Я ж тебя любила. А ты так поступил.

Следующий месяц прошёл очень даже мирно, не исключая тот факт, что фониатр почти полностью игнорировала артиста. Девушка сообразила, что они с Гришей достаточно отдалились друг от друга и точки возврата точно не будет, поэтому у неё не осталось причин конфликтовать с ним. Она перестала из кожи вон лезть, чтобы достать его (вывести из себя) мыслимыми и немыслимыми способами, а босс начал относиться к ней как к своим музыкантам. Юра никак не контактировал с Гагарой, даже, когда она сама к нему приближалась, гитарист сводил их общение к минимуму и быстро шагал прочь, что не могло не радовать певца. Хотя Поля пыталась у всех выведать причину такого странного поведения Топчего, у неё ничего не вышло. Параллельно с этим состояние здоровья Полины не улучшалось. Она терзала себя догадками и чувствами, вытекающими из них. Очень глубоко в душу засело подозрение, что раньше, когда Гагара ссорилась с исполнителем, её любовь к нему росла, независимо от того, сколько гадостей она ему говорила и получала столько же, а может и меньше, в ответ. Девушка переживала по всем поводам сразу: и потому, что любовь к Лепсу не угасала, и потому, что она просто переживала и у неё не получалось с этим справиться. Доктор продолжала с ней ездить для подстраховки, и это давало Грише почву для размышлений, но он по-прежнему оставался в неведении. Как-то раз мужчина застал Полю в не совсем обычном виде, по крайней мере, он видел её такой лишь в своей кровати. Тогда девушка распахнула перед ним дверь своего номера, блаженно улыбаясь. Как давно он не видел её такой счастливой! Слишком давно. И успел позабыть те чувства, одолевавшие его когда-то не до конца чёрствую душу, глядя на её добрую сверкающую улыбку. Ещё бы чуть-чуть и он улыбнулся в ответ, но его отвлек смутно знакомый запах, когда фониатр оперлась правой рукой о наличник двери. (Она не могла нормально стоять на ногах, настолько у нее был сильный оргазм несколько секунд назад.) Аромат исступления той женщины, с которой он не вылезал из постели в начале этого года и ушедшей от него почти 6 месяцев назад. Её запах дурманил разум, не хуже виски двадцатилетней выдержки. В то время, как он увидел её такую, мозги вышибло напрочь. Он забыл про всё на свете. Глаза Полины бессмысленно блуждали по открывшемуся виду на этаж. Она выглядела так, как будто потеряла сознание и только что пришла в себя. Неужели парень не удовлетворяет? — запустил он шпильку в Гагарину, вспоминая как Юра боялся к ней подойти, после их «дружеской» беседы. Спустя несколько секунд девушка всё-таки отреагировала на звук его голоса и сосредоточилась взглядом на его лице. Танцевавшие перед глазами яркие пятна постепенно угасали и превращались в сверкающие блики. Ты только за этим пришел?! — резко взбесилась блондинка, не сразу догадавшись, что обратилась к нему на «ты», — чтобы узнать ответ?! Гагара быстро захлопнула дверь прямо перед его носом. И, облокотившись на неё спиной, съехала вниз. Пряча голову между коленями, она начала беззвучно всхлипывать. «Представлять его в самых смелых сексуальных фантазиях, мастурбируя, и кончать, выкрикивая его имя, просто восхитительно. Но звать его и фантазировать — это две разные вещи! Зачем он припёрся? Я не звала. Блин! Он наверняка всё понял! Почему единственный раз, когда я всё-таки сорвалась, чёрт его сюда привёл?! Боже, как стыдно! Я слишком долго отказывала себе в этом удовольствии, но оно того стоило. Что он обо мне подумает? Наверное, то же что пишут эти проклятые журналюги! Почему именно он? Ну почему?! А вдруг он расскажет всем об этом? Как я после этого буду смотреть в глаза всем членам команды… а ему?! — паника не покидала Полю, разгораясь всё сильнее, смешиваясь с эротическими мыслями, — не могла же я это ночью провернуть, когда все спят! Меня бы засёк кто-нибудь, и было бы ещё неудобнее, чем перед Гришей. Сначала возбудилась не пойми от чего, а потом всё как-то само собой получилось: руки сами скользнули в трусики и останавливаться не было ни малейшего желания.» Девушка, не зная куда деться от стыда, решила трусливо сбежать от всех проблем. Свой позор Гагарина хотела пережить вдали от исполнителя — а в том, что это именно позор, она не сомневалась. То, что произошло было просто унизительно и она не могла с этим смириться. Прежде чем уехать, она предупредила всех подруг о том, что на некоторое время вернётся домой. А они, в свою очередь, оповестили об этом босса. И стоило ей только расположиться на переднем сиденье такси, как телефон завибрировал. Она ответила сразу, без всяких приветствий: Я еду в Саратов. Что-то с бабушкой или с мамой? — участливо спросил он. По голосу было понятно, что состояние родственников любимой, ему явно не безразлично. Машина отдалилась от тротуара, набирая скорость. Вдоль дороги потянулись красивые виды, на которые Гагара почти не обращала внимания, занятая болтовней со своим собеседником. — Нет, с ними все хорошо. Просто я давно им обещала приехать в этот день, а так как кое-кто не соизволил появиться в Саратове, то мне приходится ехать так. (Как всё удивительно сошлось!) Но ты сама знаешь, почему концерт перенесли. — казалось, словно Григорий оправдывался. — Знаю. Я заранее проверила гастрольный график и всё рассчитала. Вы завтра полетите на важное мероприятие. Естественно, будете петь под фанеру. Это же будут показывать на первом канале! Поэтому нельзя лохануться со звуком, посему моя помощь не понадобится в таком размере как на гастролях. Он несколько секунд соображал что сказать. Не думала у меня разрешения спросить? — как бы невзначай осведомился артист, — я пока ещё твой работодатель. Собираетесь выйти на пенсию? — она в открытую над ним насмехалась. Тем не менее кровь в его темпераментных жилах закипела от Полининой дерзости. Я имел ввиду, что нужно заранее ставить в известность, прежде чем куда-либо уезжать. — строго сказал он, еле сдерживаясь, чтобы не скрипнуть зубами. Хорошо, Григорий Викторович. В следующий раз я так и сделаю. — покладисто согласилась фониатр, изумившись своему ответу, будто она уже не контролировала свой язык, — до свидания. Полина мгновенно сбросила, не давая боссу возможности хоть что-то сказать, и громко выдохнула, успокаиваясь. Хотя о каком спокойствии может идти речь, когда в сознании каждый раз всплывала та нелепая ситуация, после которой она теперь будет скрываться от Лепса в родном городе? В долгом и изнурительном пути Гагарина, пытаясь отвлечься, воображала, как мама обрадуется её появлению дома, начнёт задавать всякие каверзные вопросы, на которые девушка даже себе честно не может ответить, потом она непременно навестит свою любимую бабушку и там её тоже ожидают расспросы о жизни. Фониатр поняла, что, на самом деле, ей не нужно было заявляться в Саратов, чтобы её не тяготили моменты стыда, Гагаре было бы достаточно и нескольких часов уединения, во время которых она пустила бы свои вольные мысли во все направления, за исключением одного человека и событий связанных с ним. Но ей всё равно надо было приехать, потому что она обещала родственникам. В конечном счёте, Поля ужасно уставшая добралась до места назначения. И вот уже как минут десять сидела у мамы на кухне и попивала горячий чай из чашечки фамильного сервиза. Девушка не удержалась и рассказала матери о проблемах с Гришей, но она нарочно оставила его имя в секрете, называя его только «Он» и никак иначе. Да и про род его деятельности она специально не упомянула. У него ребёнок, мам! Понимаешь, ребёнок! — импульсивно закончив историю, она разрыдалась. Доченька, он не стоит твоих слёз. — женщина, как могла, пыталась утешить Гагару, — ты такая красивая, добрая, умная, у твоих ног будут лежать тысячи мужчин. Он не единственный на свете и ты найдешь гораздо лучше. А он тебя не достоин. Но я люблю его! — её протест был неуважительно прерван скрипом входной двери. Затем послышалось шуршание куртки и спустя мгновение в комнату заглянул отчим Полины. Это был слегка поседевший брюнет высокого роста с карими глазами. Очевидно, он вернулся с работы, раз на нем был классический костюм, состоящий из голубой рубашки, темно-синего пиджака в клетку и точно такого же цвета брюк. Здравствуйте. — девушка, как можно скорее вытерла солёные ручейки с лица тыльной стороной ладони. Привет. — добродушно прозвучал тенор, едва-едва граничащий с баритоном. Привет, Антош. — мать Гагариной поднялась и поцеловала мужа в щёчку. Я тут случайно услышал, что ты сказала. — дипломатично начал мужчина, — и хочу дать совет: Если ты кого-то любишь и твои чувства не безответны, бейся за него до конца. Это мудрость, проверенная годами. Так что, Поль, всё в твоих руках. А весь бред о том, что, если ты любишь, то должен отпустить — враньё! Ведь если вы друг друга любите, то должны руками и ногами держать человека рядом с собой. Поняла? В ответ девушка лишь слабо кивнула. Отчим заставил её ощутить, что она неправильно поступила, отказавшись от своего счастья, когда полгода назад покинула их с Гришей гнездышко. И вдруг ей стало так горько из-за того, что она сама испоганила себе жизнь и нервы, пытаясь привить певцу ненависть к себе, что у неё неплохо получилось. Полечка, ты наверное устала с дороги, я тебе сейчас постелю. — засуетилась женщина. Ей пришлось согласиться, потому как возвращаться в свою пустующую квартиру не хотелось. Девушка взяла ноутбук и улеглась на разобранный диван в зале. Проверяя почту, она наткнулась на письмо Валерия Меладзе, в котором он говорил насколько Поля дорога Григорию, извинился за то, что хотел их тогда разлучить и как это отразилось на Лепсе. Да, это сообщение было годичной давности. Когда Гагара прочитала его впервые, то пришло осознание, что ей не выбраться из затяжной депрессии. Однако, нашлись люди, которые помогли ей тогда справиться с этим и заставили девушку двигаться дальше. Полина была им очень благодарна за участие в её судьбе, но, похоже, что их труды были напрасны, так как она снова наступила на те же грабли. Неожиданно к ней прилетело ещё одно письмо. Она на свой страх и риск решила посмотреть его содержимое. Незнакомец, судя по всему, как-то пробрался в дом Лепса, сфотографировал гришин тест на отцовство и отослал девушке. Особо в это не углубляясь, она мельком взглянула на генетические профили босса и Арсения. Только увидев последнюю строчку, она поняла, что Григорий точно не отец ребёнка своей бывшей жены. Там было написано: Отцовство исключено. Она чувствовала себя оглушенной и растерянной. Этого просто не могло быть! Значит, Гагара всё это время жила во лжи, а певец пытался её образумить, но она не хотела ему верить. А, когда Григорий показал ей оригинал экспертизы, фониатр была настолько пьяна, что не могла ничего прочесть, да и слёзы застилали глаза, поэтому разобрать хоть что-то в записях на тот момент совсем не представлялось возможным. Теперь же она чётко видела общую картину и старалась трезво рассуждать о предстоящих событиях, а также о своём поведении. Прокручивание одних и тех же мыслей заставило Гагарину отказаться ото сна, правда, Морфей всё-таки забрал её под утро в своё царство.