Дневник А.А.

Лордас, 7 день Высокого солнца. Старшая сестра посоветовала начать дневник, она считает, что так проще расставаться с тягостными мыслями и удерживать важные. Думалось мне, что дело это потерпит до моего прибытия в Данстар, но я не могу спать уже несколько дней из-за мыслей, роящихся в голове. Так, что я попытаюсь воспользоваться дневником, как средством от бессоницы за неимением зелья под рукой. Тревожных и восторженных мыслей слишком много. Сестра разозлится, если я приеду домой изнуренным от недосыпа. Скажет, что я не готов и придется отложить событие, которого я и без того ждал слишком долго. Трудно представить, когда я последний раз испытывал это теплое, но раздражающее чувство. Тоска по дому. Она одновременно тяготит, делая нетерпеливым, и окрыляет, рисуя в воображении картины воссоединения. Да, это было очень давно, но я не совру, если скажу, что сейчас ощущаю его даже ярче, чем когда был ребенком. Я знаю, что меня ждут, я хочу стать поводом для их гордости, я хочу оберегать их сон и прикрывать в бою . Хотя по моем приезде в Данстар состоится нечто куда большее, нежели обычное воссоединение с семьей. Переступив порог нашего дома, я наконец-то перестану быть младшим братом и стану равным. Конечно, такого не происходит в обычных семьях, но вместе с тем обычная семья не способна подарить все то, что мне подарило Братство. Я люблю их всех, каждого по-своему. Почитаю нашу Мать, как и следует любому сыну, уважаю старого Цицерона за опыт и с белой завистью смотрю на тех братьев и сестер, кто уже не раз проливал кровь на благо семьи. Но старшую сестру Лиондру я люблю совсем иначе. Возможно, больше, чем следовало бы брату, но речь идет не о похоти, нет. Речь идет о трепете и восхищении. А именно такие чувства испытывает каждый человек, когда понимает, что единственный настоящий бог и его посланница наконец-то обратили на него внимание. Когда мы встретились впервые, я был поглощен отчаянием, бессильной ярью из-за несправедливости судьбы. Я был маленьким испуганным мальчиком, который пытался казаться куда храбрее, чем был на самом деле. Впрочем, так принято у нордов всех возрастов, мое тогдашнее состояние отличалось лишь тем, что мне особенно трудно давалась роль храбреца и лидера. Судя по тому, что друзья из приюта до сих пор считают меня героем - у меня получалось неплохо. А сестра Лиондра была совсем другой. Неудачливый тан Рифта с необычными методами. Высокая, худощавая данмерка. Все удивлялись тому, как ей удалось заслужить звание тана. Она казалась всем слишком мягкосердечной, почти бесхребетной, и никто не ожидал от неё реальной помощи. Как же они. Нет, мы. Как же мы ошибались, принимая её скромность и доброту за бесхребетность. Нам обоим был нужен шанс, и я верю, что не иначе, как по воле самого Ситиса, мы его получили. Мы помогли друг другу отвернуться от лживых даэдра и выдуманных богов. Как и я, многие мои товарищи по приюту пережили не лучшие времена прежде, чем там оказаться. А Грелод, старая подлая тварь, пользовалась нашим положением, как только могла. Она заставляла нас воровать для неё черновересковый мёд, другие вещи, которые не могла себе позволить и жестоко наказывала за непослушание. Сейчас я вижу злую иронию в том, что оплевывая сестру Лиондру, многие жители Рифтена не замечали по-настоящему слабого и бесхребетного человека. Констанцию Мишель. Разве это смешно? Каждый день, будучи избитым за неудачную попытку воровства, выслушивать утешения и извинения от единственного человека, кто мог бы решить ситуацию без кровопролития. Каждый ребенок в приюте считал её жалкой, а я считаю - надо хорошенько постараться, чтобы вызвать подобные чувства у тех, кого бьют каждый день. Глядя на происходящее, я стремительно терял веру не только в справедливость, но и в существование любого из нордских богов. Я хорошо помню этот день. Грелод была особенно зла, не получая бесплатного меда уже пару дней. На медоварне сменили замки. Мы тянули жребий на то, кто из нас займется рыбалкой, то есть самым безопасным промыслом. Почти никто из жителей города не жаловался, даже когда ловили за руку. Мне не повезло. Я не только не вытянул короткую соломинку, но и был единственным, кто стоял на ногах после коронного приема Грелод с метлой, обмотанной полотенцем. А это значило, что мне нужно будет идти в чей-то дом. Стоял вечер и почти все были дома. Кроме семьи Черный Вереск. Я знал, насколько опасно к ним соваться, но думал, что мне все равно не жить, если я вернусь без меда или хотя бы чего-то ценного. Как оказалось, Вересков не было дома не просто так, да и повезло мне с замком не случайно. Они на тот момент почти переехали в замок ярла и все самое лучшее забрали с собой. Почти все. Они не посчитали нужным везти с собой труп местного стражника, который пропал неделю назад, как и его потроха, и книгу “Поцелуй, милосердная матушка”. Я узнал этого стражника по серебряному кольцу, которое нашел рядом. Он был одним из тех, кто поддерживал методы Грелод. Ну, а что ещё делать с детьми? Не в тюрьму же вести, а у них ещё и родителей нет - защитить некому. Иначе говоря, я был не слишком расстроен, увидев его в таком виде. Хотя общая картина и смрад все-таки вызывали у меня рвотные позывы, но мне и тут повезло - мне нечем было блевать. Из-за страха за свою шкуру и отвращения силы меня покинули и я опустился на колени прямо перед книгой. Мне казалось, что я доживаю свои последние минуты. Я открыл книгу и в считанные мгновения страх и отчаяние сменились надеждой и злобой. Загадочный текст в уме уставшего отчаянного мальчика, коим я тогда являлся, мгновенно приобрел самый прямой и нужный мне тогда смысл. Я понял, что не вернусь в приют той ночью. Найдя в доме пару буханок хлеба и тройку яблок, я прокрался в повозку Сигара. Конечно, я пытался и раньше, но сначала мне не хватало опыта и меня неизменно ловили, а потом я подумал, что и смысла нет пытаться - ведь все равно найдут и вернут обратно. Но та ночь была совершенно другой. Впервые за долгое время у меня появилась надежда. Следующие пару дней я чувствовал поразительную решимость и страх одновременно. Я боялся, что мне не хватит духу, но ещё сильнее я боялся за судьбы своих друзей в приюте и за свою собственную. Я не мог позволить себе провала. К счастью для меня, в Винхельме мне подвернулся невероятно удачный и вместе с тем кровавый случай. Я прятался в груде бочек около кладбища и думал о том, как же будет трудно незаметно раскопать чью-либо могилу, как тут, словно по велению самого Ситиса, мне явилась сцена жестокой расправы над молодой девушкой. Я стыдился того, что ничем не могу ей помочь, и вместе с благодарил её. Не без великого труда дотащив труп до своего родного дома, я пообещал ей, что её смерть не будет напрасной и будь в её сердце хоть капля сострадания, она была бы рада, что послужила такой цели. Сейчас я, не без улыбки на губах, потратил некоторое время на то, чтобы в точности воспроизвести в памяти тот ритуал и свои действия. Но мне кажется, что нет никакой необходимости тратить бумагу на инструкции, запечатленные в моей любимой книге. Хотя я могу дать совет тем, кому ещё не приходилось вскрывать тела. Сердце находится в клетке из прочных костей, поэтому желательно перед этим разбить их чем-то потяжелее и избавится от них заранее. Кинжал лучше брать потоньше и попрочнее. Могу заверить особо отчаянных - при желании можно осуществить необходимые процедуры и ножом для масла, да наконечником от стрелы, но надеюсь, что вам не придется идти по моим стопам в этом смысле. Когда, через пару часов, я встретил в своем доме данмерку по имени Лиондра, я понял, что все это время мне покровительствовал не случай, а что-то куда более возвышенное. Оказалось, в тот момент старшая сестра тоже была в Виндхельме, её сердце обливалось кровью из-за постоянных сплетен и интриг, что пытались плести у неё за спиной вельможи Рифтена. Она приехала в Виндхельм, дабы доказать самой себе, что она не просто так стала таном и, что сострадание к чужим бедам ещё хоть чего-то стоит. Конечно, все это может показаться излишне сентиментальным, но когда, если не сейчас будет простительно размякнуть настоящему норду? В конце концов, я хочу этим дневником и этой конкретной историей подать пример всем тем, кто отчаялся, кто устал от бессилия, кто не чувствует земли под ногами. Теперь мне кажется это естественным, даже благородным поступком со стороны Ситиса. Бог Смерти видел, куда привела мою прежнюю семью и меня самого вера в фальшивых нордских богов. И ,вдоволь посмеявшись над моей слепотой, он все таки дал мне взглянуть на истину, за что я ему бесконечно благодарен, ведь не каждому оказывают такую честь. Я бы хотел однажды, уже будучи сам старшим братом передать этот дневник кому-то, кто только присоединился в качестве наставления. Но не потому, что я настолько уверен в своих силах, а потому, что я считаю : Мать Ночи и Братство дарят уникальную возможность, которую нельзя игнорировать. По Скайриму бродит множество убийц, бандитов и воров, которые убивают без раздумий таких же, как они и просто невинных людей. Ими движут похоть, зависть, гнев, жажда наживы. Иногда они сами не понимают, что творят и вместо них пользуется их мечом случайность. Кто-то занося клинок, даже не подозревает, что пролитая им кровь могла бы стать чьим-то утешением, послужить какой-то цели, спасти кого-то. Конечно, многие склонны вступать в армию под подобным предлогом и я понимаю их, но вместе с тем жалею. Они не представляют, что совсем рядом существует наша семья. Семья, не зависящая от политических заигрываний богачей в имперском городе и низкосортных интриг вышестоящих генералов. Семья, которая не отвернется от тебя лишь потому, что тело твое покрыто чешуей или же глаза красны. Семья, которой наплевать богат ты или беден. Единственная возможность обменять жестокость, необходимую для выживания в нынешнем мире, на тепло и заботу. Заботу Матери Ночи.