Raison D’etre

…он сидел в своем кресле спиной к двери. Я тихо подошел и легонько коснулся тоненького плеча. Мальчишка вздрогнул от неожиданности и резко повернулся ко мне. - А я думал, что уж манерам Вас могли бы научить, раз избрали на должность Директора. – Он никогда не здоровался со мной. - Впрочем, подобный выбор Совета все чаще заставляет меня думать, что Администратор с возрастом совсем ослаб на голову… В больших карих глазах читалось раздражение. Дедал постоянно злился, когда я подкрадывался к нему сзади. А мне было трудно удержаться, чтобы не делать этого. Слишком уж у тебя забавное выражение лица, когда ты пугаешься… - О! Тебе мало того, что сидишь под домашним арестом с отозванной лицензией? Смотрю, маленьким мальчикам нравится испытывать терпение Совета… Да и мое - тоже. Я покосился на тугую повязку, которую после вчерашнего пришлось наложить на его локоть. Внутри что-то нехорошо сжалось, но Директор на то и Директор, что всегда сумеет выдавить из себя высокомерную улыбку. Под моими надменными масками могло храниться все, что душе угодно, но никто этого не должен видеть. А мальчишке, казалось, доставляло удовольствие срывать эти маски едва ли не с кожей. Такое, что было даже не жаль своей нежной шкурки… И, стоит признать, у него это отменно получалось! - Что Вы хотели, Директор? - Что и всегда, гражданин Юмено. Я сел на кушетку и заставил себя выдавить надменную усмешку, чтобы избавиться от ощущения, которое охватывало от одного взгляда его карих глаз. Затягивающего такого ощущения… Протянул ему свою забинтованную руку. Спокойно, Рауль, спокойно. Это всего лишь мальчишка. У него гениальные мозги, но они не дают власти над тобой. Соберись! Между тем Дедал ловкими пальцами, которые даже под перчатками не теряли своей чуткости, развязывал бинты на моей ладони. Внимательно осмотрел почти затянувшийся порез от стекла. И насмешливо проговорил, выгнув левую бровь: - Вы и правда так внимательны к своему здоровью, что из-за этой царапины ходите сюда всю неделю? - Может быть. – за иронией я прятал свое смущение. Уже несколько дней этот вопрос мучил меня, не давая сосредоточиться на делах. А теперь, когда он наконец прозвучал вслух, то стало как-то не по себе. - Ну, Ромдо не много бы потерял, если бы наш Директор вдруг загнулся от сепсиса… Быстрыми, но осторожными движениями Дедал забинтовал мою руку. Рана уже давно не болела. Пора было уже признаться себе, что она всегда была лишь предлогом. Тогда… что было настоящей причиной? Я внимательно посмотрел на мальчишку. Если бы нужно было рассказать о нем одним словом, то я сказал бы – тонкий. Тонкая шея, хрупкие плечи, по-женски изящные запястья… Из-за этого он казался еще младше своих лет. А еще огромные карие глаза. Я бы назвал их теплыми, но тепло они смотрели только на Рил Мейер. Мне такие взгляды не доставались никогда. Рил … - Ты все еще ждешь, что она вернется? – кивок в сторону одной из фотографий с темноволосой девчонкой. - Нет. – Дедал улыбнулся, но под ресницами затаилась какая-то тоска. - Почему? - Потому что она не вернется. - А как же надежда? Разве ты не любишь ее? - Какая разница, что я, если она не любит меня? – он покачал головой. – Ни мои достижения в науке, ни гениальный ум не заставят человека полюбить. Какой с них вообще прок, если единственное, что давало бы хоть какой-то смысл моему жалкому существованию, у меня тоже забрали. Этот образец… Прокси… Двух составляющих моего Raison D’etre больше нет. Я уже говорил Вам об этом, Директор. Впрочем, какое дело Вам до личных переживаний какого-то ученого? Я промолчал. Я просто смотрел на него, представляя, как падает на пол белый медицинский халат, карточка с удостоверением личности, перчатки одна за другой… Этот взгляд заставлял его смешно смущаться, и это доставляло мне такое же удовольствие, как и подкрадываться сзади. Или, как Дедалу – раздражать меня. - Директор Крид… - он отвел глаза. Вот так и ломают высокомерные взгляды... – не смотрите на меня так. Если у вас все, то Вы свободны. Рана совершенно затянулась. Можете через пару дней снять повязку. И не напрягайте пока руку. Мальчишка, сидя в кресле, развернулся ко мне спиной и начал демонстративно что-то делать в своем компьютере. Набор длинных путаных формул на большом мониторе мне ни о чем не говорил, но зато нервный стук тонких пальцев по клавиатуре выдавал с головой. Я подошел и коснулся кончиками пальцев щеки Дедала. Легко, едва ощутимо, но он весь замер, будто ожидая, что будет дальше. И тихо, вкрадчиво поинтересовался: - А как твои раны, Юмено? Затянулись? Осторожно, неспешно провел языком по краю его уха. Удовлетворенно послушал сбившееся дыхание. Черт, Рауль, это уже выходит за рамки твоей игры «смути парнишку». Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? …да, отдаю. Наверное… - Директор, прекратите… - мальчишка слабо дернулся, но я не дал ему встать с кресла, прижав к спинке здоровой рукой. - А что, если я верну тебе Прокси? Верну твой Raison D’etre? Я почувствовал, как он резко напрягся, едва услышав это «Proxy». Да, Рауль… это все, что ему нужно в этой жизни. Ты, увы, в этот список не входишь… - Прокси? - Да. Твою любимую игрушку. - Боюсь, что такие дорогие подарки просто так не дарят. – на немного детском лице появилась совсем взрослая усмешка. – Что мне нужно сделать? - Стать моим. - Хорошо. Он даже не думал. С такой готовностью согласился, что мне стало не по себе. Белый халат с шорохом упал на светлую серую плитку, которой был выложен пол в этой комнате. На этот раз упал не в моих фантазиях – по-настоящему. Вот так… все просто, видите, господин Директор. Будьте вы хоть престарелым Администратором, если цена предложения – Прокси… Я нагнулся, поднял халат и накинул его обратно на хрупкие плечи мальчишки. Когда-нибудь моя гордость погубит меня с концами… - Оденься. И, развернувшись, пошел к выходу. Темные глаза Дедала пристально смотрели мне в спину. Это был немой вопрос. - Расслабься. Получишь свою игрушку. И вот мой тебе совет на будущее: не спи со всяким, кто пообещает что-то. Обещания – самая зыбкая вещь в этом мире. Я уже почти вышел, когда… - Рауль… - Да? Мне не было видно его лица, но ощущение, что еще чуть-чуть, и он что-то скажет. Что-то очень важное… - Нет. Ничего… - Ладно. Еще два шага – и меня нет. Два шага – и большая белая дверь захлопнулась бы за моей спиной. Это совсем мало, на самом деле. Но он сорвался с места. Вскочил, опрокинув кресло. В одно мгновение, оказался рядом и, чуть не сбив с ног, крепко обнял меня сзади, уткнувшись носом в спину. - Не надо. Ты разве не понял? Я же сказал – игрушка будет твоей. Черт… мой голос звучал так холодно, непохоже. Мне самому было странно слышать его. Просто… это очень больно. Чувствовать тепло человека, которому нужен не-ты. Эта боль заставляет кусать губы до крови. Заставляет сглатывать горький комок, застрявший в горле. Заставляет считать время между ударами сердца. …поэтому ты меня прости за этот холодный тон… - Это ты… - Дедал судорожно сжал край моей униформы. – ничего не понял. - О чем ты? Рил Мейер уже не в моей власти. Так что извини. Я вернул тебе одну часть твоего Raison D’etre. Вернул не потому, что это нужно для Ромдо. А потому, что больно смотреть, как ты медленно умираешь, день ото дня становясь все тоньше и бледней… - Директор, Вы и, правда, так наивны? Вы думаете – видите всех людей насквозь? Думаете – интуиция поможет понять, что нужно мне? У Вас сильная интуиция, но этого недостаточно. - О! куда моей интуиции против твоего гения, Дедал! – я иронично фыркнул, внутренне содрогаясь от звуков собственного голоса. Мальчишка не ответил. Он неловким движением расстегнул сначала одну пуговицу моей формы. Другую. Третью… - Что ты делаешь? - То, что вы недавно хотели от меня, Директор Крид. Или не хотели на самом деле? Хотел. Но… зачем ему это? Моя хваленая интуиция молчала. Зато сердце говорило. Черт… этого нельзя делать… Я повернулся к нему лицом. Взглянул в большие и очень серьезные глаза. Наклонился. По очереди поцеловал веки, чтобы заставить Дедала не смотреть на меня. Это было слишком трудно выносить. Осторожно, нерешительно поцеловал. Уже давно мне не приходилось никого так целовать. Уже давно мое сердце не билось так, что казалось – еще чуть-чуть, и оно вырвется наружу, поломав ребра и порвав кожу грудной клетки. Его губы ответили. Но так неуверенно, что это получился, пожалуй, самый неуклюжий поцелуй в моей жизни. Это заставило меня усмехнуться. - Не смейся, пожалуйста. Было чертовски забавно смотреть в его растерянное и смущенное лицо, которое привычнее видеть не по возрасту серьезным и надменным. - Не смеюсь. Зубами стянуть одну с него перчатку. Другую… Коснуться губами тонких, чутких пальцев. Такие бывают только у врачей и музыкантов. Еще раз поцеловать в губы. На этот раз уверенно, долго. Жадно. Провести языком по голубой жилке на шее, которую видно через светлую-светлую тонкую кожу. Нежно, почти безболезненно прикусить. Спуститься ниже – к изящной, чуть выпирающей ключице в прямоугольном разрезе синей рубашки без рукавов. Неумело, дрожащими пальцами искать застежки на этой дурацкой одежде. Проклятье… интересно, входит ли в компетенцию Директора изменение униформы медицинского персонала? Его неловкие попытки разделаться с пуговицами на моей одежде. Сбивчивое дыхание. Закушенная губа… - Подожди. Я вдруг понял, что мы стоим чуть ли не в дверном проходе. И выбор-то невелик: приборная доска, кресло или узкая кушетка… Подхватить его на руки было несложно. Слишком хрупкий для своего возраста, Дедал почти ничего не весил. Его кожа пахла лекарствами и в то же время чем-то приятным, вкусным напоминающим имбирь. Никогда еще мне не приходилось чувствовать этот запах так остро. Я буду помнить его до самой смерти. Как помнят запах родного города иммигранты, жившие когда-то под другими куполами. И я не думал ни о чем, кроме как о мальчишке. Совет, Прокси, весь этот проклятый, гниющий изнутри город… их кричащие голоса, терзавшие мой разум днем и ночью, просто исчезли, уступив место обнаженным, как провода чувствам. …мы лежали вдвоем на узкой больничной кушетке. Дедал молча водил пальцем по моему плечу, погрузившись в свои мысли. Я почти ревновал его к этим мыслям. Потому, что там могла быть Рил Мейер. Или Прокси. Или кто-то еще, даже не известный мне. Внутри что-то надорвалось, заполняя сердце горечью. Я, неожиданно для самого себя, нервным, сильным движением прижал к себе мальчишку. Зарылся пальцами в его темные, короткие волосы. Прижался к ним губами. - Рауль… - Что? - Можно я буду твоим Raison D’etre?