Код страсти

Голова шла кругом, события развивались слишком быстро. Словно и не было двух месяцев моральной пытки, а все было странным сном, который из кошмара стал предутренней сладкой дремой. Николай с беспокойством покосился на часы, скоро приедет Даниил. После той сцены с первым поцелуем прошло уже три дня, но дальше простых нежностей они не продвинулись, хотя оба горели желанием узнать друг друга поближе. Николай, опасаясь, что все это для мальчишки лишь временное помутнение, не спешил, в то время как Даниил боялся, что после того, как они переспят, чувства, которые он вызывает у мужчины, могут пройти, как только он достигнет своей цели. Так что оба боялись одного и того же, поэтому и старались лишний раз не касаться этой темы. Но! Вечер Первого поцелуя… — Ты хоть понимаешь как я стар? – Николай и Даниил находились все в том же кабинете. Мужчина сидел на диване и крепко прижимал к себе мальчишку, который сидел на полу у него между ног, опираясь на колени и часто подставляя лицо для нежных поцелуев. — Ничуть. Вы еще в том возрасте, когда двадцатилетки вешаются на шею опытным красавчикам. — Так ты решил стать моей двадцатилеткой? – пошутил Николай, но в его голосе проявились нотки неуверенности и грусти. — Что? Вот еще. Я сам не ожидал… — Объясни-ка. — Когда мы тогда встретились, на том собрании… я думал вам лет тридцать с хвостиком, ну, это ладно… я после этого , когда мой отец сказал, что вы вызываете меня, даже не понял чему так обрадовался. Точнее, чему обрадовался больше – тому, что вы сделали нам такое выгодное предложение или тому, что вы его сделали мне. А потом, как только вошел в кабинет, я понял, что на самом деле вами движет… — Тобой. — Что? — Ты опять перешел на вы… не говори так больше. — Кхм… хорошо. Тобой – так лучше? – Даниил закинул голову назад и обворожительно улыбнулся. Ну, разве можно было устоять? Николай склонился и поцеловал розовые, по-детски нежные, тонкие губы, после чего, не удержался и ласково провел губами по щекам и кончику красивого, прямого носа. Даниил тихо рассмеялся и насмешливо что-то промурлыкал, он поднял руку и притянул Николая к себе, глубже и настойчивее целуя. В какой-то момент Николай понял, что это может стать для него опасным. Поцелуи горячили кровь, и дышать становилось все труднее. Мальчишка отпустил его и мужчина с трудом оторвался от столь желанных, уже покрасневших и припухших губ. — Не надо… - Ты не хочешь? Я думал, что ты не против. — Я не против, но давай не будем торопиться? Мы еще все успеем, обещаю. Даниил кивнул, задумчиво прикусив губу, было видно, что он не совсем согласен с этим, но уступает потому, что готов ждать. Николаю стало стыдно – он ведет себя как девица: то улыбается и целует, то вдруг нос воротит и просит подождать и подумать. Но торопится ему действительно не хотелось. К тому же он не был уверен ни в чем. А уж в чувствах этого мальчишки и подавно. Так что, вот уже три дня как они официально признались друг другу, но так и не дошли до самого главного: физической близости. Честно говоря, эйфория после признания затмила в Николае похоть и теперь он вполне спокойно переносил близость дорогого человека. Правда периодически он кусал себе губы, как только на него накатывало желание, которое могло возникнуть, как от расстегнутого ворота рубашки, так и от соблазнительно прикушенной губы. Особенно выводило из себя то, что мальчишка всегда знал, когда он его хочет и хитрые глаза тут же вспыхивали азартом и весельем. Но не одному Николаю тяжело далась мысль, что они вместе, сам Даниил стал замечать, что дорожит их отношениями, как чем-то невероятно ценным, трепетно относясь к любому полувзгляду, полужесту любимого человека. Эти небольшие и вроде слабые, неуверенные чувства полностью изменили мировоззрение обоих. Николай понял, что впервые в жизни влюбился по настоящему, а Даниил окончательно уверился в том, что он гей, и что есть только один человек, с которым ему было бы не жалко провести вместе большую часть своей жизни. Глупости, которые обычно выливаются в страстные признания и сумасшедшие поступки, отсутствовали. Не было простых слов, не было легких решений, не было спонтанных встреч. Напряжение было в каждом движении, словно перед тем как коснуться любимого, каждый из них старался заверить себя, что от прикосновения он не разобьется и не исчезнет. Осторожность сквозила в каждом вздохе. Неловкость была постоянной в улыбке и взгляде. Они прислушивались друг к другу, постоянно изучая. Но как бы они не ограничивали себя, каждая встреча завершалась долгими, сладкими, глубокими поцелуями, после которых хотелось большего. На второй день их признания Николай еле смог сдержать себя, когда целуемый им мальчишка вдруг подался вперед и будто бы случайно потерся об него бедром. А на третий день, когда Даниил пришел к нему в кабинет за утренним поцелуем, то мужчина поймал себя на мысли, что если не оторвется от него, то растянет его прямо тут же на столе. Но эти мысли тут же были отметены прочь, стоило ему только взглянуть в большие карие глаза золотистого оттенка, настолько доверчиво-наивные, что у Николая вставал ком в горле. Он почему-то все время забывал, что этот мальчишка сам загнал его в ловушку собственной влюбленности, и что это его хитрющие глазенки и наглая улыбка провоцировали каждый поцелуй и тихие стоны. Любовь лишила мужчину силы воли. Он готов был пойти на все, лишь бы Даниил был рядом. Каждое утро он с нетерпением ждал его появления, чуть ли не считая минуты и в нетерпении расхаживая по кабинету. Но как только тот появлялся, то все нетерпение испарялось, а на его место приходила неуверенность и трепетный страх потерять это чудо. Чувства подчиняют себе человека, отбирая у него даже способность здраво мыслить. Но в случае с Николаем все было не так плохо. Он прекрасно понимал, что это не просто влюбленность, что, сколько бы не прошло времени, а ему нужно будет вновь и вновь видеть, ставшие такими родными глаза и ласковую улыбку. От того, что он боится признаться самому себе в том, что полностью зависит от внимания молодого человека и его любви, ничего не менялось. Но это все временно. Долго терпеть такое положение дел он не сможет. Уже теперь хотелось просыпаться рядом, чтобы утром будить сладким поцелуем, а не ждать, переживая, каждое утро, когда же приедет тот, кто безраздельно завладел его мыслями и сердцем. Уже теперь хотелось обнимать мальчишку все возможное свободное время, прижимая к себе и чувствовать сладковатый запах дорогого одеколона. Уже теперь было необходимо постоянно видеть его, пусть издалека, но наблюдать и восхищаться столь нежными дорогими чертами… — Я люблю тебя… — прошептал в пустоту Николай и тяжело вздохнул, он никогда не думал, что ждать так сложно. Все его мысли были только об одном человеке и больше ни на чем не концентрировались. Работать в такие минуты он просто не мог. Но вот дверь отворилась и в кабинет прошел долгожданный гость. Николай сорвался с кресла и обежав стол, нежно притянул к себе возлюбленного. Поцелуй был мимолетным, почти незаметным, потому что мужчина тут же нетерпеливо притянул его еще ближе и бережно прижимая к себе запустил одну руку в его волосы. Он замер, не отпуская, не давая мальчишке отодвинуться, что тот, впрочем, и сам не старался делать. Даниил терпеливо ждал, когда пройдет первый приступ нежности, и он наконец сможет завладеть теплыми губами. Так началось четвертое утро их странных отношений. Как бы там ни было, все было пока хорошо. Когда мужчина, наконец, чуть отстранился и поцеловал молодого человека, в дверь постучали. Горе-любовники отскочили друг от друга, смущенно облизывая припухшие губы, и стараясь привести в порядок растрепавшиеся волосы. — Николай Александрович, к вам Ольга Сергеевна, — донеслось из-за закрытой двери. Николай запоздало вспомнил, что отключил кнопку вызова, чтобы его не беспокоили в это время, но видимо зря. — Пусть зайдет через минуты три, — откликнулся Николай, озабоченно огляделся и поправил пиджак, — Ты останешься здесь, — строго сказал он Даниилу, который уже собирался развернуться и уйти, — Я поговорю с ней и все. Это недолго. Дверь открылась и в кабинет прошла высокая стройная женщина, в строгом дорогом костюме, с черной кожаной сумочкой на плече и в стильных, изящных туфлях на «шпильке». Мельком оглядевшись, женщина встряхнула длинными светло-русыми волосами и прошла к высокому гостевому креслу, с удобством устроившись, она вопросительно уставилась на Даниила. — Коля, это твой новый мальчик на побегушках? Кстати, здравствуй, — произнесла женщина, в то же время она копалась в своей сумочке, найдя сигареты она брезгливо закурила, и чуть нахмурившись, посмотрела на Николая, который продолжал молчать. Николай вздохнул, прошел к столу, не обращая внимания на мрачный взгляд женщины и уселся в кресло, только после этого она получила ответ. — Здравствуй Ольга. Я конечно не против, что ты приходишь ко мне в любое удобное для тебя время, но будь добра предупреждать о столь деликатных визитах меня заранее. Потому что сегодня ты явилась не вовремя. Женщина усмехнулась. — Будь добр, не грузи мои уши очередной лапшой про твою занятость. Я прожила с тобой почти десять лет, мне ли не знать, что по утрам у тебя почти не бывает никаких забот кроме дрочки. Даниил побледнел и смущенно опустил глаза в пол. Он остался в кабинете по просьбе Николая и теперь сидел в одном из гостевых кресел, которое стояло чуть подальше того, в котором устроилась женщина, и слышал весь разговор. Николай усмехнулся и перевел глаза на молодого человека, который продолжал протирать взглядом пол. Смущение мальчишки всколыхнуло в Николае очередной приступ желания и он поспешно перевел взгляд на свою бывшую жену, которая изучающее наблюдала за ним все это время. — Ты не права. Кое-что изменилось с тех пор, как мы развелись. Есть человек, на которого я бы хотел тратить и утро и вечер безраздельно, но пока просто не получается. Так что пока я еще не настолько обнаглел, чтобы игнорировать твое присутствие в моменты, когда я буду Очень занят, я тебя выслушаю, но в следующий раз я приму тебя только по записи. Ольга откинулась на спинку кресла и улыбнулась. — Я ее знаю? — Нет, не думаю. И я вас не познакомлю, сколько бы ты ни просила. — И намного она тебя младше? – каждое слово было пропитано таким количеством сарказма, что Даниил невольно передернулся, в то время как Николай резко помрачнел. — Тебя это не касается. — Еще как касается, милый. Наша дочь часто бывает у тебя, я не оставлю ее в доме, где ты будешь развлекаться с какой-то малолеткой. — Не волнуйся, в дни, когда наша дочь будет гостить у нас, я не буду приводить в дом женщин, а чтобы тебе было спокойнее, то я попрошу Даниила присутствовать в доме и не давать мне, как ты говоришь, «развлекаться с малолеткой». Молодой человек удивленно посмотрел на Николая, но тот лишь чуть улыбнулся и незаметно ему подмигнул, мол – молчи. — Даниила? — Да, вот этого мальчика. Он мой помощник. Управляет одним новым проектом объединенного предприятия. Думаю присмотреть за тем, чтобы в дни, когда я буду с дочерью, там не было женщин, он сможет. К тому же в выходные мы все равно вместе рассматриваем кое-какие дела по работе, так что, думаю, это будет удобно нам всем. Ольга задумчиво покосилась на Даниила и хмыкнула. — Ты все продумал, верно? Хорошо. Раз так, то я не против. Но если Алина мне скажет, что видела какую-то нимфетку рядом со своим папашей, во время ваших с ней встреч, я буду настаивать на том, чтобы ты сам приезжал к нам в дом на это время, чтобы увидеться с ней. Тебе все ясно? — Да, конечно, — лучезарно улыбнулся мужчина, — Так для чего ты на самом деле сюда пришла? — Вот, — женщина протянула ему какие-то бумаги, — думаю здесь все правильно. То предприятие мы проверили достаточно быстро. Ознакомься. Кстати, я постараюсь не забывать звонить тебе насчет встречи в следующий раз. И еще, Коля, надеюсь у тебя с ней будет все хорошо. — Спасибо, Оля. — Ну, все. Я пошла. До встречи. Алина хочет, чтобы ты забрал ее в пятницу вечером. — Хорошо. Я заеду. Ольга кивнула и, не оборачиваясь, вышла из кабинета, оставив после себя чуть горьковатый запах сигарет и странное чувство покоя, в душе Николая. — В пятницу я познакомлю тебя со своей дочерью, — сказал он Даниилу. Тот вздохнул. — Почему вы дали мне услышать этот разговор. — А разве тебе не стало легче? Теперь у меня почти не осталось ничего, чего бы ты обо мне не знал. — Спасибо. Даниил поднялся и подойдя к Николаю нежно его поцеловал, мужчина тут же притянул его к себе и усадил на колени. — Я счастлив как идиот, — прошептал Николай, утыкаясь носом в теплое плечо и обнимая Даниила, на что тот улыбнулся и поцеловал Николая в макушку. — Значит в пятницу? — Да. — Я приеду пораньше, чтобы приготовиться к этой встрече. Нужно купить мягкую игрушку? — Купи ей книгу. — Книгу? Милый ребенок. — Да. Она замечательная. Надеюсь, ты ее полюбишь. — Уже. Николай улыбнулся и убрал руки, выпуская Даниила из объятий. — Я хочу, чтобы вы нашли общий язык. — Сделаю все, что в моих силах. Мне нужно идти. — Чертова работа… может мне тебя уволить и сделать домохозяйкой? – усмехнулся Николай, за что тут же схлопотал легкий подзатыльник. — Не наглейте, господин начальник, могу и обидеться, — рассмеялся Даниил и, махнув рукой, вышел из кабинета. Николай вздохнул, чуть покусал губы, вспоминая тепло и нежность своего милого мальчика, после чего, с тоской взглянул на часы и занялся просмотром бумаг. До вечера, когда он получит следующую дозу источника жизни, было еще много времени, а горечь расставания уже жгла все внутри…