Never say never

- Здравствуй, дорогой дневник. Черт, нет.. - парень зачеркивает придуманные им пару слов, нервно вздыхая, сжимая тонкую, пластиковую ручку, оторвав очередной лист бумаги. Кёнсу до ужаса нервничал, откинувшись на спинку стула, пристально смотря в потолок. - Ненавижу тебя.. Ненавижу! - шипя сквозь зубы, Кёнсу ударил кулаком по столу, после чего пострадавший предмет заскрипел от очередного удара.       Разумеется, он был зол на самого себя впервую же очередь, а потом… Ненавидел его. Спросите кого? Именно. Ублюдка Кима, наглого, вечно сующего нос не в свои дела, стремного, засранца Чонина. А причина всему… Давайте-ка конкретизируем всю историю с самого начала.       Начало осени всегда пугало Кёнсу до ужаса, ибо с каждым годом парень чувствовал, что и в предстоящем году ему попадутся никчёмные, противные одноклассники, которые издевались над ним, избивали, оскорбляли, и конечно же, ломали вдребезги его очередные очки, которые были куплены папой. Кёнсу никогда не показывал свою слабость, он лишь пристально смотрел на разбитые стекла очков, вспоминая, как с отчаянной улыбкой папа примерял ему оправу. - Хочешь красные? Или коричневые? - Да какая разница, - шумно выдохнув, парень опустил голову, рассматривая свои промокшие ботинки. Когда Кёнсу исполнилось 15 лет, он попросил у отца вместо подарка, дать ему разрешение на лазерное лечение глаз и он этого добился. В свои 16, парень периодически приходил домой избитым, но с каждой дракой, он становился все сильнее, начиная драться во всю силу. 17-летие он провёл в деревне, надеясь на то, что его родители не станут разводиться, но его надежда умерла, когда он увидел своего папу в слезах, со своими чемоданами, разговаривающего с бабушкой. Не сказать, что парень замкнулся в себе, наоборот, ему стало легче от всего этого. Кёнсу был благодарен своему отцу, который публично не ругался при нем с папой, а лишь тихонько кивал голову и указывал в сторону его комнаты. С каждым годом он менялся на все 180 градусов и переезд давал ему очередные шансы начать все с нуля, но парень не желал никаких дружеских отношений, избегал от навязчивых одноклассников, и всегда старался быть в стороне. Заканчивая школу, Кёнсу даже не присутствовал на выпускном вечере, и прекрасно осознавал, что его даже никто не ждал. Парень валялся на кровати, в позе звезды, медленно прикрыв глаза, он начал в беззвучном режиме что-то шептать себе под нос. - Я поступлю. Обязательно. Я смогу.. - До сжимал простыню обеими руками, жмурясь и представляя, как перед слушателями и комиссией он начинал петь со всей душой, проникаясь в эту мелодию, подсознательно преобразовав невидимый вакуум, будто в зале был только он и эта мелодия. - Ты можешь потише? - неожиданный стук смертельно испугал парня, от чего Кёнсу невольно выпрыгнул с кровати, поправив помятую футболку. - Прости, пап, я не заметил, что ты уже пришёл. Ты устал? Я приготовил ужин, но не думаю, что моя стряпня тебя обрадует, - выходя из комнаты, Кёнсу слегка прикрыл дверь, направляясь к старшему До. - Почему ты дома? Ты ведь должен был… - Нет. - Что нет? - Ты ведь прекрасно знаешь, что я не хочу видеть эти паршивые лица. - Кёнсу, они ведь твои одноклассники, ты мог бы закрыть глаза на их минусы. Нет идеальных, Су-я. - Это не имеет значения, пап. Тихое молчание старшего дала о себе знать сразу же, Кёнсу знал, что он дальше не станет даже его слушать. Все ещё стоя на своём месте неподвижно, парень медленно приподняв руку почесал затылок, и тихое мычание помогло ему уловить внимание папы. - Что такое? - Я… я хочу.. - Что? Все-таки решил пойти на вечеринку? - Нет! Пап! Да блин, выслушай меня, - подходя к столешнице, он налил себе воду с графина, - Я хочу поступить в Академию Искусств, пап. Я уверен, я смогу. Я перешарил весь интернет, я нашёл полезную информацию, я очень долго к этому готовился. Пап, мне всего лишь нужны кое-какие бумажки, с помощью их я бы смог поступить на бюджет, - тараторил Кёнсу, смотря на свой стакан с водой. Он был настырным, он добивался своего, но не в этот раз. - Нет. - Что?.. - Нет, Кёнсу, сколько можно, пора взрослеть! - старший До был серьёзным, а с лица исчезла та улыбка, с которой он вернулся минут 15 назад. - Я поступлю, пап. - Кёнсу.. - Я хочу петь, папа! Я хочу доказать отцу, что мы чего-то достойны! Я хочу, чтобы ты гордился мной! Я хочу, чтобы мы жили в нормальной обстановке, а не вот это всё, - Кёнсу взялся за крик, махнув руками во все стороны, - Я добьюсь своего, я сделаю это! - прорычав и поставив жирную точку в этом диалоге, он быстрыми шагами направился в свою комнату и шумно прикрыл за собой дверь. С улыбкой на лице Кёнсу вспоминал самого себя год назад, стуча по столу ручкой, оперев подбородок ладонью, сидя на лекции у самого строгого профессора. В его голове мелькали те моменты, когда он наконец вышел с аудитории после напряжённого прослушивания, когда увидел себя в списке поступивших, когда бежал по улицам, выкрикивая, что он красавчик, когда папа дал согласие, целуя радостного Кёнсу. - До Кёнсу! - его имя как пуля вонзилась в голову, уничтожая все скоплённые радостные воспоминания, от чего парень вздрогнул, ужасающе разглядывая округлившимися глазами на всю аудиторию, встретившись взглядом с лектором. - Да, профессор Ли? - Что ты думаешь на счёт творчество Фредерика Шопена? - утонченный стук сердца давал о себе знать, от чего Кёнсу нервно сглотнул, бегая глазами по всей аудитории. Заданный вопрос был совсем не сложным, но почему-то вспотевшие ладони и пересохшие губы действовали совсем иначе, заставляя нервничать его ещё больше. - Музыка Шопена.. изобилует смелостью, изобразительностью и нигде не страдает причудливостью, - парень немедля взял себя в руки, ответив твёрдо, аргументируя свои мысли, - Если после Бетховена явилась эпоха новизны стиля, то, разумеется, Шопен один из главных представителей этой новизны. Во всём, что писал Шопен, в его чудных музыкальных контурах виден великий музыкант-поэт. Это заметно в законченных типичных этюдах, мазурках, полонезах, ноктюрнах, в которых через край льется вдохновение. Лектор кивнул пару раз головой в знак согласия, а ошеломлённые студенты разглядывали парня с ног до головы, бурно жужжали, комментируя шёпотом. Профессор Ли одобряющим взглядом вскинул взгляд на До, от чего тот опустил взгляд на свою измотанную тетрадь, напряжённо что-то выписывая у соседа по парте. Лениво направляясь в столовую, Кёнсу неоднократно поправлял свой рюкзак, который медленно сползал с плеча. Он был горд собой, за свой ответ, невольно улыбаясь самому себе. Неожиданный резкий удар и парень откинулся назад, встретившись с холодной кафельной плиткой пятой точкой. Окаменевший Кёнсу зажмурился, а после чего даже не успел разглядеть незнакомца, который извинился несколько раз и побежал в сторону балетного класса. Проклинав себя за такую тупость, парень отряхнулся, выругав себя, поправляя воротник рубашки. Ужасающе осознав, что он должен был сейчас присутствовать на очередной лекции, До опустил взгляд на свои часы, изменившись в лице. Сказать, что он бегал лучше всех, было грешно. Кёнсу никогда не любил бегать, но в этот раз у него не было выбора. Подбегая к «277» аудитории, он увидел прикреплённый лист, где было написано «Лекция переносится на «279» аудиторию». Опоздавший на 20 минут, он ужасно молил бога о том, чтобы тот пощадил его в этот раз. Только в этот гребанный раз. Но фортуна повернулась к нему задом, а судьба сыграла в злую шутку. Подбегая к двери, он тихо постучался, и пыхтя ворвался в аудиторию, закрывая за собой дверь. Парень стоял спиной, все ещё держась за ручку двери. Мысленно обматерившись, Кёнсу медленно повернулся, целенаправленно смотря вниз, закрыв глаза. - Извините, пожалуйста. Изв… - приподняв голову, он осточертел, когда увидел совсем незнакомые лица. Стройные, высокие, довольно худые парни разминались на хореографическом станке. Кёнсу замер, разглядывая каждого. - О, ты новенький? - раздался чей-то голос, от чего Кёнсу моргнул, пытаясь отойти, дав ход назад. - А он милашка, - с усмешкой произнёс высокий блондин, скрестив руки на груди. Кёнсу был в ступоре, вперемешку с волнением, парень промолчал, все так же махая руками в знак протеста. Парень все же успел поголовно посчитать их, и выяснил, что это спецгруппа балетного отделения. Однако, заметив в стороне одного из них, который не обращал никакого внимания на остановившего разминку парня, который все так же занимался дальше, растягивая ногу, Кёнсу стало любопытно, почему этот альфа выглядел загадочно. - Эй, я Сехун. О Сехун.. - Кёнсу будто очнулся, дёрнувшись и приподняв взгляд на блондина, - Меня Дио, - До сжал протянутую руку высокого альфы, опустив взгляд куда-то в сторону. - Я… я перепутал аудиторию, простите, - поклонившись на все 90 градусов, парень отчаянно ухватился за край рубашки, нервно колотя и извиняясь все так же. До замешкался, когда встретился взглядом с тем парнем, у которого были чёрные, огненные глаза, смуглая кожа, и пухлые губы, парень, который пристально сжигал острым, жгучим взглядом, который криво улыбаясь, отвернулся, продолжая свою разминку дальше.