Кукла по имени Грег

Кортни искренне считал, что попал в братство Бета по великой удаче. А как еще объяснить его появление в списках крутого университета, если не Божьим деянием? В бетах ходили самые крутые и уважаемые парни в универе: спортсмены, отличники, факультативники и прочие лица — надежды альма-матер, которых деканат набирал от запада до востока. Победители соревнований, олимпиад, чемпионатов — каждый из них был гением или наделен исключительным талантом, неважно в спорте или науках, заставившие обратить внимание на себя. В отличие от братства Альфа, где собраны наследники финансовых империй и дети знаменитостей, эти люди заработали свою славу ежедневным трудом, впахивая с самого детства. Настоящие уникумы своего дела, обещающие в скором стать великими, — их называли «цвет нации» или «душа нации». Их извечные принципиальные соперники — альфы — всегда априори присваивали себе лицемерное «будущее нации». Сам Кортни даже в этом университете оказался волей случая, когда лучшая подруга отправила заявку на поступление без его ведома. А он получил письмо из Лиги Плюща за день до выпускного и случайно его не пропустив, почти буквально впав оцепенение. Но после, совместными уговорами друзей и родителей, ему пришлось согласиться, ибо такой шанс представляется раз в жизни. В братстве Кортни не любили, почти презирали, как ему казалось. На деле хлипкого, тщедушного новичка из бедняцкой семьи без особых талантов не ставили ни во что. Об уважении он только мечтал, наблюдая за вечеринками, посиделками, походами, на которые его никто не звал, мимоходом намекая перед мероприятиями, что ему там будут не рады. И Кортни примирился статусом изгоя. Его комната, самая темная, душная и с постоянной повышенной влажностью, служила негласным общажным складом для вещей соседей, которые было лень тащить на помойку. Сломанные стулья, колотая посуда, покоцанный телевизор, дырявая одежда, потасканная обувь и прочее-прочее-прочее. Кортни не расстраивался, привычно гася в себе чувство собственного достоинства и исключительности, и приспосабливал вещи, вышедшие из употребления некоторых супермодных мажоров. Беднякам выбирать не приходится, как говаривали в его семье, которая была частым посетителем точек Армии Спасения. Все шло по накатанной. Кортни почти намеренно не замечали, а парень старался не попадаться на глаза, появляясь на лекциях в задних рядах. Друзей, естественно, у него не появилось, а пара знакомых сами были не далеки от дна студенческого социума. Единственным развлечением был общажный интернет с потасканного планшета да собственная рука, как партнер для виртуальных свиданий, коротая ночи в одиночестве. Когда у его дверей неожиданная оказалась резиновая кукла из сексшопа, он испугался до дрожи в коленках, увидев в этом жесте непрозрачный намек. Но почти сразу Кортни удалось себя убедить в том, что это совпадение, ведь даже родители не знал о его ориентации, не то, что соседи, которые с ним не общались. На автомате утащив куклу внутрь, боясь, что его застанут с предметом из сексшопа и будут насмехаться, Кортни скривился, когда из отверстий недвусмысленно потекло. Быстро замотав резинового мужика в пакеты, он бросил его у стенки, чтобы незаметно дотащить до нормальной мусорки, и привычно продолжил свой день. Глубокой ночью нездоровое любопытство пересилило. Мастурбация была хорошим способом избавиться от стояка, но особого удовольствия она больше не приносила. Как девственнику, ему до жути не терпелось попробовать хоть что-то непохожее на собственную ладонь, поэтому альтернатива, в виде использованной игрушки для взрослых, заводила не на шутку. Тщательно отмыв куклу в общей ванне, пока общага спала и можно было не беспокоиться о стыде, Кортни закинул интим-предмет рядом с собой в кровать и включил порно. Но в картинках практически необходимости не было — он возвращался в комнату уже твердый, как дерево, поэтому спустя пару минут Кортни отложил планшет с громкими ахами из динамика и приспустил трусы. Тюбик дешевого крема для рук служил отличным заменителем для смазки последние пять лет, поэтому на член, покрасневший от напряжения, заблестел в считанные секунды. Красный от собственного бесстыдства и развратности, от которых тряслись поджилки, Кортни торопливо перевернулся, подмяв куклу под себя, приставил чувствительную головку к резиновой щели и… Кончил, едва погрузившись до конца. От обиды на свое тело он повалился вниз, застонав от неприятного тока, пробравшего тело — член неожиданно стал сверхчувствительным. Усталость после учебного дня и рабочего вечера быстро начала брать свое. Вздохнув пару раз и успокоившись, Кортни назвал себя неудачником, выключил планшет и накрылся одеялом, устраиваясь на импровизированной надувной подушке. Снова тащиться в ванную было лень, поэтому он решил не мараться сейчас и отложить все на утро, тем более утренний стояк мог продержаться подольше первого фиаско. С последними мыслями Кортни уснул, мечтая о своем идеальном принце. Спустя пару недель подержанная кукла стала любимым развлечением для одинокого студента. На следующий день после находки под дверью он еще опасался какой-то подставы, но все было напрасно. Соседи по общежитию, как и всегда, не обмолвились ни словом, поэтому Кортни с чистой совестью и легким сердцем начал избавляться от скопившегося годами сексуального напряжения. Каждый день после учебы и работы, едва почувствовав малейший признак возбуждения, он моментально доставал надувного человека из-под кровати и без стеснения все доступные отверстия, коих было два. Приделанный фаллос возбужденному парню захотелось испробовать лишь однажды, но то ли давления не хватало, то ли дефект дешевой резины, однако член внутри был слишком мягким и не доставлял даже толики удовольствия, как те же пальцы. Хотя Кортни не расстраивался — ему все равно больше нравилось верховодить. Через месяц Кортни не заметил, как начал разговаривать с неодушевленным партнером. На первых порах, погрязнув в эротических фантазиях, он стал отпускать пахабные комментарии, подслушанные в порно. «Кто твой папочка», «нравится, сучка», «шлюшка соскучилась по хозяину» — слова неосознанно летели шепотом с языка под хлюпанье члена в переполненных спермой дырках. С первого дня Кортни как-то подзабил на гигиену, рассудив, что от себя заразу не подхватит, и нашел в этом своеобразный одухотворяющий куклу фетиш. Затем все вылилось в тихий монолог без надежды на ответ, в котором Кортни рассказывал о своей учебе, проблемах на работе. Всякие мелочи, с которыми можно было бы поделиться с несуществующими друзьями, теперь доставались ненастоящему человеку, служащему лишь надувным мастурбатором. В такие минуты тишина комнаты становилась просто невыносима. — Вот так, Грег, — слабым голосом вещал в потолок парень, слыша громкое эхо вечеринки в соседнем здании братства Гамма, куда пригласили всех Бет, разумеется, позабыв о прилагающемся неудачнике. — Студенческое товарищество переоценивают. — Знаешь, а ведь я был рад свалить из той нищеты, — продолжал он. — Почти обезумел, когда получил письмо о зачислении. Предки плакали, что я их оставляю. Мол, навсегда уезжаю. И я ничего не отвечал. Даже перед отъездом не пообещал, что вернусь на Рождество. — Как я мог им сказать, что хочу другой жизни? Что не хочу жить в этой нищете, хочу не думать о том, что есть на ужин. Что хочу нормальных друзей, не хочу быть всеобщим изгнанником и побирушкой. Они же подумают, что я их виню во всех неприятностях. Но мне уже давно понятно, что это не так. А вот как об этом сказать… — Кстати, я ведь до сих пор с ними не разговаривал. Ни разу не позвонил, а прошел почти год. Все собираются домой на каникулы, а я батрачу дополнительные смены, чтобы оплатить общагу во внеучебное время. Грант оплачивает только десять месяцев, до последнего экзамена. — А ведь они наверняка ждут, что я приеду на лето. Расскажу им, как в университете учусь, какие у меня друзья, соседи, сколько вечеринок я посетил и как давно встречаюсь со своей девушкой. Ведь об этом я каждый день им говорил, как молитву, пока ждал ответа из комиссии. Вот дурак. — Прикинь, приеду такой и с порога правду-матку: Привет, мам-пап! Учусь и работаю так много, что свободного времени хватает только на короткий сон, которого катастрофически не хватает. Постоянно болею от сырости в комнате, недоедания и дырявых кроссовок. Друзей нет, а соседи унижают и считают пылью под ногами или общажным эльфом. На тусовках был только как официант, а девушки не будет никогда, потому что я люблю исключительно члены. И да, мою кровать согревает только резиновый человек, и до конца универа о сексе с живым индивидуумом из-за собственной ничтожности я даже не думаю. Я — уникум! Гордитесь, блять! Внезапно по щекам потекли мокрые капли, нос предательски шмыгнул, а в глубоко в груди задребезжало нечто очень похожее на душу. Уткнувшись в сыреющую наволочку, Кортни засыпал от знакомой усталости и несмело мечтал о том, как вернется домой и выйдет из шкафа ради хотя бы шикарного парня, за которого все будут ему завидовать, и который не будет стыдиться его, как он сам. *** — Пацан, харе дрыхнуть, — послышалось над ухом и Кортни мгновенно распахнул глаза, наученный опытом таких дрем на работе. Но под боком была кровать в общаге, а не барная стойка, да и вчера ему, вроде как, сделали выходной из-за ремонта в клубе. — Есть че пожрать? — голос все не замолкал и Кортни медленно повернул голову, встречаясь взглядом с пронзительно стальными глазами. — Вы кто? — прохрипел Кортни, пытаясь промограться. Чертово недомогание снова довело до галлюцинаций. — Остин, но ты, маленький извращенец, обычно зовешь меня Грегом, — ухмыльнулся незнакомец, продолжая буравить хозяина комнаты настойчивым образом из сновидения. — Пипец, нужно еще поспать, — побубнил Кортни себе под нос, закрыл глаза и теснее завернулся в одеяло. — Привидится же такое… — Эй, я с тобой разговариваю! — рявкнул глюк, и в тот же миг в спину студента что-то больно укололо в спину. С громким криком тот слетел с кровати, с грохотом повалившись на пол, и в панике забрался под кровать, как делал в детстве, спасаясь от кошмаров. Сверху нечто зашевелилось, и на пол спустились голые стопы, бормоча что-то о пугливых идиотах, но в тот же момент в дверь забарабанили. Чертыхнувшись, неизвестный парень обернул простынь вокруг себя, как заметил Кортни о спустившихся полах, и подошел к выходу из комнаты. — Какого хера ты шумишь, неудачник! Все спать хотят, в отличие от… — голос замолк на секунду, заставив Кортни в любопытстве выглянуть из-за кровати. Картина впечатляла. Один из соседей Кортни явно потерялся в астрале, пырясь на незнакомого голого парня в обители местного изгоя. Весь в татуировках, высокий и статный, облепленный мышцами и шрамами, словно боец М-1, Остин-Грег внушал уважение с первого взгляда, но вторженец явно был не из пугливых, проложив дорогу в братство Бета гонором и наглостью. — Ты кто такой? — недоуменно провозгласил сосед, сканируя незнакомца с прикрытых тканью ног до коротко стриженой головы. — Эта шлюха что ли сюда клиентов стала водить… Внезапно говоривший повалился на пол, закрывая лицо руками. Кортни даже не понял, что произошло. Тем временем, не прилагая особых усилий, мускулистый парень поднял с пола стонущего гостя и спокойно спросил: — Как ты его назвал? — Шлюха? — повторил тот. Бац! Быстрый удар головой снова отправил соседа Кортни в партер, но теперь его успели подхватить сильные руки. Снова подняв тело на ноги, Остин поинтересовался: — Как ты его назвал? — Никак, — слабо выдавил гость, зажимая кровавый нос. — А как тебя зовут? — С-стив, — с запинкой прогнусавил он. — Так вот, Стиви. Меня зовут Остин, и я — парень Кортни. И если хоть один ублюдок назовет его так, что мне это не понравится, то сломанным носом он не отделается. Ты меня понял? — Да… — Замечательно, Стиви, — похлопал тот по плечу избитого собеседника и развернул прочь от двери. — А теперь — неси эту мысль в народ. Едва захлопнулся замок, стальные глаза поймали Кортни под прицел, заставив задрожать от ужаса. — Это страшный сон. Все это — просто страшный сон… — бормотал под нос Кортни, вновь забившись к стенке под кроватью, пока ноги приближались ближе. — И что мне с тобой делать? — послышалось сверху со вздохом. — Кортни, ты меня слышишь? Можешь там сидеть, если хочешь, я не трону. — Нет, — выдавил тот, тут же зажав рот руками. Глупый рот, глупая реакция. — Отлично, — продолжил Остин. — Сразу поясняю, чтобы ты не путался. Я — действительно человек, но заколдованный за не самый хороший поступок. Проклятая ведьма превратила меня в куклу и кинула в сексшоп, как она считала, навечно. Поэтому я тебе благодарен и обязан жизнью. Слышал, Кортни? Я не причиню тебе вреда. — Магии не существует, — подметил тот, заинтересовавшись историей и забыв о страхе. — Да, я тоже так думал, пока не натянул… Кхм… — голос застопорился. — В общем, как я понял, это лишь единичный случай. Никаких Гарри Поттеров и Хогвартса не существует, если ты об этом. — Тогда почему я? Что во мне особенного? — чувство собственной ничтожности снова возобладало, как и каждый раз, когда Кортни пытались выделить. — Ты особенный для меня, — подметил голос с удовольствием. — Ведь та ведьма даже представить себе не могла, что найдется озабоченный пацан, который мало того, что привяжется к резиновому мужику, так и откроет ему самое сокровенное. Считай меня своей лягушкой, маленький принц. — А может лисом? — вырвалось само у Кортни. — Умничаешь, значит? — ответили сверху и секундой позже хозяина вытянули из своего убежища. Стоя перед Остином, Кортни думал о том, как бы побыстрее избиваться от этой иллюзии, навеянной усталостью и недосыпом. — Я же никто, как так получилось? — беспомощно выдавил парень, глотая слезы, потому что реальность для него, как всегда, жестока. — Ты — уникум, помнишь? Сам мне вчера говорил, — с улыбкой, больше похожей на оскал, ухмыльнулся Остин. — Иисусе… — не в силах больше переваривать новости, Кортни отключился от мира, наконец, свалившись в обморок от эмоционального потрясения.