Место встречи - на мосту у фонаря.

      Время нещадно приближалось к полуночи. Юнги откашливается, пытаясь дать хоть небольшую разрядку напряженным и утомленным связкам. Парень оглядывает миниатюрную студию, и прощается с ней, мысленно желая своей любимице спокойной ночи. Студия звукозаписи была местом, где он мог дышать полной грудью, припадая к микрофону, закрывая глаза и читая новосочиненные тексты, отдавая этому занятию всего себя.       Вся его жизнь ограничивалась этим помещением, на которое он работал дни напролет, забывая про последнюю сессию, на которую ему с горем пополам дали шанс прийти. И преподаватель снова будет укоризненно качать головой, да повторять свою, уже надоевшую Юнги фразу, "Такой способный студент. Ты движешься не в то русло". Юнги по началу пытался спорить с профессором, объясняя, что общее русло переполнено мелкими рыбешками, которые стаей движутся к пресному озеру. А Юнги так не хочет, его влечет море, нет, даже больше — он собирается выплыть в океан. Ему нужна глубина, свобода действий, оживленное течение и недосягаемое дно. Профессор лишь мягко улыбается, показывая свои возрастные складки, и с высоты своей мудрости желает парню удачи. И только благодаря старому профессору, Юнги еще числился в университете, ведь если бы не он — давно бы исключили.       Но разве это может его образумить? Мин Юнги не знает тормозов, не знает границ, мер и сколько бы синонимов не приводить — смысл один, он просто безбашенный. Он голодает днями, пешком проходит пять остановок, одет в старое шмотье, доставшееся еще от брата, работает, забыв, что человеку нужен отдых. А всё потому, что у него есть цель. Вечером, со всех ног он спешит в свою подвальную каморку, которая стала ему смыслом жизни, и застревает там, на два часа, бывает, и на три.       Юнги замечая, что стрелка неумолимо движется к 12, нехотя, прощается с любимым делом до следующего вечера. И так изо дня в день. Знакомые не один раз пытались остановить Юнги, говоря, что так он лишь разорит свою семью. Но этот парень не из тех, кто угоманивается на полпути. Ему нужно дойти до конца, до вершины.       Единственным, не отвернувшимся от него человеком, был Джей-Хоуп. Глядя на него, Юнги и правда обретал надежду, что его дело не напрасно. Хоуп — известный в округе танцор, отметившийся не раз на различных баттлах. Он был профи, полностью отдающимся танцам.       Юнги, по обычаю, встречался с ним около моста над дорогой. Они стояли под фонарём, разглядывая поток машин под ногами, мечтая о успешном будущем. Так и сейчас, Юнги приходит на извечное место встречи, где Хоуп уже давно его ждет, усевшись на тренировочную сумку. — Ты сегодня ещё позже, чем обычно. — вяло улыбается он. Наверное, тоже устал. — отмечает Юнги. — Работаю над новым треком, если зайдет — куплю тебе что-нибудь с выручки.       Таков Юнги, всегда в мечтах и желаниях. Всегда обещает, что разделит свою славу с другом, идущим вместе с ним сквозь всю эту заросль препятствий. Но Хоуп никогда этого не желал. Нет сомнений, что он точно так же предан своему делу, но если бы Юнги попросил, если бы он хоть намекнул невзначай, что хочет, чтобы Хоуп все бросил — он без раздумий так бы и поступил, послав всё куда подальше. Потому что единственное, что он любит больше, чем свое занятие — Мин Юнги. И он бы обошелся без всех этих денег, наград, обещаний, взамен на то, чтобы просто идти с ним, в трудные для него дни. — Всё не мог тебе рассказать, хочу посетить кастинг БигХита. — Юнги говорит это с нескрываемой гордостью, ожидая услышать восторженные отзывы. — Ох..Юнги, это просто невероятно. Новый уровень, возможности. — ошарашенно выдавливает из себя Хоуп. — Я знал, что ты будешь единственным, кто меня поддержит и, — он прерывает свою радостную тираду, затыкаясь, в недоумении гвлянув на Хоупа.       Хосок знал, что рано или поздно, но это произойдет. Их раскидают по городам шоу-бизнес, баттлы и кастинги. И даже, если бы он затормозил, пытаясь отсрочить момент, когда он пойдет по своей дороге, то Шуга из кожи вон лез, чтобы быстрей окунуться с головой, в воды музыки. И сейчас, единственное, что ему остается — сдержать свое горе, кричащае изнутри и разьедающее нутро. — Ты не поверишь, как я рад за тебя, Юнги, — он смахивает с щеки слезу и обнимает друга, зная, что, возможно, в последний раз. — Какой ты чувствительный, — похлопывает его по спине Шуга, — я за тебя тоже буду так рад, обещаю.       Они стоят этой холодной ночью, греясь в объятиях друг друга. Юнги мечтает о том, что он купит на заработанные деньги, а Хосок молча глотает слёзы, чтобы Юнги не услышал, как сильно он хочет его целовать и обнимать. Больше, чем танцевать. Больше, чем что-либо. Но об этом, он вряд ли скажет. Юнги вольная рыба, плывущая, куда ей вздумается — отношения не для него, они лишь привяжут его и погубят. Ему это не нужно. — Ты будешь смотреть передачи со мной? — задает Юнги, отчасти, глупый вопрос. Хосок весь тернистый путь с ним, конечно же, он захочет увидеть, насколько Юнги поднялся. — Лучше бы предпочел в живую смотреть. — Хосок шепчет, потому что, не уверен, что его голос предательски не задрожит, если он повысит тон. — Естественно, я куплю и вышлю тебе билет, на любой мой концерт, только скажи. Буду рад увидеть тебя среди зрителей. — Само собой, Юнги не понял, о чем Хоуп говорил. Но Хосок и не объяснит.       Он помнит, что главное, чтобы Юнги был счастлив. А затхлая жизнь в этом бедном месте, не сделает его счастливым. Его счастье — амбиции, карьера, достижения. В них, к сожалению, нет места Хоупу, с его сентиментальностью и романтичностью. И даже, если Юнги любит его, жизнь с ним, его погубит.       Парни ещё долго стоят, обсуждая, каким знаменитым рэпером станет Шуга. Хосок обещает покупать его треки, за заработанные на баттлах деньги.       Они прощаются, когда уже потихоньку гаснет свет фонаря, точно так, как понемногу гаснет жизнь в Хоупе. Точно так, как исчезает силуэт Юнги на дороге. В это время на улице еле-еле появляется признак рассвета. Юнги спешит домой. Ему рано вставать на работу, а потом, опять в студию. А Хосок стоит на месте, глядя ему в след. Как же тяжело отпускать кого-то, но, тяжелее было бы, видеть, как Юнги страдает, не добиваясь своего.       Уж лучше, Хосок будет умирать, чем позволит умереть Юнги. Таковы законы любви — самопожертвование, ради любимого. А Хосок любит, всем своим сердцем, давно и надолго.       Раньше Хосок очень любил это место, особенно, в это время. Потому что на этом мосту у фонаря — их место встречи. А сейчас, провожая взглядом уходящего, в мир музыки, Юнги, он чувствует, как тот уносит с собой часть его самого, его сердца, или что там обычно переполняется больше всего, любовью. Как же он ненавидит места прощания.