Sleep on the floor

Это не может быть правдой. Это просто сон, ночной кошмар; Люси откроет глаза, и все снова будет по-прежнему. Мама отругает за долгие ночные прогулки с подругами, приготовит любимые блинчики с клубничным вареньем и поможет выбрать костюм в университет. На выходных они отправятся в торговый центр и купят всё, что понравится, будут гулять по набережной и есть мороженое. Люси как всегда покраснеет, когда зайдет речь о парнях, и будет стараться перевести тему на любую другую. Им будет так хорошо вместе еще очень и очень долго. Хартфилия готова отдать все на свете, чтобы ее явь стала сном. Потому что это реальность. Потому что страх вырвался из глубин сердца Хартфилии, прорвался в ее счастливую жизнь, очернил, заляпал грязью. И ее мать мертва уже четыре дня. Люси стоит в прихожей и безразлично смотрит перед собой. Слова соболезнования волной проплывают мимо. Одинаковые, лицемерно-ничтожные, ничего не значащие как для самих говоривших, так и для нее. Девушка хочет, чтобы эти формальности скорее закончились, и она бы могла остаться наедине со своим горем. Нацу Драгнил впервые такой правильный – пришел без опоздания и надел строгий костюм с галстуком, хотя не переносил всё, что сковывает движения. Он впервые сдерживает улыбку и старается немного помочь с организацией всего этого хаоса, ибо Джудо постоянно пропадает за телефонными разговорами; к несчастью, у Драгнила никогда не было способностей менеджера, но он старается изо всех сил. Потому что Люси сейчас настолько нелегко, она настолько сломана, что Нацу не смеет лишний раз нагружать ее мозг. Парень разглядывает ее, перехватывая растерянный взгляд огромных карих глаз, которые заволокла соленая пелена слез. «Пожалуйста, забери меня отсюда» - ярко светится вокруг зрачков, и Драгнилу ничего не надо объяснять или говорить вслух. Он дожидается, когда кажется-двоюродный-брат блондинки закончит душераздирающую сострадальческую тираду, а затем в пару шагов сокращает расстояние между ними. Люси утыкается Нацу в плечо. Он обнимает ее долго и крепко. И они стоят, стоят, стоят. И все вокруг становится лишним и неважным. Ненужным. Господи, пожалуйста, только не отпускай, держи меня вот так. Если ты отпустишь, это будет совсем-совсем конец, и я просто не знаю, как мне жить дальше. Волосы под пальцами Драгнила мягкие, пушистые; от них приятно веет ромашкой. Люси такая маленькая и хрупкая в его объятиях; он - единственный, кто может спасти ее, отгородить от невзгод внешнего мира. Кто еще, если не он? И в голове Нацу взрывается атомной бомбой мысль, которую он вынашивал не один год. Мысль, как всегда, граничащая с безумием. - Надо сбежать из этого города, - сухими губами мажет поверх уха; Люси почти не дышит. Впитывает каждую ноту мурлыкающего голоса кожей. - Иначе мы никогда отсюда не выберемся. Земля не уходит из-под ног; но легкие мгновенно опустошаются. Хартфилия пытается прийти в себя и слушает, как бьётся сердце парня. Громко. Размеренно. Спокойно. Как будто он предложил ей позавтракать в МакКафе перед учебой, а не сбежать прямо с похорон матери, бросив на произвол тысячу важнейших мелочей. - Я буду ждать у такси, - Нацу даже не дает девушке время опомниться. Он нежно проводит по ее щеке, улыбается кончиками губ и, выпустив из крепкой хватки, уходит из дома. Вот он, тот самый конец. Точка невозврата. Невидимая, но ощутимая грань. Барьер, который стоит между “до” и “после”. Ответственный момент, когда под аккомпанемент барабанной дроби надо сделать шаг. Люси проматывает кинопленку своей жизни: беззаботное детство, учеба, развод родителей, переезды-переезды-переезды, новая школа, поступление на бакалавриат и пара курсов в Школе искусств Тиша при Нью-Йоркском университете. Воспоминания о том, как плакала оттого, что забыла любимого плюшевого мишку в парке на прогулке. Как радовалась новой учительнице по английской литературе. Истерики и длительная депрессия из-за разрыва Лейлы и Джудо. Новый дом в Нью-Йорке. Престижный колледж в сердце Большого Яблока и успешная сдача вступительных экзаменов. Поездки к отцу во Флориду стабильно 2 раза в год. Вот их последняя поездка в "Солнечный штат". Сухая беседа с Джудо об учёбе; Лейла даже не спустилась к ужину. Разговоры по Скайпу с подругой, фильм на ночь, поцелуй от матери в лоб. Наутро - инфаркт; Люси пережила душевный, ее мать - физический. И всегда, в каждом кадре был Нацу Драгнил. С его сияющей улыбкой, фантастической малиновой шевелюрой. И искренними порывами помочь ей. Который бегал по парку под дождем, но нашел медведя под кустом на детской площадке. Который делал вид, что его действительно интересует Кэрролл и Остин, и старательно давил зевки. Нацу пришлось остаться на лишний год в школе, потому что он сильно отстал, вытаскивая подругу из депрессии и чуть ли не спасая ее от суицида. Он приезжал каждые каникулы в Нью-Йорк и готовился вместе с Хартфилией к поступлению, гоняя по экзаменационным билетам не хуже любого преподавателя. И как только Драгнил услышал о несчастье, что постигло самого-дорогого-человека, то немедленно сорвался со всех важных дел, чтобы морально поддержать девушку. Он постоянно был рядом, готовый подставить свое плечо. Если теперь Люси и предстоит бороться за смысл каждодневного существования, то только в компании Нацу. К счастью, любую точку можно превратить в запятую. Люси перехватывает его ладонь в воздухе, теплую и мягкую. Нацу замирает, полураскрыв дверь в такси. Блондинка опускает взгляд, мнет в руках небольшую сумочку и чуть поводит плечом - на улице прохладно для ее тонкого темного платьица. - Хорошо, - ее улыбка теплом разливается по груди Драгнила. В эмоциональном порыве он обхватывает её за талию и целует в губы, пылко и чувственно. Хартфилию на мгновение ослепляет, но окрик таксиста возвращает ее на место. Нацу почти утягивает ее в машину и позволяет себе еще немного вольностей: утыкается носом в шею, заменяя кислород запахом ромашек. Девушка склоняет голову на плечо парня и на какие-то мгновения впадает в забытье. Она без малейшего понятия о том, что задумал Драгнил и каков его следующий шаг; все словно в дурацком комедийно-романтическом кино, в котором они главные герои. Люси испытывает странное чувство взволнованности, застрявшее между ребер, и счастья, метавшееся по всей грудной клетке. - Зереф давно звал в гости, - между прочим говорит Драгнил, из-под полуприкрытых век наблюдая за реакцией Люcи. - Их группа устраивает небольшой концерт-квартирник, предлагаю заскочить. Люси мало что помнит о старшем брате Нацу. Он уехал из Флориды после смерти Игнила, их отца, и блондинка, которой тогда исполнилось 12 лет, запомнила его высоким, хмурым и несговорчивым. Образ Зерефа значительно размыт в ее памяти, хотя Нацу, будучи подростком, только и делал, что рассказывал о своем крутом старшем брате-музыканте, у которого своя рок-группа и скоро его, Нацу, будут брать на гастроли по всему миру. Они расплачиваются с таксистом; Нацу говорит, что брат вместе с семьей живет в Айове. Блондинка прикидывает, что расстояние между штатами около полторы тысячи миль. Люси спрашивает, как они собираются туда попасть, и почти тут же жалеет о своем вопросе.

***

- Ты серьезно? Драгнил беседует с высоким брюнетом, немного нетерпеливо размахивая бумажником, стараясь не обращать внимания на шокированную Люси, наматывающую не один круг вокруг подержанного синего "ситроена". Время и дороги значительно поработали над автомобилем, оставив многочисленные царапины со всех сторон, а кожаная обивка задних сидений заметно рваная. А еще там не работает кондиционер, но об этом станет известно чуть позже. - Чудесная машина, разве не так? - девушка не успевает сообразить, как Нацу уже расплачивается с владельцем автомобиля. Хартфилия одаривает парня чересчур лучезарной улыбкой. "Убью ко всем чертям" - сияет большими буквами в карих глазах. Хвала Богам, что это всего лишь аренда, самая дешевая, позволяющая им максимально сэкономить. И им надо проехать на ней всего лишь до Айовы. И как-нибудь вернуть назад, при этом желательно не возвращаясь во Флориду самой. Не для того они с Драгнилом свалили. Сколько она пила, что позволила себя в это втянуть? - Прошу, мисс, - усмехаясь, парень открывает перед Хартфилией дверь, приглашая на переднее сиденье. Люси осторожно садится, оглядывается и отмечает, что в машине хотя бы чисто. Уже что-то. "Ты не пожалеешь" - медленно плывет в светло-серых глазах Нацу, и Люси отчаянно хочется верить в это. Впрочем, назад дороги нет, и ничего другого, кроме как веры, не остается. Пока Драгнил не видит, блондинка осеняет себя крестным знамением.

***

- I wear your granddad's clothes, I look incredible, I'm in this big ass coat from that thrift shop down the road! * Кассирша - девушка-гот с проколотой в 3 местах бровью смотрит на Драгнила, поющего хит Maclemore на весь магазин, и Люси, пытающуюся танцевать хип-хоп, как на сумасшедших. Призывать к порядку не собирается - клиенты не так часто заглядывают за покупками. Поэтому она спокойно позволяет парочке дурачиться, бегать по помещению и мерить весь ассортимент комиссионки. Леопардовое пальто, розово-зеленые макасины, платье для фламенко, жилетка с утятами, короткие юбки и длинные пиджаки... В итоге окончательный выбор сводится к джинсам, шортам, паре рубашек и футболкам. Люси хочет по привычке взять что-то хоть отдаленно напоминающее элегантную одежду, оставшуюся дома, но кружевные майки Нацу заменяет на большие мужские футболки. - А то, как всегда, будешь мои надевать, - пожимает плечами он, пока блондинка шокировано хлопает глазами. Драгнил еще не знает, что она взяла шелковую ночнушку и ярко-розовое нижнее белье с пышными рюшками. Люси завязывает волосы в пучок, Нацу подбирает отросшую шевелюру клетчатым платком. Открыв в машине все окна, они пускаются в путь на другой конец страны. Урбанистические пейзажи сменяются равнинами. Небоскребы становятся всё ниже, превращаясь в захолустные хижины, а затем рассыпаются в прах, обращаясь редкими кустарниками посреди пустынь. Блондинка устало смотрит на мелькающие картины, изредка бросая взгляды на Нацу. Он чуть более обычного сосредоточен на дороге; когда они выезжают на большую трассу, на которой кроме них практически никого и нет, ему словно сносит крышу. Он выжимает чуть ли не максимальную скорость, отчего в ушах начинает свистеть ветер. Cначала Люси страшно. Сначала у нее перехватывает дух, и девушка закрывает глаза, боясь представить, какая будет кровавая мешанина, если они попадут в аварию. Сначала она хочет наорать на Драгнила, что они не на чертовой Формуле-1, чтобы так гонять. Но спустя некоторое время, когда они не улетают в кювет, когда Нацу кричит в диком азартном восторге, когда всё идет, как надо, Хартфилия успокаивается. Неизвестно, что ждет их за следующим поворотом, но пока в этом бешеном ритме жизни они живы. Люси смотрит на руки парня, крепко сжимающие руль "ситроена". Пока Драгнил так спокоен, она может не волноваться за свою жизнь. - You should give me a chance, This can't be the end, I'm still loving you! ** - Нацу, подпевающий известной рок-группе, определенно похоронил в себе музыкальный талант. Девушка смеется и пародирует игру на гитаре, закидывая ногу и перебирая на ней невидимые струны. Они тормозят у МакДональдса, чтобы перекусить впервые за день - тарталетки на похоронах отказывались лезть в горло. Люси лишь возносит взгляд к небу, когда Драгнил заказывает 3 самых больших чизбургера, большую порцию картошки, упаковку наггетсов и два пирожка с вишней. - Обжора, - хмыкает девушка, наблюдая, как Нацу нетерпеливо постукивает по рулю, а затем радуется, как ребенок, долгожданному заказу, и, даже не протерев руки влажной салфеткой, принимается за еду. - Кто бы говорил, - с набитым ртом парень протягивает два пакета блондинке. Есть на ходу оборачивается плохой идеей - сырный соус оказывается на креслах, крошки салата разлетаются по салону, а апельсиновый сок проливается Нацу прямо на футболку. Машина останавливается на пустынной обочине, и пара раскладывает свой скромный ужин на капоте. Вечер подкрадывается тихо и незаметно; Люси подставляет лицо лучам исчезающего солнца. Багровые облака уплывают за горизонт. По радио передают "This I love" Guns N' Roses, и девушка кружится под мелодию, поднимая пыль. Нацу перехватывает её в танце, прижимая к своей груди. Блондинка, словно теряя былой запал, послушно льнет к нему, и они вместе провожают взглядом закат. - Это волшебно, - замечает Хартфилия, стоит солнцу окончательно пропасть, а первым светлым точка-звездам - показаться на небе. Парень улыбается и целует ее в макушку. - Через пару километров будет хостел. Там можно переночевать, - волшебство слегка испорчено, но Люси слишком устала от приключений, чтобы продолжать путь. Номер, в который их селят, пропитан табачным запахом, въевшимся со временем в обои. За стенкой шумит телевизор, а снаружи слышны громкие спорящие голоса. Кровать занимает всю комнату, слегка поскрипывает и заправлена абсолютно небрежно. Но Люси с Нацу на это наплевать. Они валятся поверх покрывала, с трудом доползая до подушек. Хартфилии не до брезгливости, хотя нос чует запах пота предыдущего постояльца. Нацу долго ворочается под боком, из-за чего девушка то падает в пучину сна, то выныривает, плавая поверх дремоты. Когда блондинку выбешивает неспособность заснуть, и она собирается высказать все свои мысли по этому поводу непоседливому соседу по кровати, Люси чувствует, как Драгнил укрывает ее одеялом, которое он так старательно вытаскивал из-под них. Все гневные слова пропадают; девушка разворачивается лицом к парню и утыкается ему в грудь, не находя иной благодарности. - Спокойной ночи, Люси, - Нацу замирает перед тем, как поцеловать девушку в лоб, а затем обнимает ее за талию, прижимая Хартфилию ближе к себе. Всё, что угодно, лишь бы его девочке было хорошо.

***

Люси помнит свое обещание матери не “уродовать чистую нежную кожу”, но соблазн набить тату слишком велик. Не пугает даже то, что салон находится где-то на отшибе штата вдали от цивилизации. Даже темнокожий мастер-старик с дредами и трясущимися руками, в которых еле держится стакан с алкоголем. Утро начинается с холодного душа, простого полоскания рта и подгоревшей яичницы. Кофе из автомата далек от совершенства и ни капельки не бодрит. Им нужно что-то для поддержки адреналина. Что-то для кайфа. Как травка, только не настолько радикальное. Что-то, что поддержит их стремление двигаться вперед. Идея вообще приходит в голову Драгнилу. После его энтузиазма сделать татуировку Люси ничего не пугает. - Глупая Люси, хватит мучиться, - Нацу нетерпеливо вырывает каталог из рук блондинки. Та почти обижается на него, но, когда парень просит бумагу и ручку, с любопытством косится на него. Драгнил старательно закрывается от нее рукой, а потом протягивает эскизы мастеру. Им бьют по очереди. Сначала Нацу - он шипит проклятия сквозь зубы и впивается пальцами в края табуретки. Мастер булькает что-то себе под нос и поздравляет с почином, когда совершенно невероятным образом на правой лопатке парня внезапно сооружается маяк, который оплетает простой в исполнении дракон. На левой лопатке Люси загорается маяк в окружении звезд. Правда, перед этим она успевает вывихнуть Драгнилу палец, слишком крепко схватившись за протянутую руку поддержки. - Очень романтично, - глупо хихикает мастер, смущая Хартфилию до алого румянца. Нацу довольно рассматривает работу, словно не замечая подколки. Он гладит по ровным черным линиям и внезапно прижимается губами к самому тату, оставляя поверх него влажный след. Дыхание перехватывает, и Люси подается немного вперед. Едва удерживается от стона. Почему это интимнее, чем поцелуй в губы? - Кстати, красивые рюшки! - Драгнил вдруг цепляет застежку лифа и, оттянув, отпускает, отчего резинка больно щелкает по коже. Так обычно делают старшеклассники; а Нацу ведь еще такой ребенок. - Безмозглый дурень! Люси садится за руль, раз парень не в состоянии вести машину из-за травмы по ее вине. В первом небольшом городке они обращаются в травмпункт, где досадный вывих выправляют. Но блондинка всё еще чувствует вину перед Драгнилом и потому осаждает его, собравшегося было сесть обратно на место водителя. - Надо же мне как-то практиковаться в вождении, - улыбается блондинка, и Нацу не может ей отказать, с плохо скрываемым удовольствием заваливаясь на заднее сиденье. Fall Out Boy воспевают 4 июля***, и Люси не замечает, как сначала только постукивает пальцами по рулю в такт, а потом начинает подпевать. У нее не самый лучший голос, но девушка и не претендует на главный приз "America's got talent". Нацу не мешает и не перебивает Хартфилию. Вслушивается в слова песни, которым раньше никогда не придавал значения. - Пусть мосты, что я сжег, осветят мою дорогу домой... Как похоже на их собственное решение. Бросить всё и направиться навстречу будущему. Верить, что огонь прошлого укажет им верный путь. Был ли Драгнил вправе всё это делать? - Нацу, а что будет потом? - вдруг спрашивает Хартфилия. Она пытается перехватить его взгляд в зеркале, но парень лежит к ней спиной. Всё, что ей видно, - напряженные мышцы спины и напрягшиеся мускулы на руке. - Что будет, когда мы приедем к твоему брату? Когда сможем поставить галочку "выполнено"? Люси боится ответа. Что тот, кто всегда находил выход из любой ситуации, сейчас признается, что он запутался. Попал в тупик. Что они едут в никуда. Она боится ответа, но всё равно спрашивает: - Что будет после, Нацу? Но Драгнил спит, согнув ноги в коленях. Ветер трепет его волосы, а рваная обивка ложится поверх него точно одеяло. Нацу спит в мятой вчерашней одежде, погруженный в завтрашние мечты. Он и сам не знает, что будет дальше. До Айовы остается час пути.

***

- Братишка! Зереф оказывается совершенной противоположностью того, что помнила о нем Люси. Строгий и справедливый, как настоящий старший брат, брюнет, с уже появившимся паутинками морщин вокруг глаз, является покладистым, мягким мужем и отцом. Музыкальная группа - не то, чем он зарабатывает на жизнь, но мужчина гордится этим маленьким достижением. Пока настраивают музыкальные инструменты, пока Люси разговаривает с женой Зерефа, Мавис, Нацу стоит в стороне и наблюдает. Скользит взглядом по контуру фигуры Хартфилии. Думает-думает-думает. Вспоминает всё, что их связывало. Всё, через что они прошли вместе. Рука об руку с самых ранних лет. Звучат первые аккорды, первые слова; Люси улыбается словам и покачивается в такт мелодии. Что-то внутри Драгнила обрывается; жар пятном расплывается по груди. Он обходит толпу, пробирается вперед, ближе к блондинке, словно ищет в ней антидот от отравления неизвестным веществом. Неожиданно обхватывает за талию, привлекая к себе. Люси оборачивается и смотрит в его глаза. Долго-долго. Светло-серые. Отливающие серебром. Манящие. Завораживающие. Ее глаза темно-карие и излучают нежность. Придают блондинке особую наивность. Нацу плавится от этих светлых эмоций. Они глядят друг другу в глаза души. Осознание окатывает кипятком. Желание сносит все барьеры. Запах ромашки сводит его с ума. Нацу помнит вкус губ Люси, каждый раз когда прикасался к ним. Он исследует каждый миллиметр кожи, в исступлении гладит хрупкое тело, наблюдая как Люси извивается под ним. Как прогибается в спине и обхватывает за шею, чтобы поцеловать. Они наугад вломились в чью-то комнату и оккупировали чужую кровать для того, чтобы признаться. За такое никто не смеет их осуждать. - Нацу... - девушка пытается сказать самые-важные-слова, но вместо того, чтобы внять ей, Драгнил целует ее. Понимая всё без единого звука. Считывая ее чувства с радужки глаз. Расшифровывая шрифт Брайля, составленный из мурашек на девичьей коже. Они словно были слепы всё это время. Но всё изменилось. Они наконец прозрели. Они любили друг друга.

***

Зереф закатывает глаза на более чем странную просьбу брата о свадьбе здесь и сейчас, но все находят идею пусть и безумной, но занимательной. Хозяину дома находят мантию наподобие облачения священника и делают картонную корону; Нацу надевает классический костюм с похорон, а Мавис одалживает Люси красный сарафан. Гости собираются в садике перед фонтанчиком; группа импровизированно играет рок-версию марша Мендельсона. Старший Драгнил читает с экрана смартфона стандартную речь священника, а затем призывает будущих недо-молодоженов к произнесению клятв. - Я, Нацу Драгнил, беру тебя, Люси Хартфилию, в законные жены. Нацу шутит, что всё знал заранее, и эта поездка - часть большого плана и коварного заговора, который привел их к этому моменту. - Я, Люси Хартфилия, беру тебя, Нацу Драгнила, в законные мужья. Люси признается, что Нацу всегда был ее надежной опорой и поддержкой, и что она рада открывать в нем новые грани. - Властью, данною мне мной, потому что я хозяин этого дома, объявляю вас мужем и женой. Мавис обещает полноценный праздник на следующий день. Гости расходятся по комнатам, устраиваясь на ночь в кроватях, на диванах, раскладушках и даже покрывалах, постеленных на пол. Оставляя соединенную красными нитями судьбы пару наедине с собой. Они дожидаются, пока свет в доме погаснет, и на цыпочках прокрадываются внутрь. Нацу достает наушники, Люси выбирает плейлист, и они медленно вальсируют по маленькой гостиной, теснее прижимаясь друг к другу. Эд Ширан не смолкает в ушах целый час. - Мы влюблены, не так ли? **** - шепчет парень, улыбаясь, и почти-миссис Драгнил вместо ответа тянется на мысочках, чтобы поцеловать его. Они засыпают на тонком матрасе, что положили поверх паркета. Отказываясь от одеяла, Люси удобней устраивается в объятиях Нацу. Он всё ещё напевает песню, когда девушка проваливается в сон и сильнее прижимает его руку к себе. Словно боится, что он исчезнет.

***

Люси просыпается на полу. Тело затекло от неудобной позы. Поверх накинуто оделяло, но девушке все равно холодно. Она сонно прищуривается, тщетно пытаясь понять, что происходит вокруг. Но логически думать получается лучше, и в мозгу быстро всплывает последовательная цепочка. Флорида. Инфаркт. Похороны Лейлы. Нацу с его дикой идеей. Кажется, Люси согласилась. Кажется, она на многое уже успела согласиться. Это так глупо - верить, что она, умница-красавица-пай-девочка , словно сорвалась с катушек и бросилась в пучину жизни с головой. Это глупо - а значит она уснула на полу в доме во Флориде. А значит ничего не было. Поцелуев перед такси, подержанного "ситроена", одежды из секонд-хенда. Нежных ночей в мотелях, фаст-фудных пятен на обивке, татуировок, танцев при багровом закате. Зерефа, с его глубоким голосом и длинными пальцами, перебиравшими струны гитары. Рук Нацу у нее на талии, на груди, на бедрах, везде; обжигающих поцелуев, взаимной страсти и огня желания. Свадебных клятв перед декоративным фонтанчиком. Опьяняющего чувства свободы и жизни. Однажды Нацу сказал ей: «Если мы с тобой не сбежим из этого города, мы можем уже никогда отсюда не выбраться». Хартфилия готова отдать все на свете, чтобы ее сон стал явью. И когда Люси чувствует руку Нацу поверх своей талии, она понимает, что это не сон.