Ненавижу.

– Я тебя ненавижу! – кричал он, глотая соленые слезы, стекающие по его лицу. – Я ненавижу тебя, слышишь ты? Я ненавижу каждую минуту, проведенную с тобой, даже твой запах! Я ненавижу его! – Ненавидишь? – Учиха хмыкнул и, передумав уезжать из этого проклятого места, в которое каждый раз возвращался, развернулся и, сделав несколько быстрых шагов, оказался рядом с блондином. – Ты уверен? Наруто судорожно вздохнул, глотая горькие слезы обиды, которые принес ему этот человек, и медленно кивнул. – Хорошо, – мягко протянул он и сократил расстояние до минимума, словно хищник, загоняющий жертву в свои сети. – А что ты скажешь после этого? Губы Саске неистово вцепились в него, выворачивая его душу, сердце и бог знает, что еще. Слишком страстно и до безумия властно, словно бы он хотел подмять под себя его самомнение и доказать, кто из них здесь главный. На это Наруто ничего не мог сказать. Никогда. Брюнет целовал его слишком грубо и слишком грязно, прижимая его к себе всем телом, вновь изучая такие знакомые изгибы и выпуклости. Если бы кто-нибудь выглянул во двор, подумал бы, что они занимаются любовью – прямо там, внизу, в освещении фонарей, даже не пытаясь скрыться в темных улицах. Грязно, слишком грязно, Учиха гладил тело своей жертвы, запуская руки то под футболку, то в шорты. Однако от этих объятий не хотелось сбежать, их просто хотелось. Непонятно, чего в них было больше – боли или наслаждения. Казалось, они ходят по лезвию, так и не решаясь спрыгнуть ни в одну, ни в другую сторону. Саске держал его тело, истязая его влажный рот, а блондин гладил его волосы, врезаясь в его руки, наслаждаясь этим сумасшествием. И было совершенно наплевать, что будет после. От переизбытка желания и противоречий можно было задохнуться. Он прислонил Узумаки к первой попавшейся стене и прошептал что-то еле слышно. По крайней мере, блондин услышал лишь отголоски шепота и бог знает, что он там пытался сказать. И все же… Это интриговало. Наруто рвано вздохнул и вцепился еще сильнее в эти крепкие, невероятно мужские, плечи. Настолько крепко, что оставил красные полосы от ногтей. Внутри все неистово билось от предвкушения. Слегка зашипев от нетерпения, Саске резко оттолкнулся от него, потянув за собой и, закинув его на плечо, за пару секунд добрался до машины, где поставил на землю и судорожно начал искать ключи. Наруто хмыкнул и, дернув его на себя, впился в столь желанные губы. Разум настойчиво кричал, что так нельзя, что ему нужно остановиться, но Узумаки не мог. Он никогда не мог. Обиженно звякнули выпавшие из рук Саске ключи от машины. Учихе хотелось целовать его все сильнее, прижимать к себе, а потом сорвать эти проклятые, такие мешавшие сейчас шорты и почувствовать его всего до остатка. Настолько глубоко, настолько сильно, насколько это только возможно. Но мешали гребанные шорты. Он вжимал блондина в машину и отчаянно водил руками по спине, рукам, бедрам, на что Узумаки выгибался, прижимаясь все сильнее. Хлынул дождь. Капли падали на их лица, волосы, одежду, но они не замечали, словно одурманенные друг другом. Блондин манил Учиху словно огонь, в котором хотелось сгореть, раствориться, забыться… Вздох, судорожный, когда он увидел, как набухли соски Узумаки, сквозь мокрую от дождя майку. А потом он просто рванул вниз шорты и, развернув, наконец-то вошел, наплевав на все правила приличия. Отчаянно, быстро – словно это был запретный плод, который не то, что трогать, на который даже дышать не разрешается. Вскрик. Блондина. Он затуманивал сознание, заставляя сердце биться так часто, что казалось, будто его стук становился не прекращаемым. Каждый толчок, каждый вздох, касание языка – все побуждало еще больший, невыносимый голод по телу этого брюнета. Наруто ощущал его дрожь даже через майку. Такую мелкую, не попадающую в такт дыханию. И толчкам. Этим невыносимо желанным толчкам, от которых все внутри застывало, а потом снова пускалось в пляс. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Узумаки обнял его голову и зарылся рукой в волосы. Стон, хриплый, пронизанный желанием сорвался с холодных от дождя губ блондина, но теплое дыхание Учихи на его шее опьяняло. Наруто вообще все в нем опьяняло. Сплетение тел, судорожные вздохи, переходящие в короткие вскрики, горящие следы на теле там, где блондин прикасался. Саске чувствовал, как теряет контроль, как насаживает Наруто на себя все сильнее и сильнее. Это все было чистым безумием. Чистым безумием было стоять на этой улице, в свете фонарей и брать блондина так. Грязно, дерзко и невероятно возбуждающе. Вскрик. Еще один. А потом они просто потерялись в этом городе, этом мире. Сердце пыталось отсчитывать удары. Наруто медленно сползал по машине, натягивая обратно шорты, и старался восстановить дыхание, пока Учиха рывком не поставил его на ноги и не прошептал: – А вот теперь скажи мне еще раз о том, как сильно ты меня ненавидишь. Шел дождь. Наруто поднял на него свой вспыхнувший огнем, словно закат на ярко-голубом небе, взгляд и не ответил. Они так и стояли друг напротив друга, в немом противостоянии, как и всегда, когда Саске приезжал. А в это время вокруг шел дождь.