Ничего, кроме

      Передаю «напарнику» острый нож — тот скользит по шее жертвы быстро, без колебаний, одним движением оставляя на шее глубокий порез. Чужая кровь, цвета красного полусладкого, брызжет во все стороны, едва не пачкая мой дорогущий костюм. Благо, многолетний опыт — заранее знаю, на каком расстоянии стоять от жертвы в такие…приятные моменты? А вот одежда, руки и лицо «коллеги» перепачканы. Как завораживающе смотрятся бордовые пятна на зелёной ткани пиджака и на бледной коже. Потрясающее сочетание с ненормальной улыбкой, которая в данный момент растянулась по его прекрасному лицу. Суженые зрачки только прибавляют безумия всей этой картине. Но нет. Мы не больше, чем партнеры. Ничего, кроме совместных убийств. Ничего, кроме.       Уже давно не допускаю слабостей. Подхожу и без лишних слов протягиваю шелковый платок. Один из тех, что я ношу «на всякий случай». Он берёт его, даже не поворачивая головы. И вместо того, чтобы избавиться от пятен на лице, проводит тканью по ножу, стирая капли. Через блестящую поверхность лезвия отражается единственный источник света — теперь его лицо выглядит ещё прекрасней. Но все эти мысли пересекаю на корню, потому что показывать слабость — не моя привилегия. Я уже однажды пожалел и теперь не допущу такой же ошибки.       — Благодарю, мистер Пингвин, — коротко говорит мой оппонент и протягивает орудие убийства обратно, в мои руки.       — Я надеялся, что ты используешь его немного иначе. Разве это не вызовет подозрений, если мы столкнёмся с полицией?       — Перестань. Мы уже давно не дилетанты и спокойно избегаем стычек с копами. И уже довольно много лет. Разве это не так? , — он оборачивается и поправляет маску, не отрывая от меня взгляд. Уголки губ почти незаметно приподняты, однако мне это заметно.       Невольно съёживаюсь и вместо ответа отвожу взгляд в сторону жертвы. На то он и Риддлер, что может разгадать «мои загадки», даже самые сокровенные, даже не задумываясь. На то он один из самых опасных преступников Готэма. И именно поэтому он мой напарник. И именно поэтому он не должен был им быть. Но первое перевесило второе и вот мы тут, перед нами — труп. Но между нами только совместные убийства, не больше.       В моих действиях видна нелогичность, однако события тех самых лет, когда предательство и желание уничтожить лилось из всех щелей, до сих пор не дают мне спокойно спать. Просыпаться и хвататься за грудь, а после ворочаться несколько часов в попытке уснуть, уже не редкость. Этот окутывающий страх смерти, ощущение холодной воды, а после ужасное ощущение предательства — всё это до сих пор томится внутри меня, разрушает и не даёт спокойно жить. Хотя, секундочку. «Спокойно жить» — это история не про тех, кто находится в списке опасных преступников. Тем более, что мы решили эти проблемы — «человек в маске», мой напарник, давно уже об этом забыл. Теперь мы работаем вместе тогда, когда это необходимо. И нас связывает только работа — ничего больше.       — Освальд?       Вздрагиваю и сразу выдаю себя с потрохами — моё имя сорвалось с его губ впервые за долгое время и это не может не волновать. По всему телу пробегает множество мурашек, но я одёргиваю себя в который раз за вечер, стараясь заглушить всё, что происходит в моей голове.       — Если ты закончил, то мы можем уходить. Наша работа на этом закончена. Разворачиваюсь на каблуках, но не успеваю пройти и пары шагов, как он хватает меня за рукав пиджака.       — Тебя всё ещё тревожит тот случай? Освальд, это же было т…       — А ты до сих пор настолько туп, чтобы не догадаться?! Такие вещи не проходят за мгновение, тебе ли это не знать, мой дорогой друг! Неосознанно срываюсь на крик и чувствую неприятное жжение в районе лёгких и горла. Между нами зависает ужасная, неловкая тишина. И я её прерывать не намерен. Да мне и не пришлось — Нигма решил отозваться первым:       — Я не знаю, что ответить тебе, Освальд…       — Тогда какого чёрта твоя рука все рядом с моей?       Достаточно уверенно держусь в такой-то ситуации. Ну, мне так кажется. Нам нельзя переступать черту, нельзя стирать границы — мы друг для друга слабость. Он не смог убить меня, а я никогда не смогу убить его. Не смотря на то, что ждёт нас по итогу, мы будем бросаться на помощь друг другу, однако напрямую ничего не скажем. По крайне мере, я так думал. Думал, пока       Нигма не разжал пальцы, после чего схватил меня за руку и без лишних объяснений приобнял за плечи. Сколько бы лет не прошло, объятья этого человека останутся для меня самыми тёплыми. Но я всё-ещё держу себя в руках, стараясь не дышать — от него несет дорогущим одеколоном и его собственным ароматом. Потрясающее сочетание. Не изменяет себе даже спустя столько лет и брызгается тем же ароматом. Из принципа?       — Я прекрасно осознаю свою вину, Освальд.       — Ты выстрелил в меня, а потом снова нажал на курок, Эдвард. Ты должен осознавать, что я делаю с теми, кто меня предаёт. И должен быть рад тому, что всё ещё стоишь тут.       Вместо того, чтобы отстраниться, он только крепче обнял меня, почти не прикасаясь поглаживая по спине. Случайно вдыхаю воздух и практически растекаюсь на месте, стараясь не отбросить все свои принципы.       — И я благодарен тебе за то, что ты дал мне шанс. И не один. Мои ошибки были катастрофическими, абсолютно отвратительными. И мне нет прощения, однако Освальд… — он резко прервался и замолчал. Не мог подобрать слов? Или ему просто нечего сказать?       — Эд?       Отстранившись от меня, он повёл ладонями по моим плечам, вниз, к моим рукам. Обхватив их и сжав, он продолжил:       — Я всё — ещё готов сделать для тебя всё, что угодно.       Возможно, в этот момент я поменял своё мнение. Возможно, именно тогда мы перестали быть просто партнёрами. Возможно, именно после этого нас связывало что-то большее, чем общее дело. А может быть, это произошло гораздо раньше.