Я покажу тебе космос в одно касание

Арсений наблюдает за спящим парнем какое-то время. Антон дышит спокойно и размеренно, обхватив руками подушку под головой. Мужчина подходит к кровати, откидывает в сторону лёгкое одеяло, прикрывавшее парня и, едва касаясь, проводит ладонью по ноге Антона снизу вверх. Медлит, решаясь, затем начинает стягивать с парня шорты. Ровное дыхание Антона чуть сбивается, он перекатывается на спину, моргает пару раз и, наконец, открывает глаза. Сонный, с трёхдневной щетиной, но такой ахуенно красивый. Попов мягко улыбается, откидывая шорты парня в сторону, и тянется за футболкой. Антон не сразу понимает, чего от него хотят, но, доверяясь Арсению, позволяет закончить с одеждой. Мужчина тянется к парню и целует сразу глубоко, вылизывает рот так пошло, как может только он. Дыхание Шастуна тяжелеет. Он уже гладит плечи Арса, задирает рубашку, царапает короткими ногтями спину. Только Арсений может завести его с пол-оборота. Антону даже как-то стыдно. Попов расстегивает ремень, молнию, приспускает свои брюки до бёдер. Антон немного озадачен таким решительным настроем мужчины. Шастун замечает приготовленный заранее тюбик со смазкой только когда Арс берёт его в руки с прикроватной тумбочки. Там же лежит небольшая чёрная коробка. Парень и хотел бы что-то спросить, но Арс уже переворачивает его на живот и готовит его задницу к проникновению, причём не особо качественно: так, побольше смазки, размазать и войти. Антону больно, Антону крышу сносит от боли, потому что секса у них не было уже пару дней, они помирились-то только сегодня утром, а тут этот Попов, с его немаленьким членом, без растяжки входит по самое не хочу, по самые яйца, до упора и, слава всем богам, тормозит. Шаст сжимает между пальцев простынь, дышит часто-часто, может даже поскуливает в подушку — Арсу не слышно: у него самого в ушах звенит. — Такой горячий, такой узкий, — шепчет Попов едва слышно. Он целует плечи парня, целует спину, лопатки, кусает за ухо и тут же зализывает укус. Ждёт, пока Антон привыкнет. Попов, конечно, изверг, но пределы Антона знает. Шастун честно пытается привыкнуть, но так они ещё не делали. По-многому делали, но чтобы сонного Антона после ночного корпоратива без подготовки, да ещё и с таким энтузиазмом разложили и вставили со всей дури — нет. Но даже такой властный, эгоистичный и непредсказуемый Арсений заводит Антона. От этого ещё более стыдно. Шастун сжимает руку Арса, которой тот упирается в кровать, и шепчет: — Давай. Попов делает пару пробных толчков, на что Шаст почти не шипит, а потом начинает долбить. Грубо, жёстко, со шлепками яиц о задницу. Антон уже не стонет — Антон орёт в подушку благим матом, потому что из него буквально вытрахивают душу, а Арс ещё и вытаскивает из-под него эту чёртову подушку, потому что хочет слышать, как тот орёт — зря он что ли старается. Попов толкается до упора очередной раз и выскальзывает полностью. Антон дрожит. У Антона болит поясница, на которую Арс постоянно давит, болит горло, болят руки, которые Арс сжимает, не позволяя прикоснуться к своему текущему смазкой члену. Больше всего болит раздолбанный зад, но то уже такое. Еле живого Шастуна переворачивают на спину. Попов снимает с шеи галстук, снимает рубашку, в которой был до сих пор. Обе руки Антона оказываются вверху, где Арс крепко привязывает их к изголовью кровати. Потом он засовывает подушку Антону под поясницу, и Шастун уже не верит, что выберется отсюда живым. Попов больше не даёт времени привыкнуть. Антон захлёбывается во всём этом разврате, тонет в почти чёрных от возбуждения глазах Попова, который смотрит так, что хочется кончить от одного взгляда. Член стоит колом, но кончить не получается: Арс его игнорирует. Антон хочет потереться о что-нибудь, чтобы было хоть чуточку легче, но с закинутыми на плечи партнёра ногами это не так просто. Арсений кончает внутрь Шастуна. Тот смотрит ошалело, стонет даже без члена внутри, умоляет ему подрочить. Пару секунд Попов отходит от оргазма, наблюдая, как из задницы Антона вытекает сперма. Антон мечется по кровати, пытаясь потереться о простынь, сводит ноги, пытаясь сжать член между ними. Арс насильно их разводит. Шаст почти в исступлении, но всё равно видит Попова с коробкой в руках. Потом ему завязывают глаза. Антон не пытается разобраться, что происходит. Ему бы просто кончить. Попов не смазывает игрушку — в Антоне и без того скользко. В выключенном состоянии она прямая и гладкая. И холодная, если засунуть в горячий, только что оттраханный зад. Это то, что чувствует Антон. Попов начинает с первой скорости и Антона это явно не устраивает. Эта штука в нём лишь подрагивает, легко задевая простату. В любой другой день он бы искренне кайфовал, но не сейчас: мало, медленно, ещё и абсолютно чужое нечто орудует у него в заднице. Он хочет Арсения обратно: его красивые руки на изнывающем стволе, его член внутри. Антоша почти хнычет. Антоша хочет ласки. На второй скорости амплитуда изгиба искусственного члена внутри Антона увеличивается. Хныканье плавно переходит в стоны, и Арсу это нравится. Он гладит Шастуна, трёт соски, целует плечи и родинки. Ему нравится смотреть на такого его парня: измученного, дрожащего, стонущего. После очередного увеличения скорости Антон начинает вырываться. Арс держит его ноги, слушает крики вперемешку с матами, и понимает: Антон уже близко. — Арс! Ты! Сейчас же! — выкрикивает Шаст, тратя на это последние силы. Игрушка из секс-шопа валится на пол. Антон рад, потому что член Арсения живой, горячий, мягкий и родной. Попов целует Антона, трахает, целует, и снова трахает. Антон бы сказал — ебёт. Шастун кончает с диким криком и тут же задыхается под тяжестью тела во второй раз кончившего Арса — теперь одновременно с Антоном. Попов медленно скатывается с парня. Сперма смешивается на животе Антона. Арс размазывает её, потом берёт немного на палец и засовывает его в рот Антона — размазывает по его губам, по языку. Потом целует. Арсу хорошо. Арсу очень хорошо. Антон просто в ахуе.