмурясь.       — Я никого и не убивал.       — Он Истинный, — влез Стайлз.       — Я Истинный, — подтвердил Скотт.       — Истинный Альфа.       — Ага.       Лидия недоверчиво прищурилась.       — Истинные Альфы — миф, — уверенно заявила она. — Сказка волчатам на ночь. Все знают. Некоторые верят, но…       — Но этот миф сидит сейчас прямо перед тобой, — авторитетно кивнул Стайлз. — Он недавно получил силу. У нас в стае Малия, Кира — она кицунэ, если тебе интересно — Айзек, Джексон, Кора, хотя это неточно, по ней фиг что-нибудь скажешь, может быть, Дерек… Тут была небольшая заварушка с этим слепым психом Девкалионом и стаей Альф, а еще с дараком, которая была девушкой Дерека, знаешь Дерека?..       Лидия с каждым предложением хмурилась все сильнее. Истинный Альфа, стая Альф, Девкалион — она помнила его, но она помнила его еще довольно молодым Альфой, очень разумным, адекватным и, разумеется, зрячим, а сейчас ему около пятидесяти, должно быть, и — стая Альф, серьезно? Девушка-дарак, заварушка, Дерек — это едва ли мог быть тот Дерек — и, господи, сколько еще, по мнению Дитона, она была «не готова услышать»?       — …Дерек — это местный хмуроволк, он слегка тренировал Скотти, когда тот только обратился, но у него это хреново получалось, живет вроде как один, хотя Кора ведь тоже с ним, да? У нее есть какая-та квартира, но она иногда остается у него? — Стайлза несло, и он уже повернулся к все еще тормозящему Скотту. Лидия вздохнула.       — Что за Дерек? — устало спросила она.       — Я же объясняю — хмуроволк Дерек, Дерек Хейл, весь такой из себя волк-одиночка…       — Хейл?! — мгновенно пресекла его словоизлияния Лидия, не веря своим ушам. Это ведь… Это ведь не может быть тот самый мальчишка Дерек, маленький племянник ее парня? Ему должно быть… Двадцать пять? Это звучало страшно. И ведь Дитон сказал ей, что был страшный пожар, что стая Хейлов не пережила его… Или последнего он не говорил?       — Ну да, — Стайлз удивленно на нее посмотрел. — Хейл. Члены этой семьи любят быть засранцами, закатывать глаза и угрожать мне страшной смертью.       — Члены?.. Сколько конкретно Хейлов выжило в пожаре семилетней давности? — севшим голосом спросила Лидия, не позволяя себе надеяться. Ей и не нужно ни на что надеяться, окей? У нее новая жизнь, не нуждающаяся в напоминаниях о старой.       — Помимо Дерека? Его старшая сестра Лора — ее и Дерека не было в городе на момент пожара, но до нее потом добралась эта сучка Кейт Арджент, это она подстроила пожар, если ты не в курсе. Ну, потом их младшая сестра Кора, я имею в виду нашу Кору, конечно же — разве ты не знала? Она успела спастись через полузаваленный волчий лаз до того, как все выходы перегородили рябиной.       — Я не знала, — Лидия покачала головой. Коре семнадцать, что значит, она родилась уже после исчезновения Лидии — у той не было никаких шансов ее узнать. — Она… Не очень-то разговорчивая. И у нас не было совместных уроков.       — А, ну и чокнутый дядя Питер, конечно. Куда без него? — добавил Стайлз как ни в чем не бывало, выбивая из Лидии воздух.       — Питер Хейл жив? — почти не дыша, переспросила банши — она чувствовала, она чувствовала, она чувствовала.       — Да, я, кажется, именно это и сказал. Ты знаешь его?       — Слышала пару раз, — Лидия отвернулась, пытаясь быть расслабленной и небрежной, но это у нее уже совсем не получалось. — Можешь рассказать, что и как с ним произошло?       — Ну, — Стайлз моргнул пару раз, сводя брови к переносице. — Он был шесть лет в коме после пожара. Только год назад наконец восстановился, когда Лора погибла и сила Альфы почему-то перешла к нему, а не к Дереку, причем стал неуправляемой громадной зверюгой, помешанной на мести. Я имею в виду… — Стайлз облизнул сохнущие губы. — он кокнул всех, кто имел какое-либо отношение к пожару, в котором погибла его стая и семья, в конце добрался до Кейт Арджент, распорол ей глотку и вдруг… Успокоился. Стал почти нормальным. Кстати, это он укусил Скотта, еще когда только начал восстанавливаться и пошел погулять ночью в лес. Ну и мы… Пошли погулять, — Стайлз немного замялся. — Ну, а потом он вроде как остался Альфой. Дерек принял его сторону, Питер обратил Айзека, потом вроде как случайно поцарапал Джексона, который сам нарывался, потому что хотел стать оборотнем. Только у него это не получилось. Он стал канимой. Слушай, Это очень-очень-очень длинная история, капец какая длинная, ты уверена, что хочешь слушать все целиком? — устало вздохнул он, вдруг замечая странное состояние девушки перед ним. — Лидия? Ты плачешь?       — Нет, — она мотнула рыжей головой, пряча лицо за кудрями. — Почему он перестал быть Альфой? Где он?       — Он отдал силу… Чтобы спасти Кору. Ну, знаешь, его племянницу. Она умирала по вине подружки Дерека. А Питер проявил неожиданное благородство, потому что обычно, знаешь ты или нет, он тот еще засранец, — (Лидия знала.) — Он уехал сейчас по делам в Нью-Йорк, без понятия, зачем, он не слишком с нами общается.       — Вы обсуждаете моего отца? — неожиданно за их стол плюхнулась Малия, отвлекая всех от разговора. — Почему с ней? И почему она ревет?       — Нет, мы… — начала возражать Лидия одновременно со Стайлзом, кивнувшим и ляпнувшим:       — Ага. Она первая начала спрашивать.       — Зачем вы говорите о Питере? — нахмурилась Малия, заставляя Лидию выпустить из легких последний воздух.       — Ты дочь Питера Хейла? — глухо и пораженно спросила она. — У него есть дочь?       — И все-таки, почему тебе это так интересно? — заинтересованно уставился на нее Стилински.       — Слушай, мы много тебе рассказали, может, ты все-таки объяснишь, что к чему, потому что о тебе мы вообще ничего не знаем.       — Спросите у Айзека и Джексона, если так интересно, — пробормотала Лидия. — Они что-то да знают. Почему ты сказала мне, что твоя фамилия Тейт, когда я спрашивала? — повернулась она к Малии.       — Потому что моя фамилия Тейт, — как-то по-детски на нее глянув, ответила та. — Я воспитывалась в приемной семье и знать не знала про Питера до этого лета. Что ты имеешь в виду — у Айзека и Джексона?       — То, что они умеют делать выводы, а не заниматься пустой болтовней, — Лидия поджала губы, чувствуя, что отвечать ей будут все меньше и меньше. Питер жив — это раз. У него почти взрослая дочь-койот, воспитанием которой он не занимался — это два. Он не в городе и она не имеет никакой возможности увидеть его — это три. Ей должно быть плевать — это четыре. Этого достаточно. — Мне нужен адрес Дерека Хейла, я хочу поговорить с ним.       — Так ты не объяснишь, откуда…       — Нет.

***

1994 г.

      Мотоцикл, рыкнув напоследок, остановился, и Лидия стащила с головы шлем, надеясь, что не испортила прическу окончательно. Ей на секунду даже показалось, что ее завезли в какой-то эпичный фэнтези-фильм, или в мистический ужастик, если быть менее оптимистичной, потому что дом ее парня был большим, темным и возвышался посреди леса как-то совсем неуютно. Она поежилась.       — Дом, милый дом, — полунасмешливо протянул Питер, слезая с мотоцикла и еще больше ероша на своей голове и без того растрепанные ветром волосы — единственный шлем он отдавал девушке, совершенно не беспокоясь о собственной безопасности. — Тебе уже страшно, солнышко? Может, передумаешь?       — Еще чего, — фыркнула Лидия, стараясь не провалиться в мягкую землю под ногами каблуком и надменно расправляя юбку. — Я не для того столько времени тебя уговаривала, чтобы теперь вот так все бросить. Тем более, дом ведь сейчас пуст?       Питер кивнул, притягивая ее к себе и привычно ею любуясь.       — Талия с мужем и детьми умотала в Нью-Йорк, остальные разбежались по другим своим домам и квартирам.       — Остальные?       — Я же говорил, что моя семья — сложный вопрос, солнце. Не все ее члены — родственники. А даже те, что связаны кровью, могут быть дальше от нас, чем те, что нет.       — Это мало похоже на объяснение, — снова фыркнула Лидия, осторожно шагая к крыльцу. — Почему ты врешь?       — Я не вру, — произнес Питер, совершенно неслышно оказываясь рядом. — Просто недоговариваю то, что тебе пока будет сложно понять.       — Вы что, какая-то секта? — недовольно и мрачно попыталась пошутить Лидия. Хейл почему-то расхохотался.       — Ты гораздо ближе к правде, чем тебе может показаться, милая. Но, впрочем, — он открыл дверь ключом и гостеприимно распахнул ее перед девушкой, — давай сейчас не будем об этом. У нас целый дом в распоряжении, и я планирую показать тебе его весь.       Он ухмыльнулся совершенно пошло, еще на пороге вовлекая ее в глубокий поцелуй и прижимая ее к себе неприлично крепко. Лидия и хотела бы сопротивляться, да не могла. Ее пальцы запутались в его волосах, и она не удержалась от стона, когда он напоследок чуть прикусил ее губу. Она едва только успела заметить, что внутри дом, несмотря на высокие потолки и чересчур просторные пространства, был гораздо уютней, чем снаружи, когда Питер подхватил ее на руки, унося к дивану в, видимо, гостиной на первом этаже, и…       — Питер! — завопил мальчишеский голос, и на ее парня откуда-то сверху свалился комок, состоящий из рук, босых ног, широкой улыбки и растрепанных темных волос. Лидия прыснула, села на диван, вновь расправляя смятую юбку и блузку, глянула в маленькое зеркальце, пальцем подтирая смазавшуюся в уголке губ помаду, и только тогда Питеру наконец удалось отцепить «комок» от своих плеч. «Комок» оказался босоногим мальчишкой лет четырех-пяти, с абсолютно шальным взглядом светло-зеленых глаз и отросшей темно-каштановой, почти черной шевелюрой на голове, с довольно крепкой и худощавой для маленького ребенка фигурой, но абсолютно по-детски пухлыми щеками, в грязной белой майке с изображением какого-то комиксного героя и таких же грязных шортах. Он с любопытством взглянул на Лидию, и тут же вновь с нескрываемым обожанием уставился на Питера.       — Дерек? — старательно пряча недовольство в голосе, спросил Питер. — Почему ты не уехал с мамой?       — Я сказал, что останусь с тобой, — гордо выпятил грудь мальчик, коверкая слова. — Я большой.       — Просто великан, — фыркнул Питер и сел на диван рядом с забавлявшейся ситуацией Лидией. — Что ты опять не поделил с Лорой, волчонок?       — Она дура, — авторитетно заявил Дерек. — И сказала, что покусает меня, если я расскажу маме, что она снова украла ее помаду. Вечно она хвастается, что уже может обра…       — Дерек, — предупреждающе протянул Питер, быстро глянув на Лидию. Мальчик будто спохватился и виновато глянул сначала на девушку, потом на парня. — Как ты заметил, мы не одни.       — Ага, — снова развеселился тот. — Вы целовались. Смешно.       — Обхохочешься, — недовольно заметил Питер. — Как ты уже, наверное, поняла, Лидия, этот маленький спиногрыз — мой племянник Дерек. Сын Талии. Сущее недоразумение природы.       — Я большой, — обиженно заявил Дерек, услышав только эту часть своей характеристики из уст дяди. Лидия улыбнулась, считая ребенка довольно милым.       — Я Лидия, — она протянула Дереку руку. — А ты Дерек, да? Очень приятно познакомиться с одним из родственников Питера.       Мальчик аккуратно пожал протянутую ему ладонь, неловко кивнул, явно испытывая затруднения в общении с кем-то… неродным, и поспешно забрался на колени Питеру. Тот устало взлохматил племяннику шевелюру и, к восхищению последнего, немного покачал его на коленях.       — Мама сказала, что вернется завтра, да?       — Ага, — закивал Дерек. — И Лора тоже, — довольно добавил он, демонстрируя обычную для маленького ребенка нелюбовь к сестре.       — И что же мне с тобой делать, волчонок? — устало поинтересовался Питер. — Хочешь, включу тебе мультики?       Ребенок радостно закивал, и Питер нашарил где-то в глубинах дивана пульт, встал и пошел к телевизору, доставая из тумбочки и перебирая в руках кассеты.       — Будешь смотреть Короля Льва? — спросил он как-то очень привычно.       — Маугли! — выкрикнул Дерек, болтая ногами и прыгая на диване. Питер кивнул и вставил кассету, запуская мультик. Мальчишка заулыбался щербатым ртом и от восторга забрался на спинку дивана, бесстрашно вставая на нее ногами, продолжая прыгать и демонстрируя прочие чудеса координации.       — Сломаешь нос — оттирать кровь с пола будешь сам. Я тебя перед матерью отмазывать не собираюсь, — равнодушно сказал Питер, щелкая племянника по носу. Тот не обратил на эти слова никакого внимания, завороженно глядя на экран телевизора. — Мы с Лидией будем в моей комнате. Стучи, прежде чем врываться.       И Питер, потянув Лидию за руку, поспешно ретировался вместе с ней на второй этаж. Дом и вправду был огромным.       — Талия совершенно не разрешает им смотреть мультики, — пояснил Питер по дороге. — Она в принципе никакие новинки техники не любит, и детей также воспитывает.       — Однако телевизор в доме есть, — заметила Лидия, осматривая по большей части пустые стены.       — Моими стараниями. Она не может командовать мной, как своими детьми, — добавил он с нотками раздражения. — Как командует всеми в этом доме.       — У вас матриархат? — фыркнула Лидия. Как-то ей совсем не представлялся Питер в доме, где всем руководит женщина.       — Тот еще, — не понял шутки Питер. — Даже ее муж перед ней на задних лапках ходит. Жалкое зрелище. Прошу, — он открыл перед ней одну из дверей, пропуская вперед. — Добро пожаловать в крохотную отдушину в этом доме с привидениями.       Лидия шагнула через порог, рассматривая интерьер комнаты, сама не зная, что ожидая увидеть. Что ж, заклеенных плакатами стен и гитары с барабанами в углу, как у многих подростков, у него не было. Все было довольно строго и выдержанно, и в каждом предмете интерьера наблюдался неплохой вкус обладателя комнаты. У него был свой, отдельный телевизор и колонки для музыки, кровать стояла широкая, безупречно застеленная, что, опять же, странно для подростка, и бардака по углам не наблюдалось. Питер сел в кресло, ухмыляясь ее выражению лица, и утянул на свои колени. Она поджала ноги, устраиваясь на его груди.       — У тебя полно дорогущего барахла, — как можно небрежней заметила она, и грудная клетка парня под ее рукой легко затряслась.       — Это не барахло, милая, и ты прекрасно это знаешь.       — Откуда у тебя столько денег? Что, ты зря так гонишь на сестру, и она не так уж и плоха?       — Деньги от родителей, — без искры веселья ответил Питер, и Лидия сконфузилась. — По завещанию я с шестнадцати получил доступ к тридцати процентам своей доли. Мне, конечно, досталось гораздо меньше, чем Талии, но…       Лидия присвистнула.       — Богатенькие у тебя были родители, — заметила она. Голубые глаза Питера на мгновение поледенели, и она, поняв, что ляпнула, потупила взгляд. — Прости.       — Все в порядке, — он задумчиво погладил ее по плечу и вдохнул с наслаждением запах ее волос. — Жаль, что Дерек в доме. Видимо, у нас не удастся заняться тем, чем мы собирались, — его руки, тем не менее, прижали ее сильнее.       — Как же здесь живут Талия с мужем?       — У них есть отдельная дача для таких дел, — фыркнул Питер. — Хотя ночью волчата… Дети спят довольно крепко.       — Почему ты зовешь их волчатами? — поинтересовалась Лидия. — Ты несколько раз так обратился к Дереку.       Питер как можно небрежней повел плечами.       — Привычка. У каждой семьи свои заморочки. Ты видела Дерека? Этот мелкий спиногрыз — либо волчонок, либо обезьяна. Но на обезьяну он обижается.       Лидия затряслась от смеха.       — А что насчет его сестры? Лоры, кажется?       — А что насчет нее? — равнодушно спросил Питер. — Ей уже десять. Она считает себя совсем взрослой. Начинает читать романы втихую от матери, так же втихую таскает ее косметичку и дуется, когда я ее называю клоуном и делаю вид, что пугаюсь ее вида после того, как она вывалит на свою лицо все содержимое. Дерек в эти моменты визжит от восторга.       Лидия, в красках себе это все вообразившая, вновь не удержалась от смеха.       — У нас с ней вооруженный нейтралитет, — продолжил Питер. — Хотя она таких слов не знает. Я ее покрываю от Талии с косметикой и романами, она, в свою очередь, не жалуется матери, когда от меня пахнет женскими — твоими, солнышко, — духами или алкоголем. Или когда я их пугаю страшилками. Или включаю Терминатора. Или Чужого.       — Чудесный из тебя дядя получился, — с удовольствием протянула Лидия. Несмотря на то, что о Дереке Питер высказывался довольно резко, пусть и насмешливо, а о Лоре вполне себе сдержанно, чувствовалось, что племянника Питер любит больше, и в обратную сторону эта привязанность тоже работает.       Питер снова поцеловал ее, будто бы ненавязчиво скользя рукой вдоль бедра, под юбку, и она взялась руками за ремень на его брюках, обещая себе действовать тихо. Сердце ускорило ритм, и температура в комнате подскочила на несколько градусов, и она заелозила на его коленях, устраиваясь поудобнее и выбивая из его груди прерывистый, нетерпеливый вздох…       С первого этажа раздался грохот, будто расколотили в щепки несколько стульев и перевернули диван. Питер затрясся от беззвучного смеха, утыкаясь лбом в ее плечо.       — Ты только что стала свидетелем отважной битвы волчонка Дерека «Черного Волка» Хейла со злым Шерханом, — сообщил он не очень внятно, и Лидия прыснула, заранее любя пусть странную, но по-особенному чудесную семью Питера. — Вот поэтому Талия и не разрешает им смотреть мультики. Впрочем, эта битва означает, что у нас ещё как минимум полчаса невменяемого Дерека. С бардаком я разберусь позже. Не отвлекайся.       Лидия многообещающе улыбнулась накрашенными алой помадой губами и позволила стащить с себя блузку.

***

      Лидия неловко шагнула в просторный, но какой-то запыленный лофт, с оглушительным грохотом притворяя за собой почему-то открытую дверь. Внутри пахло старым деревом, кровью и совсем немного — лесом; в центре стояли диван и стол, стену напротив занимало большое, но все такое же пыльное окно, слева от входа наверх вела узкая лестница.       — Дерек? — неуверенно спросила она, оглядываясь и замечая у стены, в тени, человеческую фигуру. — Стайлз дал мне этот адрес, я… Ох.       Лидия помнила мальчугана — пятилетнего, щербатого, с веселыми искорками в светлых каре-зеленых глазах и повадками какого-то небольшого зверька. Мужчина, сделавший по направлению к ней шаг вперед, попадая на свет, был высок — не меньше, а то и больше шести футов в росте — имел хорошо развитую фигуру атлета, широкие мощные плечи и мускулистые руки, смотревшиеся особенно внушительно сложенными на крепкой груди, но больше всего бросалось в глаза его лицо — породистые черты, тонкий орлиный нос и густые выразительные брови, хмуро сведенные к переносице, твердый изгиб плотно сжатых губ, черная щетина на щеках, острые широкие скулы и странная глубокая печаль во все еще светлых абсентовых глазах. Мальчик, которого она помнила, был несформировавшимся волчонком с игривыми щенячьими повадками и детским взглядом, сейчас же перед ней стоял взрослый и сильный хищник — волк — способный одним ударом свалить человека с ног.       — Лидия. Я помню, — коротко кивнул он, не сводя с нее хмурого изучающего взгляда. Что странно, Лидия вовсе не почувствовала себя некомфортно, скорее наоборот — в груди появилось странное тепло, как от возвращения домой после долгого отсутствия.       — Помнишь? — слегка неверяще переспросила она. Он изменился настолько сильно, что до нее с трудом доходило — она-то все та же.       — Помню, — подтвердил он. — У тебя очень особенный запах. Да и в принципе нашей семье было трудно тебя забыть. Ты сильно повлияла на Питера.       — Я так не думаю, — фыркнула Лидия, поджимая губы и осторожно проходя внутрь лофта, к дивану. — На него вообще мало что могло повлиять. Он все тот же самовлюбленный засранец?       Дерек сделал какое-то странное, но очень выразительное движение бровями, одновременно соглашаясь с ее последней фразой и продолжая выглядеть саркастично по отношению к остальному. Он неторопливо прошел за ней. Банши, оглядываясь, села на диван, аккуратно оправляя юбку, он встал возле стола, опираясь на столешницу бедрами.       — Господи, это все так странно, — вдруг сдалась Лидия, пряча лицо в ладонях. — Все вокруг рассыпается на части. Тебе сейчас сколько? Двадцать пять? Как так может быть, что тебе двадцать пять, а мне семнадцать? — с нотками паники пробормотала она. — Я держалась, я старалась держаться, но ты настолько… Хейл.       — Почему ты пришла только сейчас? — спросил Дерек спустя небольшую паузу.       — Потому что только сегодня узнала обо всем от Стайлза и Скотта, Дитон пытается держать меня в полнейшем неведении, — раздраженно ответила она, заламывая пальцы. — А как так вышло, что ты обо всем знаешь?       — Дитон позвонил Питеру сразу после того, как Арджент нашел тебя, — нахмурившись сильнее, ответил Дерек.       — То есть, Питер знает, что я жива, но все равно решил укатить куда-то в Нью-Йорк, чтобы я ему не попадалась на глаза? Он меня не хочет видеть? — опасно прищуриваясь, поинтересовалась Лидия, не понимая, почему придает этому так много значения. Дерек недоуменно посмотрел на нее, будто она не понимала чего-то очевидного, и даже, казалось, собирался ответить, но она уже передумала. — Хотя знаешь, забудь. Я не хочу ничего о нем знать. У меня новая жизнь. Новый парень. Мне семнадцать, а ему… Тридцать семь.       — Тридцать семь — это далеко не конец жизни и даже не так много, как тебе кажется, — наконец улыбнувшись, произнес Дерек, и даже в этой улыбке не было того пятилетнего Дерека, которого помнила Лидия, а было что-то хищное и острое.       — Зачем ты говоришь мне это? — непонимающе спросила она, поднимаясь на ноги и подходя к окну. Он повел плечами, неторопливо становясь рядом.       — Потому что я знаю, что происходило с ним, когда он потерял тебя. Даже несмотря на то, что мне было не больше шести, — он замолчал на несколько мгновений, а Лидия свела тонкие брови к переносице, косо на него глянув. — Лидия, — наконец выдохнул он, — ты же знаешь, что он так и не женился за все эти двадцать лет?       Она самоуверенно и резковато передернула плечами и откинула движением головы со лба волосы, снова начиная смотреть в окно.       — Он не женился не из-за меня, а из-за того, что он в принципе не из тех, кто женится, — фыркнула она. — Это не значит ровным счетом ни-че-го, Дерек. Тем более, у него дочь того возраста, в котором были мы, когда встречались.       — Да, но только потому, что после твоей… твоего исчезновения он много пил и много… Кхм, — он повел бровями, видимо, считая не совсем верным произносить при девушке слово «трахался».       — Я поняла тебя, можешь не продолжать, — Лидия поджала губы. — И это все еще ничего не значит. Мы ведь не были влюблены..?       — Ты это у меня спрашиваешь? — он идеально-иронично и очень по-Хейловски вздернул бровь вверх, и у нее ничего не нашлось кроме как вздохнуть и обхватить себя руками.       — Какой он сейчас? — непривычно-измученно спросила она.       — Мне сложно сказать, я видел его всю свою жизнь, — Дерек пожал плечами. — Все такой же самовлюбленный и ехидный, только, наверное, более уставший. Ты сама поймешь, когда увидишь его, не так много осталось до его возвращения.       — Я не уверена, что хочу видеть его, — Лидия вздохнула. — Я только-только направила жизнь в более или менее нормальное русло. Теперь и так придется завтра пытаться придумать правдоподобное объяснение своей осведомленности перед Стилински и Макколом.       — Стайлз все равно узнает правду, — Дерек пожал плечами, Лидия непонимающе на него взглянула. — Это Стайлз, — пояснил он, и на его лице появилась странная смесь раздражения и этой острой, но почему-то все равно в чем-то беззащитной улыбки. — Он вцепится в дело, как клещ, но все равно докопается до правды. Арджент не уничтожил всего. Стайлз узнает.       — Значит, все, что мне остается — как можно дольше оттягивать этот момент, — хмыкнула Лидия, не зная, как лучше интерпретировать это выражение лица Хейла. — Знаешь, Дерек… Спасибо, что поговорил со мной. У меня все еще куча вопросов, но сейчас, когда я увидела тебя, стало проще. Мне действительно непросто, и я представить не могу, каково тебе. Спасибо.       Дерек сдержанно кивнул.