Счастье

Сноудин. Город, полный радости и счастья. Жители всегда улыбчивы и приветливы. И Папирус был одним из жителей города. Его действительно можно было описать, как улыбчивого и приветливого скелета. Но у него было куда больше положительных качеств. Доброта, смелость, настойчивость. И при всём этом у скелета было невероятно мало друзей. Андайн — глава королевской стражи. С ней Папирус подружился благодаря своей настойчивости. Ведь если бы он не простоял всю ночь возле её дома, ожидая, когда она примет его в королевскую стражу, они могли бы не стать друзьями. И на ней можно было бы закончить список друзей Папса, но сё же одним существом он не ограничивался. Был кое-кто ещё, с кем скелет иногда любил проводить время. Его секретный друг. Цветочек по имени Флауи. Встретиться с ним Папирусу удавалось не очень часто, так как цветок постоянно где-то прятался, но скелет радовался каждый раз, когда находил своего друга, чтобы пообщаться. Сам Флауи редко проявлял кучу эмоций. Только лишь из-за того, что не мог их проявлять, иначе он бы уже давно это сделал, ведь Папирус был единственным, кто хоть немного нравился цветочку. К остальным же он испытывал огромную неприязнь. Но со скелетом ему нравилось иногда общаться, а порой и подшучивать над ним. Папс, разумеется, всегда вёлся на глупые шутки цветка из-за своей наивности. А Флауи только и рад был посмотреть, как Папирус начинает волноваться из-за того, что он сказал что-то вроде «О нет, это была слишком шокирующая новость! Я умираю!» Но всё же... слишком часто он над скелетом не подшучивал. И сам не знал, почему именно. По какой-то причине хвалить Папса и давать ему советы цветочку нравилось куда больше. Подбадривать тоже. Но и сам скелет часто любил подбадривать Флауи, ведь и у того не всегда всё было хорошо. И в один день Папирусу пришлось сильно постараться, чтобы цветок стал чувствовать себя лучше...

***

Скелет находился довольно далеко от города. В нижней части леса. Ему не очень нравилось это место, но по какой-то причине чаще всего он встречал своего цветочного друга именно здесь. Флауи всегда говорил Папирусу, чтобы тот никому не рассказывал о его существовании. Папс пытался исполнять просьбу, пусть порой и совершенно забывал о ней, рассказывая о цветке то Андайн, то Сансу. Но чаще всего ему не сильно верили. Однако, скорее всего из-за этой «секретности» цветочек не хотел появляться в тех местах, где его могли заметить. Тем не менее, Папирус был готов пойти куда угодно, лишь бы встретиться с другом. Скелет прямо сейчас искал его, чтобы поболтать. Но цветка нигде не было. Однако, в какой-то момент Папс услышал голос: «Меня ищешь?» Он обернулся и увидел Флауи прямо перед собой, после чего скорее побежал к нему. Но Папирус не успел приблизиться, как цветок ушёл под землю и появился уже с другой стороны. Скелет снова повернулся. Флауи тихо посмеялся, но потом улыбка с его лица совсем исчезла. «Прости, — произнёс он, — просто пытался подбодрить самого себя. Не получилось». Папирус удивился. Он не так уж и часто видел своего товарища невесёлым. В этот раз он уже медленнее подошёл к цветочку и спросил: — Что случилось? — Ничего такого, что было бы тебе интересно. Просто у цветов тоже бывает плохое настроение, — ответил Флауи без каких-либо сильных эмоций. — А я могу как-то помочь?! — с широкой улыбкой поинтересовался Папс. — Не думаю, — спокойно ответил цветок. — Но я попытаюсь! — решительно заявил скелет. — И как же? — спросил Флауи. — Я использую любые возможные способы! Давай начнём с... игры в снежки! Это всегда весело! — выкрикнул Папс, после чего слепил небольшой снежок и попытался бросить его в Флауи. Цветок, заметив, что в него летит куча снега, быстро ушёл под землю, а появился уже совсем в другом месте. Его такая внезапная игра не сильно порадовала. Скорее наоборот разозлила. Но он всё равно использовал парочку своих стеблей, чтобы также слепить снежок. Это было не слишком приятно из-за того, что снег был холодным, но цветок терпел. Он запустил снежный шарик в Папируса. Тот вовремя увернулся и уже хотел посмеяться, как цветочек кинул в него другой снежок. А потом ещё один. И ещё один. Папирус начал убегать от снега, но просто не успевал, так как Флауи делал всё слишком быстро. «Стой, подожди, ты выиграл! Ты смог обыграть великого Папируса в игре снежки! Хватит!» — прокричал скелет, после чего цветочек остановился. Увы, но лучше ему от этого не стало. Даже наоборот. Это было слишком быстро и слишком скучно. Папс снова подошёл к Флауи. Он заметил, что на лице цветка нет улыбки, и сразу понял, что снежки не сильно помогли. Скелет быстро осмотрелся, чтобы найти ещё какое-нибудь развлечение, но ничего интересного в этой части леса не было. Даже интересных головоломок! Папирус понял, что и сам начинает грустить, но не собирался позволять себе этого! — У меня есть идея! — вдруг произнёс он, — давай я познакомлю тебя с кем-нибудь из моих друзей? Например с Андайн! — Ну нет. Ты обещал, что никому обо мне не расскажешь. А показывать тем более нельзя! — отказался Флауи. — Хм-м-м... жаль. Но ничего! Я найду другой способ обрадовать тебя! — решил Папс, — побудь здесь! Я сейчас вернусь. После этого скелет убежал, оставив Флауи в одиночестве. И цветок с удовольствием бы сейчас ушёл под землю и оказался бы в месте поинтереснее, но ему вдруг стало интересно, что там задумал Папирус. Он остался на том же самом месте и стал ждать, порой создавая снежки и кидая их вдаль, чтобы не было совсем уж скучно. На секунду он улыбнулся, но улыбка тут же исчезла. К сожалению, снег точно не помогал стать веселее. «Да уж. Вся эта жизнь на самом деле бессмысленна. Но даже умереть я не могу. Чёртова решимость!» — размышлял Флауи. Но он ничего не мог поделать с этим. До сих пор не появился никто, чья решимость была бы больше. Так что цветку пришлось смириться и просто ждать, пока скелет вернётся, чтобы опять попытаться развеселить его. Флауи всё ещё не уходил с места. По какой-то причине стало холоднее, а цветок не сильно любил холод. Он уже собирался уйти, но тут увидел вдалеке силуэт Папируса, который махал рукой, а в другой нёс что-то. К сожалению, цветочек не видел, что это. Но вот скелет приблизился, и Флауи увидел, что в руке он держит... детские путаницы. «Они точно поднимут настроение! А ещё они довольно сложные, от чего становится даже интереснее!» — заявил Папс и протянул другу один из листочков с задачей и карандаш, чтобы можно было поискать слова. Сам он присел на землю, начав решать свой вариант задачки. Цветочек вздохнул, а затем с помощью своей лианы начал искать слова. Это было очень просто. Так что, пока Папирус возился с первыми словами, Флауи уже практически решил всё. Потом он взял ещё один листок и нашёл все слова и там. Это было до ужаса скучно! В итоге цветок просто отбросил карандаш, а бумажку с головоломкой смял и также выкинул куда подальше. Скелет отложил свой листок и посмотрел на друга. «Тебе не понравилось, да?» — спросил он, после чего Флауи кивнул. Папс отвернулся и посмотрел вперёд. На деревья, что находились вдалеке. Цветочек поступил так же. Они стали смотреть вперёд, не говоря ни слова. От тишины... Флауи становилось немного лучше. Это было очень странно. До появления скелета цветок тоже был в тишине, но... чувствовал себя иначе. «Папирус... есть в нём что-то такое... особенное, — подумал цветочек, — когда он рядом... всё становится каким-то более приятным. Странно думать об этом тому, у кого нет практически никаких чувств, но почему-то я хочу думать именно об этом». Флауи совсем задумался. Скелет посмотрел на него и улыбнулся, но цветок уже не обращал ни на что внимание. Но внезапно он почувствовал, что кто-то трогает его лепестки. Разумеется, это был именно Папирус. Он не пытался сделать что-то плохое, дёрнуть Флауи за его листья или вообще вырвать их, нет. Скелет просто... спокойно поглаживал лепестки. Цветочек промолчал. Он не хотел признавать, но... это было довольно приятно. Он даже слегка приподнял «голову». Папс это заметил и улыбнулся. Скелет понял, что у него получается! Получается подбодрить друга! Тогда она наклонился и обнял Флауи. Цветок слегка вздрогнул. Его давно никто не обнимал. С того самого момента, как он только очнулся в саду, и Асгор обнял его. Но это было так давно, что цветочек уже совсем забыл, каково это — чувствовать, что кто-то обнимает тебя. Он улыбнулся. Папирус взглянул на друга и второй рукой провёл по его лицу. «Так, ладно, я не кошка, чтобы меня гладить! Хватит!» — Флауи хотел убрать руки скелета от себя с помощью лиан, но тут Папс прислонился к лицу цветка челюстью. Цветок всё понял. Он понимал, что у Папируса нет губ, поэтому только так он и может кого-то... поцеловать. Такого цветочек ещё никогда не чувствовал. Никогда. Папирус на самом деле — тоже. На лице Флауи появился слабый румянец. На лице скелета — тоже. После этого цветок больше не хотел убрать скелета от себя. Он с помощью одной лианы также погладил Папируса по голове, как тот прежде делал. Румянец на лице скелета стал ещё более заметным. Но в итоге Папс выпрямился и немного отошёл от Флауи. На лице цветка всё ещё был заметен румянец, а сам он думал: «Что это? Я... я же не могу чувствовать! Не понимаю. Но мне нравится». Он посмотрел на своего друга, который, возможно, всё же стал ему кем-то более близким, улыбнулся по-настоящему, а потом произнёс: «Только никому не говори. Помни — я всё ещё секрет!» Папирус кивнул, после чего Флауи ушёл под землю. Скелет остался один. Он собрал все бумажки и карандаши, что они с цветком оставили в снегу, а потом с широкой улыбкой пошёл домой. Он был счастлив, что смог поддержать кого-то, кто важен для него. На лице всё ещё виднелся красноватый румянец, но Папс не волновался. Он радовался. Флауи же решил спрятаться в каком-нибудь более потаённом месте. И он... тоже был счастлив. Цветочек никак не ожидал, что его кто-то обнимет, а уж о поцелуе и вовсе не задумывался. Цветок улыбался, а «щёки» слегка горели красноватым цветом. Флауи даже не хотел делать очередной перезапуск. А может и наоборот. «Нет. Даже если сё повторится... так же, как в первый раз это уже не будет», — понял он, так что отказался от этой мысли хотя бы на некоторое время. Пока не успокоится. Пока румянец не спадёт. Пока Флауи... не перестанет радоваться после всего произошедшего. И почему-то что-то подсказывало ему, что хорошее настроение ещё долго будет преследовать цветочка. Но всё же кое-что опечалило его. То, что он не может быть таким счастливым всегда. Но потом он снова подумал о Папирусе и о том, как сильно он потрудился, чтобы осчастливить кого-то, кто был ему дорог. «Любовь... настоящая любовь... действительна сильна, не так ли?» — подумал Флауи и улыбнулся ещё более радостной улыбкой...