L U S T

Квон Сунён — чертово олицетворение похоти и страсти. Джихун смотрит на него и у него кружится голова от той харизмы и ауры, что исходит от парня. А от его движений на репетиции внизу живота собирается возбуждение. И черт, как не вовремя то. У них концерт через пару часов, а сейчас идет репетиция, нужно собраться с мыслями, но… Но Хоши танцует. И Уджи не может оторвать взгляда, кусает губы. И теряется каждый раз, когда ловит на себе этот тигринный взгляд. Ещё ведь линзы яркие надел, чтоб его… В конце концов Уджи старается держаться подальше. Отчаянно не смотрит в сторону старшего и уходит к Сокмину, к Сынквану, да хоть к кому. Лишь бы скрыться от хитрого прищура, что следит за каждым движением парня. Сунён знает. Знает, как сильно хочет его Джихун. И с ухмылкой издевается. Танцует соблазнительно, делает движения резкими, грубыми и уверенными. Совсем как в сексе. Он точно также трахает по ночам Джихуна. Двигается в нем быстро, жестко, вырывая с пухлых губ сладкие стоны. И Хоши знает, что смотря на его танцы, Уджи вспоминает эти страстные ночи. Ночи, когда он громко стонал, выгибался и бесстыдно шептал пошлые вещи. Джихун всегда был тихим малышом. Но Квон Сунён — олицетворение похоти и страсти. И под его влиянием, когда он грубо насаживал, Уджи как зачарованный делал вещи, за которые потом хотел сквозь землю провалиться. Он выстанывал слово «папочка», умолял жестко трахнуть, выгибался в спине и просил кончить в него. Встречаясь с олицетворением похоти, Джихун стал олицетворением разврата. А что в итоге? В итоге Уджи срывается. Он берет в свою маленькую ладошку руку Хоши и тянет в гримерку. Старший ухмыляется. Он понимает. Хотя что там говорить, все понимают. И Сынчоль даже кричит Сунёну, чтобы поаккуратнее там с Джихуном, у них ведь еще концерт, где надо много танцевать. Но оба парня пропускают слова лидера мимо ушей. Сейчас только они существуют друг для друга. Сорвался вообще-то Джихун. Но это Сунён резко закрывает дверь на замок и толкает его к столу. Это Сунён впивается в губы требовательным поцелуем. Это Сунён сжимает бедра с жуткой силой, оставляя синяки и заставляя Уджи мычать в поцелуй. Это Сунён резко поднимает своего мальчика, усаживая на стол. Но не стоит забывать, что Джихун все-таки сорвался тоже. Потому что он отвечает на поцелуй также страстно. Потому что он притягивает старшего ближе к себе, обвивая руками шею. Потому что он развратно разводит ноги в стороны перед Хоши. Они определенно стоят друг друга. Олицетворение похоти и олицетворение разврата. Старший быстро и нетерпеливо стягивает с них обоих одежду. Оставляет засосы на груди и выпирающих ребрах, чтобы можно было скрыть за одеждой. Смотрит в глаза своим тигринным взглядом с линзами. Он подносит к губам Джихуна пальцы и тот понимает что нужно делать. Он вбирает их в рот, очерчивая языком, посасывая и даже покусывая. — Хороший мальчик. — шепчет Сунён, кладя руку на изгиб какой-то даже девчачьей талии. Когда пальцы были достаточно смочены слюной Квон с пошлым звуком вытащил их изо рта Джихуна и шлепнул по бедру, заставляя раздвинуть ноги еще шире. Уджи повиновался и сделал как нужно было, открывая вид на подрагивающее колечко мышц. Облизнувшись, Сунён ввел сразу два пальца, заставляя парня в своих руках выгибаться. — Нравится? — дразнясь, спрашивает Квон, начиная двигать пальцами. Уджи хнычет, смотрит потемневшими глазами на парня, ожидая дальнейших действий. Хоши не выдерживает взгляда, добавляя тут же еще два пальца, вырывая резкий вскрик и слезы в глазах. Старший с ухмылкой начинает быстро двигать пальцами внутри, а Джихун поддается на встречу, подмахивая бедрами и насаживаясь на пальцы самостоятельно. — Нравится, когда я трахаю тебя пальцами? Может так и закончим? — хрипло, издеваясь, тянет Сунён. — Н-нет… Ах, чёрт… С-сунён пожалуйста… — не в силах нормально говорить, скулит Уджи. — Я тебя слушаю малыш. — на губах играет дьявольская ухмылка. — Чего ты хочешь? — Я хочу… Т-тебя… Твой член в себе… Пожалуйста… Папочка, трахни меня. — стонет Джихун и смотрит в глаза жалобным взглядом. Сунён усмехается, берет бедра младшего в руки и резко дергает на себя, входя во всю длину. Уджи кричит и выгибается. А Квон наклоняется к его уху, томно шепча: — Нетерпеливый малыш. Дома тебя ждёт за это наказание. А пока… — он не заканчивает предложение, далеко не страстно, а очень больно кусая за ухо и начиная двигаться. Сунён опять трахает так, будто танцует. Движения резкие, быстрые, грубые, но такие до одури изящные. Джихун стонет громко, бормоча какие-то непонятные слова и жмурясь от удовольствия. Гримёрку заполнили пошлые шлепки тел, громкие стоны и развратное рычание. Джихун зарывается в недавно перекрашенные ярко рыжие волосы Сунёна своими тонкими пальцами и не сдерживает громкого стона, когда Квон движется особенно глубоко внутри него. Хоши тоже еле сдерживался, когда Ли задирал голову. Сдерживался, чтобы не впиться зубами в эту тонкую бледную шею. И вместо этого двигался еще быстрее, буквально вбиваясь в парня. — Сунён! Я… Я больше н-не м-могу. — хнычет Джихун и кончает, сжимаясь внутри и вырывая громкий рык Квона, который еще пару раз толкнувшись, кончает следом. Они долго приводят в норму дыхание. Хоши прижимает дрожащего Уджи к себе, аккуратно сцеловывая капельки пота. А затем наконец выходит из него, отчего из дырочки следом потекла горячая сперма. Сунён знает — Джихуну нравится, когда он в него кончает. Ему нравится ощущать сперму Сунёна, что каждый раз течет из его растраханной дырочки. — Ты доволен, малыш? — ухмыляется Хоши. В ответ Ли лишь кивает. А Квон поднимает его лицо за подбородок, вглядываясь в глаза. — Но не забывай. Дома тебя будет ждать наказание за нетерпеливость. Джихун изгибает губы в такой же ухмылке. И поддается вперед, шепча: — А я и не против.