Я ж тебя любила. А ты так поступил.

4 утра — солнышко еще беспробудно дремало. Гагара не открывала руки от руля, уткнувшись в лобовое стекло. Певец тоже не спал. 6.59 — наконец-то долгожданный рассвет. Полечка всю ночь боялась моргнуть лишний раз и уснуть за рулем. Теперь солнце будет светить ей в глаза, заставляя не погружаться в сон. Вокруг было сказочно красиво. Повсюду лежал снег, поблескивая отдельными снежинками, точно бриллианты под яркой лампой ювелира, который собирается сотворить свой очередной шедевр. Каждая веточка, каждый кустик, каждое деревце были украшены особенной белоснежной конструкцией, собранной из миллионов снежинок разных форм и размеров. Вся поверхность, где они ехали, словно была соткана из маленьких стразов, отражающих солнечные лучики. Они подъехали к нужному дому. Он был меньше, чем воображал Лепс, но достаточно обустроенный, с гаражом и задним двором. Парочка покинула автомобиль, и мужчина выгрузил вещи, которых и так было немного, всего один чемодан на двоих. Полечка постучала в дверь и пропустила любимого вперед, когда та открылась. В прихожей не горел свет, будто их не ждали. Но первое впечатление иногда обманчиво… Артисту непонятно как залили в рот какой-то отвар, показавшийся ему настоящим зельем. Гагара была в сговоре с бабушкой и поэтому, готовая ко всему (даже к тому что он откажется), приказала: Глотай. Снадобье была настолько противное, что певца чуть не вырвало. Оно не лезло внутрь, но и наружу ему нельзя было выходить. Подавив рвотный рефлекс, заставил себя проглотить. Найдя включатель, Полина надавила на него, и спустя доли секунды на люстре загорелись лампочки. Перед влюбленными предстала низенькая худенькая бабушка с полностью седыми волосами. И кстати сказать, она еле достала до рта Лепса, чтобы влить в него лекарство, которое сама же и изготовила. Здравствуйте, Григорий! — пролепетала старушка, которую можно присоединить к группе «Невинные божьи одуванчики». Обняла его, насколько это было возможно (она была ему по плечо) и торопливо представилась, — меня зовут Мария Семеновна. Привет, бабуль! — девушка радостно бросилась в ее объятия. Привет! — она крепко обняла внучку, — проходите, всё уже готово. Прихожая была маленькая, как раз соответствующая бабушке. У стены стоял шкаф, из-за чего места оставалось с гулькин нос. Обои выглядели так, словно их поклеили совсем недавно. Здесь не было никакой старой мебели (на удивление), уходившей корнями в эпоху СССР, везде всё новое, современное. Комнаты обычного размера. Как у всех. — сказала бы Мария Семеновна. Потолки высокие. На стенах кое-где виднелись картины, в основном с пейзажами. Была даже одна, которую писала Поля, но она надежно скрыта от глаз посторонних в спальне старушки. Когда наши герои сняли верхнюю одежду, бабушка пригласила их к столу. Они, осознавая, что им никуда от этого не деться, направились на кухню. — Григорий, что вы предпочитаете: виски, водку, текилу, шампанское, вино (она еще долго могла перечислять)? Компот, если он у тебя есть. — попросила девушка. — Конечно. Только сегодня сварила. Специально для тебя. Ты ж у нас не пьешь. — Гриша тоже не употребляет. А можно мы душ примем? — спросила невзначай Гагарина. Конечно, хоть вместе идите. — преспокойно ответила Мария Семеновна. У Григория глаза на лоб полезли. Это было бы слишком низко на моральном уровне. Поэтому сначала пойду я, потом Гриша, — в свою поддержку девушка получила утвердительный кивок от любимого. Предварительно заглянув в чемодан, с чистыми вещами фониатр отправилась в ванную. — Зачем вы дали мне это зелье? Тихо хихикнув, старушка сказала: Милок, ну, какое ж это зелье? Такие вещи варят ведьмы. А я всю жизнь готовила различные лекарства для аптек. Поля вчера предупредила какое именно ей понадобится к сегодняшнему дню. Я вообще удивлена, что ты его поглотил. Думала, сразу же выплюнешь. А ты вон какой оказался… Вдруг она затихла. Но тишина пробыла с ними всего мгновение, потому что Мария Семеновна являлась болтушкой, причем была таковой с самого детства, сколько себя помнила. — Если бы вы приехали на 6 часов позже, ты больше никогда бы не запел. Вы могли просто напросто опоздать, и всё! Конец твоей карьере певца. Этот отвар, что ты выпил, поможет твоим связкам. Он даст им те вещества, которые сейчас необходимы для начального этапа выздоравления. — она секунду подумала, до сих пор сомневаясь, что это можно говорить, но продолжила, — Полиночка звонила мне, возможно, вы знаете, но она очень переживала, что вы не успеете. Она сказала, что ночью вы тоже будете ехать, что времени на сон у нее просто нет (Лепса она ни в чем не упрекала). Поля хотела и хочет спасти ваш голос, восстановить до того-же состояния, в котором он был, даже лучше. Ой, что ж ты ничего не ешь? — спохватилась бабушка, — кушай, а то я тебя своей болтовней отвлекаю. Ты ж с дороги, тоже умаялся, бедный. Казалось, она вот-вот подсядет к мужчине и заботливо, по-матерински, погладит по спине. Он отведал 2 вида салатов, горячее, бутерброды с красной икрой и на десерт — кусочек отменного пирога с чаем. Ты любишь Полю, — артист быстро пережевал то, что имелось во рту и задумал что-то сказать, но Мария остановила, хотя он всё равно ничего бы не смог произнести, — не отрицай. Я это вижу. И еще я вижу, что это взаимно. Береги ее и себя. А то эти постоянные разъезды, вы их называете гастролями, до добра не доведут. Она с таким трепетом о тебе говорила, как будто ты идеальный. Помогай ей. Будь рядом, когда это нужно. Она совсем еще ребенок. Но я не говорю, что ваша разница в возрасте мне по барабану, но ты сильнее, умнее, старше, тебе не понаслышке известны трудности жизни, в конце концов. Ты её опора. Я верю, что она сама может многого достичь, для этого ей нужна поддержка, в особенности твоя. Если что-то произойдет, она ведь не приедет работать в Саратов, горделивая больно. Дверь ванной распахнулась и к ним вышла та, о которой ранее шла речь. У меня всего одно спальное место. — известила старушка, когда Гагара опустилась на стул рядом с Григорием, — обычно Поля приезжает одна. А в этот раз с ухажером. Он не ухажер, — фониатр залилась румянцем, — а друг. Лепс беззвучно покатился со смеху. Да, конечно. — с издевкой ответила бабушка. Полюш, она и так всё поняла. — написал ей исполнитель. Ну, ладно-ладно. — вынудила сама себя, — но хотя бы не «ухажер», а мужчина. Так-то лучше. — Мария Семеновна осталась довольна. Подожди-ка ты сказала, что «спальное место только одно»? — припомнила ее слова Полина. — Да, вы ляжете в моей комнате. — Диван же в зале раскладывается. Я и забыла. — она пожала плечами, — но его еще разобрать надо. В чем проблема? Пошли, я разберу. — уверенно произнесла девушка и встала из-за стола. Все трое прошли в гостиную. В комнате было чуть темнее, чем на кухне, несмотря на то, что зеленые портьеры были не зашторены. Коричневый диван хорошо гармонировал с дверями и их обналичниками, и с маленьким прикроватным столиком, стоящим в углу. Салатовые обои давали какое-то особое продолжение картинам с природой. В противоположном от стола углу стояла тумбочка, на полочках которой виднелись альбомы с фотографиями. У Марии Семеновны была большая библиотека. Стеллажи с книгами занимали отдельную комнату, полностью ими заставленную от пола и до потолка. Лепс, не дожидаясь пока его единственная опустится на колени, чтобы выдвинуть диван, сам в один миг сделал это. Спасибо. — Полечка невинно поцеловала его в колючую щеку. Не за что. — пролепетали губы, не издав ни звука. Гриша показал пальцем в сторону ванной, мол я пойду купаться. — Конечно, иди. Пока он мылся, Гагарина покушала, завела с бабушкой беседу и успела высушить волосы феном. Женщина предложила Полине свою сорочку, но та сослалась на то, что возьмет что-нибудь у певца. Мужчина ожидал увидеть свою Полюшку спящей, но она полусонная растянулась на диване, зарывшись в одеяло, с распахнутыми глазками. — Глупышка, почему не спишь? — Тебя жду. Он лег, притянул девушку к себе и крепко обнял. Они хотели слиться в единое целое, чтобы никогда не расставаться. Ночью он несколько раз просыпался. Когда открывал глаза, то видел перед собой роскошную копну волос и покоящуюся на его груди маленькую нежную руку. Гриша улыбался мысли, что всё произошедшее не сон, что Поля была рядом. Затем прижимал к себе, сонную, теплую, гладил ее спину и плечи, наслаждаясь нежностью бархатной кожи, вдыхал запах волос, пока наконец не засыпал. Девушка проснулась около шести часов вечера. На кухне, судя по доносящимся звукам, Мария Семеновна жарила что-то очень вкусное. Натянув, ради приличия шорты, Гагара пожаловала к столу. Ей в глаза сразу же бросилась тарелка с блинчиками, которая пополнялась каждые 3-4 минуты. Бабуль, у нас желудки, а не черные дыры. Зачем столько еды? — раздосадованная Полина глянула в окно. На улице была такая же погода, как и в Москве, когда они уезжали. — Ты вон какая худая. Откармливать придется. Я же колобком стану. — проконючила фониатр. На работу выйдешь — похудеешь. — не отвлекаясь от готовки произнесла женщина, — Григорий еще спит? Полина кивнула, но вспомнив, что бабушка стоит к ней спиной поспешно сказала: Да. Хороший мужик. Не курит. Не пьет. Работящий. — прошептала Мария, не давая себе отчета в том, что это было сказано вслух. Если что, я буду в библиотеке. — довела ее до сведения внучка и удалилась. Оказавшись наедине с книгами, Гагарина коснулась корешков некоторых из них подушечками пальцев. На полках возвышались произведения как русской, так и зарубежной литературы. Девушка уже давно прочитала многие, находящиеся здесь. Она взяла том в темно-сером переплете. Ей попался Мельмот скиталец Метьюрина. Своеобразный готический роман с не очень-то интересным началом. Возможно, тем, кто любит фантастику понравится. Редко прослеживающиеся нотки романа, не удовлетворяли пристрастиям Полечки, поэтому она не удосужилась прочесть его до конца. Произведение с первых строк отбивало всяческое желание переходить к следующей странице. Оно насквозь опутано паутиной мрака, побуждающего не думать о хорошем. Глянув на название, фониатр стремительно поставила книгу на место, которое было ей выделено. Гагара стащила с противоположного стеллажа какой-то тяжелый том кобальтового цвета. Незаконченный исторический роман Петр Первый автор Алексей Толстой. Любопытное произведение, показывающее переломный период в истории России, создание исключительной личностью нового государства — Российской империи. Почему бы не перечитать именно его? Гагара села на маленький кожаный диван, подобрав под себя ноги, открыла книгу и погрузилась в увлекательное чтение. Через час она услышала, как за кем-то захлопнулась дверь. Поля пришла к выводу, что дом покинул Лепс, так как бабушка, уже закончив хлопотать по дому, смотрела любимую телепередачу. Спустя минут 20 в библиотеку забрел Григорий. — Куда ты уходил? Он показал, как греб что-то лопатой. — А… Снег чистил. — скорее утверждала, чем спросила она. Мужчина кивнул. Прости меня. — еле различимый хрип наполнил комнату. — Молчи. Тебе нельзя говорить. — Не перебивай… Прости, но я не мог поступить по другому. — он еще после разговора с ее бабушкой подумал, что первые слова должны быть именно такими. Ей не понадобилось спрашивать за что он просит прощения, она и так поняла. Не подозревая какие можно подобрать слова, Полечка пересекла комнату и крепко обняла мужчину. Поцеловав ее в висок, Григорий легко поднял Гагарину на руки и блаженно расположился на диванчике, посадив любимую к себе на колени. Она выглядела примерно так же, как и маленький котенок в новом доме. В глазах пробежал страх. Полечка понимала, что бояться нечего, но не могла справится с чувствами переполняющими ее. Уверяя себя в том, что самое страшное позади, впилась в его губы жарким поцелуем. На долю секунды он опешил, но быстро сориентировавшись, ответил своей малышке, проникая в ее рот своим языком. Отстранилась, жадно втянула воздух. — Я боялась, что ты… (навсегда потерял голос) — Я знаю. Он и понятия не имел о том, как узнал: по ее поведению? или по глазам? А может почувствовал сердцем? Взгляд певца переметнулся от сладостных уст Гагары к книге, лежащей неподалеку. Аккуратно хватаясь за ветхий переплет левой рукой, пододвинул к себе. Он пробежался глазами по названию: Я ее читал… — Я тоже. Девушка приложила указательный пальчик к его губам: пожалуйста. Он сделал движение головой в знак согласия. Фониатр, подарив ему обворожительную улыбку, чмокнула в щеку, забрала книгу и продолжила читать с той страницы, на которой закончила. Она глядела на буквы, слова, строчки, а он смотрел на нее. Уткнувшись ей куда-то в волосы, почти сразу задремал. Его разбудил голос Марии Семеновны: Пойдемте, ужин стынет. — Бабуль, я только чай попью. Я еще не проголодалась. — А вы, Григорий? Он поест. — ответила за него Гагарина, заранее зная, что он хочет подкрепиться. Когда наши герои очутились за столом, перед Полей появилась кружка с ароматным чаем, разрисованная разноцветными узорами, а перед Лепсом — тарелка с различными кулинарными шедеврами. Ближе к концу трапезы, в то время, как мужчина попивал такой привычный напиток с лимоном и медом, Гагара, откусив одну половинку конфеты, поднесла к его рту вторую, и артист, не скрывая удовольствия, взял ее в зубы, разжевал, приятно удивившись вкусу выбранной Полиной конфетки, проглотил. Может сходим куда-нибудь, погуляем? — спросила Полечка на одном дыхании. Честно говоря, Григорий думал об этом и тоже хотел ей предложить, но она его опередила, поэтому не было смысла отказываться. Наконец, после многочисленных наставлений по поводу: прогулок не допоздна, не ходить по неосвещенным переулкам, не встревать в различного рода конфликты и прочее, и прочее, они выбрались на свежий воздух. Кругом было темно. Невдалеке виднелись частные дома, вернее, окна, в которых горел свет. Бабушкин домик был ближе остальных к обрыву, но располагался достаточно далеко, чтобы берег не обвалился. Конечно, спуск к реке был, но до него идти пешком около километра. Для пущей безопасности туда не следовало ходить, когда уже давно стемнело, по крайней мере, чтобы не свернуть шею (в лучшем случае) или вообще не распрощаться с жизнью. Эта парочка влюбленных, наверняка, еще успеет налюбоваться красотами матушки-Волги днем, а сейчас нужно оставить эту затею. Моя бабушка, кроме того, что она поставляет лекарства в аптеки, еще и целительница. — пояснила девушка, как бы невзначай, когда они почти дошли до цивилизации. — А тебе ее целительный дар не передался? — Не знаю. Пока не замечала. — Мне кажется, всё-таки он у тебя есть. Ты лечишь моё сердце от ран и у тебя очень хорошо получается. Ты и сама не представляешь, как исцеляешь меня своим присутствием. Только рядом с тобой я на седьмом небе от счастья. Хочу, чтобы ты всегда была рядом. Мне всё в тебе нравится начиная от твоей незабываемой улыбки и заканчивая чересчур стройными ножками. Полюшка, я очень сильно тебя люблю… Я тоже люблю тебя. — вторила ему Гагара, и они слились в нежном поцелуе. Несмотря на запреты Марии Семеновны, они все равно вернулись поздно. Легли на диван и, обнявшись, заснули безмятежным сном. Дни бежали неумолимо быстро, хотя влюбленные почти ничем не занимались. Люди уже начинали беспокоиться за Григория. Искали причины, почему он не выходит на сцену ни в одном городе мира. А он укрылся с любимой ото всех там, где никто не будет разыскивать — в доме неизвестной старушки. Периодически артист отбирал музыку к новому альбому, придумывал какие-то тексты. Бывало, что уходил в любое из этих дел с головой, и только Полечка могла вытаскивать его из-за ноутбука, остановить музыку и пойти выпить противное лекарство.