Kisses, kisses and more kisses

      Звенит звонок, и Стайлз немного подпрыгнул, понимая, что он в кабинете биологии, а не в своей постели.       Первое, что он сделал, после того как собрал свои вещи в рюкзак — это посмотрел на Лидию. Она стоит сзади, разговаривая с каким-то парнем. Они оба смеются, и следующее, что видит Стайлз, это Лидию, целующую парня в щеку. Его желудок сжимается. Снова звенит звонок, и все выходят из класса, создавая шум. Это время обеда.       Все точно так же, как и раньше: Лидия и Стайлз вместе обедают, сидят за своим столом и обсуждают обыкновенные темы. Затем они идут на привычное место под большим деревом с длинными ветками и пышными листьями и устраиваются поудобнее, как они всегда делают. ─ Какого черта с тобой случилось сегодня? — она громко хмыкает. ─ Со мной? — его голос спокоен. Он лежит на ней, как он всегда делает. ─ Да, тупица. ─ О, ничего. Со мной всё нормально, — его голос по-прежнему спокойный и твёрдый. ─ Нет, не нормально. Я не глупая. Тебе не удалось меня рассмешить с тех пор, когда мы покинули кабинет биологии. Что-то явно не так. ─ Хорошо, ладно. Просто у меня нет настроения, думаю, я немного устал, — он прикладывает большие усилия, чтобы выглядеть расслабленным, но ситуация становится серьезнее. ─ Да ладно. Ты никогда не устаешь. ─ Да, но сегодня я почему-то чувствую себя немного усталым, — его тон уже не такой спокойный, даже немного грубый. ─ Хээй, Стилински! С тобой определенно что-то не так! Но нет необходимости быть грубым из-за этого.       Лидия поворачивает к нему лицо, его щеки пунцово-красные, и она клянется, что его глаза слезятся. ─ Эй, Эй. Стайлз ты знаешь, что можешь рассказать мне что угодно. Даже если это одна из твоих сумасшедших теорий об учителе математики. Если это заставляет тебя чувствовать себя лучше, я буду счастлива, — она сидит и улыбается. Лидия ждет, пока он посмотрит на неё. ─ Ты сойдешь с ума, если я скажу тебе, в чем моя проблема, — его голос снова становится твёрдым. ─ Стайлз! Я не сойду с ума! Просто скажи мне, в чем проблема. Мы что-нибудь придумаем, — она автоматически наклоняется ближе и кладет руку на его грудь. ─ Я видел, как ты целовала этого парня.       Они молчат в течение трех секунд, что гораздо дольше, чем нужно было бы. По крайней мере, для Стайлза. ─ Поцелуй?! Я ни с кем не целовалась, тупица! Ты, наверное, ошибся и перепутал меня с кем-то еще, — она широко улыбается ему. ─ Нет. Лидия. Не ври мне. Я видел тебя. В конце урока биологии, — он смотрит прямо на нее. ─ Стайлз, клянусь Богом, я не… — Лидия поднимает глаза. — Ты имеешь в виду поцелуй в щеку? То, что я поцеловала того парня? — она выглядит по-настоящему смущенной. ─ Да, именно это. ─ Стайлз! Ты серьезно? Это было на спор. По сути, это был спор и поцелуй в щеку. Это не считается за поцелуй, к тому же, ты не целуешь свою мать в щеку? — Лидия хихикает. ─ Что? Да, наверное, — он мямлит. — Но это… но это не твоя мать. ─ Прекрати, Стайлз, я даже не знаю его имени! ─ То есть, вы не вместе или что-нибудь в этом роде? Меня не то что бы волнует, но я не знаю, он не похож на твой тип парней, — Стайлз едва мог смотреть на нее, его щеки горели. ─ Нет, ты тупица. Но в любом случае, мне кажется, что тебе не все равно. Даже если это просто маленький поцелуй, — она ухмыляется про себя. ─ Да, ты мой лучший друг, как видишь. И я ни с кем никогда не целовался, поэтому поцелуй в щеку вызывает у меня такую тревогу. Ты можешь хотя бы уважать это?       Это снова он. Это Стилински.       Лидия смотрит ему в глаза. Он начинает чувствовать себя немного тревожно, начинает ерзать по траве, стараясь вытянуть ее наружу.       Она никогда не видела его таким странным, таким нервным. ─ Стайлз, оставь в покое траву, она ничего тебе не сделала. ─ Ах да, трава, эмм, трава… — он останавливается. ─ Ты, правда, никогда не целовал кого-нибудь? В смысле, настоящий поцелуй? Ты можешь быть честным, мы же друзья, — Лидия наклоняется ближе. ─ Нет. Я не целовался. Но я не отчаялся, — он смотрит на нее. Рассматривает ее лицо. Губы, глаза. Губы, глаза. Губы, и снова смотрит ей в глаза. ─ Ты хочешь этого? Я имею в виду, знать какого это, целовать кого-то. ─ Наверное, я не знаю, — он опустил глаза. ─ О, ладно.       Она делает тоже самое. Она смотрит на него. Глаза, губы. Глаза, губы. Глаза.       Он поднимает глаза. ─ Почему ты… ─ Смотрю на твои губы? — дальше она говорит, скорее, сама с собой, говорит слишком быстро. Но услышанное заставляет Стайлза открыть рот. — Потомучтояхочупоцеловатьтебя.       Стайлз закрывает рот, и осознает, что только что сказала Лидия, он наклоняется вперед и закрывает глаза.       Лидия, кажется, догадывается, для чего это происходит, так что она делает то же самое. — Лидия, я … — Шш. Заткнись и дай мне поцеловать тебя, — она шепчет это ему на ухо, их глаза все еще закрыты.       Она наклоняется вперед, соединяя свои губы с его.       Сначала он смотрит на нее, собираясь разорвать поцелуй, но через пару секунд у него, кажется, начало получаться.       Она на вкус как клубника.       Ему это нравится. Ему нравится клубника и ему нравится Лидия. Это превращается в беспорядок сладости, клубники, губ и языков повсюду. По крайней мере, ему так кажется.       Они отклоняются, медленно, наслаждаясь последними секундами поцелуя, это заставляет их широко улыбаться друг другу. ─ Спасибо за то, что мой первый поцелуй был такой невероятный. Мне понравилось. ─ Хорошо. И спасибо тебе, потому что это был и мой первый поцелуй.