Меняя ход событий

Но не только я была шокирована этой встречей. Реакция саннина мало отличалась от моей: мы оба впали в ступор, оба лишились дара речи и только глядели друг на друга расширившимися от изумления глазами. Когда первая волна ошеломления прошла, голос раньше появился у учителя Наруто. - Сакура… - слегка громче, чем надо, потрясенно сказал он. – Ты.. жива? Я дернулась и почему-то отступила назад. Нельзя. Нельзя было этому случаться. - Сакура.. – чуть тише заговорил сенсей. – Неужели это, правда, ты? Я с тоской уставилась на ледяной поток и едва слышно ответила: - Уходите. - Что? Почему? – он стал подходить ко мне. – Как тебе удалось спастись? В Конохе был твой призыв и.. - Джирайя-сенсей! – у меня бешено застучало сердце. – Умоляю, уходите отсюда, пока еще есть время, прошу вас, спасайтесь.. - От чего? – удивленно вскинул брови мужчина. – От чего мне спасаться? Теперь я на сто процентов уверен, что их база здесь. Я проник в Амегакуре с одной единственной целью – найти и уничтожить Пейна. И отступать я не собираюсь. Он остановился в шаге от меня и более чем просто огорченным взглядом окинул мой плащ. - От кого ты бежала? Что они сделали с тобой? Я подняла на него несчастные глаза. - Они сейчас придут сюда. Уверена, они уже в пути. Пока у вас есть шанс – спасайтесь. - Сакура, - как-то задорно хмыкнул учитель. – Ты за кого меня принимаешь? Побыла тут с месяцок и всё уже забыла? Я захлопала ресницами. - Думаешь, кто перед тобой? – он по-ребячьи ткнул себя в грудь. – Я – один из трех легендарных саннинов, великий жабий отшельник.. - Дождь прекращается… - безжизненно сказала я, оборвав его на полуслове. – Теперь, наверное, уже слишком поздно. Противные капли и вправду падали всё реже, водная гладь озера становилась спокойнее, небо мало-помалу светлело. Погода успокаивалась, а вот в моей душе заколыхались волны жуткого предчувствия. - Как ты разговариваешь со старшими?! – возмутился Джирайя. – Дослушай, а потом уже говори! Секунда молчания. Он не воспринимает мои слова всерьез. - Сакура.. – мне на макушку легла его широкая ладонь. – Не передать словами, как я счастлив, видеть тебя живой и невредимой. Уголки моих губ подернулись чуть вверх. - А как будет рад Наруто.. Я вздрогнула. - Ты не представляешь, что творится с ним, после того страшного известия. Ты не скажешь мне, что произошло? - Всё в прошлом. – хрипло произнесла я. – Я была на волосок от смерти, но меня спасли. К чему сейчас подробности? - Вот как. – он прислонил мою голову к своей груди. – Как же ты тут справляешься всё это время? Я устало прикрыла веки. - Джирайя-сенсей, уходите уже. - Всенепременно. Закончу дельце и уйдем вместе с тобой. - Нет, - я отпрянула назад. – Мне с вами никак нельзя, возвращайтесь, но не говорите им, что я жива, придет время – свидимся еще, я что-нибудь придумаю, найду какой-нибудь выход, вы, главное, только будьте на чеку, введите в Конохе военное положение, Пейн скоро.. Моя возбужденная речь прервалась в тот момент, когда я различила позади нас какие-то белые бумажные поделки. Они парили за спиной саннина, постепенно собираясь в подобие стаи. Уставившись на непонятные создания, я привлекла внимание учителя. Он обернулся и в ту же секунду оригами закрутились в белоснежный вихрь, создавая в воздухе изящный силуэт. - Не подскажешь мне, кто сейчас возникнет перед нами? - Ээ.. – протянула я, напряженно всматриваясь в знакомые очертания фигуры. – Конан? Синеволосая плавно опустилась на землю, устремив леденящий взгляд янтарных глаз на своего бывшего наставника. Внезапно у меня в мозгу будто что-то щелкнуло. «Закончу дельце и уйдем вместе с тобой»… - Какое еще дельце?! – подскочила я и схватила саннина за рукав. – Пока тут Конан, скорее уходите, мы вас прикроем, и все обойдется! Только я захлопнула рот, как меня прожег почти что ненавистный взор. Изумленная, я встретилась с ее глазами, и в душу мою проникла безысходность. Почему она так.. смотрит на меня? - Что вы здесь делаете, Джирайя-сенсей? Ее спокойный, но абсолютно равнодушный голос навлек растерянность и потрясение. Я никогда не видела ее такой.. холодной. - Конан… - удивленно произнес саннин. – Вот сегодня уж точно день приятных сюрпризов. Не ожидал встретить тут свою ученицу. А тем более, - он указал на меня. – Встретить живой и невредимой ее. Напарница лидера слегка сузила глаза. - Впрочем, - продолжил мужчина. – Есть повод и для огорчений. Два дорогих моему сердцу человека облачены в плащи Акацки. И пусть Сакура здесь не по своей воле.. Но что заставило вступить в эту организацию тебя? Дождь и вовсе прекратился. Наступило затишье. Воздух заметно посвежел, однако из-за накаляющейся обстановки дышать становилось все трудней. - Вас это не касается. – после недолгой паузы ответила Конан. – А теперь скажите мне, зачем вы сюда пришли. - Подумать только, - погрузился в свои мысли сенсей. – Я думал вы все погибли.. Ходили слухи, что после нашего расставания вы стали наемниками, а потом, все трое, сгинули в какой-то битве за Амегакуре. Я был очень опечален этим событием, так как за то короткое время, что мы провели вместе, успел сильно привязаться к вам. Но ты жива.. Как же я этому рад, Конан. Вижу, ты не только овладела ниндзюцу высокого класса, но и превратилась в настоящую красавицу. Отрадно для глаз. Он тепло улыбнулся, а у меня защемило сердце. - Оставьте свои речи при себе, сенсей. – невозмутимо отреагировала она. – И отвечайте на вопрос. - Сначала ответь на мой. Взгляд девушки стал еще холоднее. - Где Нагато и Яхико? - Я не собираюсь вам ничего говорить. – за ее спиной начали стремительно собираться бумажные крылья. Вот значит, основа ее способностей. – И думаю, что какой бы ответ вы мне не дали, от вашей участи он всё равно не спасет. Медленно взмывая воздух, она, подобно ангелу, расправила свое «оперение» и образовала из него множество острейших стрел. - Отойди в сторону, Сакура. Я впала в ступор. - Что ты собираешься делать? – вопрос мой получился сухим и безжизненным. Теплившаяся еще где-то глубоко в душе надежда лопнула, словно мыльный пузырь. - Он – угроза. – сдвинула брови акацки. – Которую нужно устранить. Отойди в сторону. - Ни за что. – я выскочила вперед Джирайи и загородила его своим телом. – Я не позволю тебе навредить ему. Янтарные глаза ожесточились. - Это приказ. - А мне плевать. - Всё вспомнила, значит? – ее голос заметно погрубел. - Да. – меня так и подмывало сказать, что никакого внушения нет и всё это время я была самой собой. - Не разочаровывай меня. - Не разочаровывать?! – взвилась я. – Да кто.. Внезапно меня что-то подняло от земли и переместило на безопасное расстояние. С изумлением провожая взглядом отдаляющийся от себя хвост жестких, белоснежных волос, который принимал свою прежнюю форму, я услышала посерьезневшего саннина. - Спасибо тебе, мой друг, но лучше побудь в стороне. Я не хочу, чтобы тебя ненароком задело. «Какая интересная у него способность!» – пронеслось у меня в голове и спустя секунду, после краткой реплики синеволосой «верное решение», едва не закричала. Акацки не стала медлить и с быстротой удара молнии обрушила на сенсея шквал смертельного оружия. В отместку на ее атаку последовал катон, уничтоживший все оригами до единого. - Вам это не поможет! – взмахнула рукой напарница босса. – Мои техники превосходят и огонь, и воду! Мгновения, и из ее крыльев вновь появился целый арсенал. - Скажи, зачем тебе это нужно, Конан? Неужели я, в самом деле, заслуживаю такой прием? - Бог приказал мне убить вас. И снова атака, снова яркое пламя и без труда уклонившийся Джирайя. - Бог, говоришь? И кто же он? Уж не этот ли самый Пейн? Ее резкое движение, но реакция саннина превзошла возможный выпад. Даже не сложив печати, он стремительно облил ее маслом и, удлинив волосы, заключил девушку в жесткие путы. - Пусть твои оригами могут противостоять воде и огнем твои крылья не уничтожить, но против этого вещества ты бессильна. Особое жабье масло с горы Миобоку. Как тебе такой вариант? Конан лишь обреченно оглядела свое обездвиженное тело. Эта техника сделала ее бумагу непригодной. Ай да Джирайя! Вот что значит один из трех легендарных саннинов! - Раз слух о вашей смерти оказался неверен, значит и Нагато с Яхико тоже здесь? Скажи мне.. Пейн – это кто-то из них? - Ну зачем вы пришли сюда, сенсей? Зачем вмешиваетесь в то, чего никогда не сможете понять? - Я пришел сюда лишь с одной единственной целью. Расследовать дело об Акацки. И каково же теперь мое удивление, когда я понимаю, кто на самом деле стоит за всем этим. – он немного помолчал. – Ты была самой доброй из моих учеников. Я был уверен, что из вас троих, из всех выйдет толк. Я бы никогда не смог предположить, что в будущем окажусь атакованным своей же подопечной, да еще так грубо, без всякого приветствия и без тени намека на дань уважения. Я взял вас под свое крыло и научил выживать в этом жестоком мире. Я полюбил вас всем сердцем и душой и спас от неминуемой гибели. Я всегда считал вас своими лучшими учениками и, хотя уходил с тяжелым сердцем, но всё-таки был счастлив, что встретил на своем пути троих сирот из Аме. Так что же изменилось, Конан? Что с вами произошло? Куда делись ваши идеалы, стремления, мечты о мире? - Зря вы тогда спасли нас, сенсей. Проще было последовать совету Орочимару и покончить с нами. А теперь говорить не о чем. Слишком много всего случилось. Слишком много.. боли пришлось пережить. Теперь мы все живем стремлениями шиноби, у которого нет и капли жалости в душе. Все, кто вставал на его пути, были безжалостно убиты. Такова его Божья кара. И такова теперь наша вера. Джирайя опустил голову. Голос его погрустнел. - Хорошо, возможно, если ты расскажешь мне вашу историю, я смогу тебя понять, но скажи мне одно, неужели это всё же вы стоите за Акацки? Эта организация олицетворяет само зло, и я не могу поверить, что мои бывшие ученики причастны ко всему, что совершили нукенины, входящие в ее состав. Девушка не ответила, только прикрыла глаза. Саннин вдруг резко обернулся и впился взглядом в неторопливо приближающийся силуэт. Я тоже вытянула шею, дабы разглядеть непрошеного гостя, хотя прекрасно понимала, кто именно в скором времени не заставил бы себя ждать. Однако незнакомый лик, длинные рыжие волосы, собранные в хвост, вызвали недоумение и одновременно страх, когда удалось разглядеть его риннеган и излишек жуткого пирсинга на бледном, ничего не выражающем лице. Что это еще за шиноби? - Добро пожаловать в мою деревню, Джирайя-сенсей. Его баритон оказался чуть мягче, нежели чем у самого лидера, но эта манера произнесения слов.. Неторопливо, с расстановкой, безэмоционально, но в то же время завораживающе и немного угрожающе. - Ты… - саннин, похоже, был очень изумлен. – Нагато?.. - Называйте меня кем хотите, сенсей. И раз уж вы до этого говорили об Акацки, то скажу одно: вы заблуждаетесь касательно наших целей. - Так значит, это ты Пейн? И ты основатель «Рассвета»? Однако какой тернистый путь тебе пришлось преодолеть. Ты теперь совсем другой, Нагато. Я с трудом узнаю тебя. Как много, однако, изменилось с тех пор, когда мы виделись в последний раз. - Много. – равнодушно подтвердил пришедший и замер в десятке метров от Джирайи. – Но что именно с нами произошло, вас не касается. Вы здесь чужой. И я не собираюсь вам ничего рассказывать. - А я и не прошу. Но могу я всё же узнать ответ хотя бы на один вопрос? Конан также не намерена откровенничать со мной, но может быть ты, наконец, скажешь мне, где Яхико? Повисла тишина. В моей голове вихрем завертелись обрывки давнего разговора с Дейдарой. Я знаю их историю, имею отдаленное понятие о способностях Пейна, а точнее Нагато, но не могу понять, почему сюда пришел именно он? Откуда еще одно тело? - Аа.. – с выражением невыносимой скуки на лице произнес рыжеволосый. – Яхико.. Помню такого. Только вот беда.. Этот тип давно уж помер. Я вздрогнула, Джирайя нахмурился. - Нагато.. Как ты.. до такого дошел? Как ты можешь так отзываться о своем друге?! - Как я до такого дошел? Все предельно просто. Я жил, сражаясь. Я видел смерть. Слишком много смерти. И боль от потерь заставила меня повзрослеть. Боль – это самый ощутимый и верный способ нахождения самого себя. Боль меняет. Боль определяет твое место в этом мире. - Значит, отречься от своих друзей, забыть их – это и есть, по-твоему, повзрослеть? - Простому человеку меня не понять. Да, сенсей, вы всего лишь человек. А я вырос в океане боли и перестал быть им. Я превзошел человечество и стал.. Богом. А будучи Богом, ты начинаешь думать по-другому и видеть то, что раньше было скрыто для простых человеческих глаз. Будучи Богом, ты можешь делать то, чего не могут люди. Будучи Богом, ты не нуждаешься в понимании, а тем более в чьем-то прощении. - И что ты намерен делать? – саннин стал предельно серьезен и заметно напрягся. - Что ж, вам всё равно умирать, поэтому, пожалуй, я скажу вам правду. Мир, пропитанный страданиями и болью, не имеет право на свое существование. Поэтому я уничтожу его. С помощью силы запечатанных хвостатых мы создадим новую технику. Это дзюцу станет самым страшным оружием, ведь после его применения с лица земли исчезнут целые страны. История человечества – это история войн. На этой проклятой земле никогда не восстановится гармония, войны не прекратить, потому что Великие Державы всегда будут находить повод, чтобы воевать. Мы передадим эту технику воюющим странам, и когда-нибудь они используют ее. В ту же секунду погибнут миллионы людей, и человечество начнет бояться. Все они, наконец, познают боль. Потом, после осознания всех ужасов и потерь, люди начнут испытывать страх. А ведомые страхом, они прекратят свои бесконечные битвы. Сейчас наш мир всё еще развивается и пытается достичь призрачного покоя. А боль заставит его повзрослеть. Как когда-то она заставила повзрослеть меня. Как Бог, я ставлю перед собой цель – довести жалкое бытие человечества до совершенства, и в скором времени я непременно воплощу свое намерение в реальность. По мере его плавной, спокойной, но такой твердой речи, кровь в моих жилах будто стыла, душу сковывал страх, а мозг категорически отказывался верить в только что услышанный кошмар. До этого момента, представляя жуткие картины воплощения его планов, я и подумать не могла, что его истинная цель примет впоследствии такой масштаб. Кто теперь в силах остановить его? Что нас ждет? Неужели, это, действительно, начало конца? - Вот значит как… - на тон громче протянул Джирайя, и я поразилась его самообладанию. – До чего же ты дошел.. Так шутить со своим учителем. Я удивляюсь твоей неисчерпаемой фантазии. Признаться, впервые в своей жизни слышу подобный бред. Незнакомый мне носитель риннегана сузил глаза и молниеносно сложил печать призыва. Впереди него образовалась черная метка, и из нее с завидной скоростью выскочил огромный рак. Выпустив на саннина тонны белоснежной шипучей пены, он заставил его отступить и учителю, волей неволей, пришлось отпустить Конан. Отскочив на водную гладь, мужчина покачал головой: - И почему меня не удивляет то, как ты мастерски нашел слабое место моей предыдущей атаки? Пена смыла масло, и теперь твоя напарница свободна, поздравляю. - Не беспокойтесь. – сухо ответил его ученик. – Она не будет принимать участия в битве. На вас хватит одного меня. - Джирайя-сенсей! – запоздало очнулась я и помчалась к нему со всех ног. – Это не то тело, есть еще.. Договорить я не смогла, так как меня накрыло облако жесткой бумаги. Маленькие, плотные листы были повсюду, они закрывали глаза, рот, облепили ноги и руки, тем самым оттаскивая меня назад. - Не вмешивайся. – услышала я ее голос, и мое тело пригвоздило к земле. Судя по дальнейшим звукам, ко мне бросился Джирайя, но ему преградил путь призыв Пейна. «Одной из способностей риннегана является контроль над умершим человеком. Наделяя труп таким же риннеганом, пользователь создает свою марионетку, тем самым можно сказать, возвращая эту оболочку к жизни, но уже вдыхая в нее часть собственной души». – пронеслись в подсознании слова Дейдары. У него не одно тело.. Два.. Или может быть даже больше? Он не пришел сюда в теле Яхико, потому что знал, что сенсей непременно узнает его. Но почему? Какая разница, поймет Джирайя правду или нет, он же всё равно намерен его убить! - Зачем тебе Сакура? – рассерженно поинтересовался саннин, и я поняла, что рака он уничтожил. – Разве не сможешь претворить свои мечты в жизнь без ее участия? Гадкая бумага меня парализовала, я сидела на земле, не в силах поднять даже руку. Чувствуя себя мумией, способной только дышать и слышать, я отчаянно замычала и попыталась противиться напору Конан. - Роль этой шиноби еще не сыграна. Но в скором времени ей выпадет шанс показать себя. - Ты уже начинаешь меня раздражать, Нагато. Этой девочке здесь не место, ты не имеешь права использовать ее в своих целях. Какой-то всплеск и вот я уже по уши в чём-то скользком. Бумага с легкостью отстала от тела, я вскочила и, выжимая от масла волосы, благодарно произнесла: - Спасибо, сенсей. - Держись в стороне, Сакура, когда всё закончится, я заберу тебя домой. Сердце сжал болезненный спазм, я хотела было снова его предостеречь, но была вынуждена отступить назад от вновь затеснившей меня атаки Конан. На этот раз масло ее не задело, и она с удвоенным напором принялась ликвидировать все мои жалкие попытки помощи сенсею. - Никто отсюда не уйдет. – угрожающе произнес рыжеволосый и призвал в этот мир еще одну тварь – на этот раз огромного, наделенного риннеганом хамелеона. В его хвост было воткнуто несколько шипов, подобных «пирсингу» на телах Яхико и этого шиноби. Странные металлические штыри – возможно, какие-то особые передатчики чакры, то, с помощью чего Нагато управляет всеми ими. Надо бы непременно сказать об этом Джирайе, но я и закричать сейчас не могу, а все из-за мерзкой, снова и снова пикирующей на меня бумаги. - Хватит уже, - стиснула зубы я и метнула в нее сквозную волну. Девушка увернулась. – Я не хочу драться с тобой! - Никто тебя и не заставляет. Не лезь, куда не просят, и я оставлю тебя в покое. Тем временем послышался характерный звук еще одного призыва, и я с благоговением уставилась на огромную вооруженную двойной булавой жабу, на голове которой преспокойно стоял Джирайя. Конан тоже замерла и с долей тревоги оглядела «подкрепление» сенсея. - Так-с, похоже у меня не остается выбора и мне придется применить эту технику. – весело начал он. – И раз наша битва принимает серьезный масштаб, позвольте как следует представиться! Мы все уставились на учителя, ожидая его дальнейших слов. - Сквозь мглу и свет, затишье и буран, во времена волнения и смуты, придет к вам истинный титан, с себя сомнений сбросив путы! И имя этому титану… Неожиданно его призыв покачнулся и Джирайя, не договорив, шмякнулся на его макушку. Я вытаращила глаза, и, стараясь не захохотать, проследила за реакцией акацки. Конан лишь поджала губы, а Нагато (всё же я не имею понятия, как зовут это тело), приложил к виску два пальца. - Вы ничуть не изменились, сенсей. Всё такой же ребенок, неспособный повзрослеть. - Гамакен-сан! – подскочил Джирайя, маша кулаком. – Нельзя прерывать на полуслове! Я ведь не договорил! - Простите. – прогудела густым басом симпатичная жаба. – Я немножко неуклюжий. - Это кто тут еще ребенок?! – волна возмущения саннина перешла на рыжеволосого. – Чтобы какой-то, явно помешанный юнец, смел называть меня ребенком?! Сейчас я выбью из тебя всю дурь, Нагато, готовься! Гамакен-сан вновь покачнулся и устремился на хамелеона. Носитель риннегана, не растерявшись, запрыгнул на свой призыв и помчался в сторону деревни, туда – в непроходимые джунгли замысловатых, геометрически неправильных строений. Воодушевленный Джирайя, прокусив палец и сложив сложнейшую печать, не размыкая рук, направился следом за ним, на ходу обращаясь ко мне со следующими словами: - Прости, Сакура, что не сдержал свое обещание, данное тебе в тот вечер, когда ты в последний раз виделась с Наруто. Я обещал, что мы вскоре встретимся, но в итоге мы потеряли тебя и до этого момента даже не предполагали, что база Акацки находится здесь. Но как бы то ни было, я счастлив, что с тобой все в порядке! Выше нос, скоро вернемся домой! Моя гиперэмоциональность чуть было не вызвала поток благодарных слез, истосковавшееся по дорогим людям и дому сердце завыло печалью и тоской. Я хотела крикнуть ему что-то наподобие «будьте осторожней», но внимательная Конан тут же пресекла этот порыв, вынудив меня отбиваться от бумажных стрел. - Отстань уже! – зло вскрикнула я. – Перестань быть такой гадкой! - Гадкой? – она воспарила надо мной, снова образовывая гигантские крылья. Часть ее тела также превратилось в бумагу. – Почему же? Я что-то делаю не так? - Мне больно тебя слышать. – я приняла боевую стойку. – И я абсолютно вас не понимаю. - Может потому, что, таким как ты, этого просто не дано? – яростно выпалила девушка и обрушила рядом со мной часть своего «вооружения». То, что ее снаряды сделаны из бумаги ничего не меняет. Удар у них точно такой же, как и у настоящего оружия. Там, где я сейчас стояла, они с легкостью пропороли и полностью вошли в почву. - Это угроза? – вскинула брови я. - Предупреждение. - Учти, я его всё равно не брошу. - Кто тебе даст такую возможность? – нахмурилась она. В деревне раздался грохот, мы обе повернули головы и увидели часть падающей башни, которая с громким скрежетом царапала близстоящее строение. Рядом на верхушке одного из домов сидел Гамакен, а вокруг него скакало множество свирепых псов. Через секунду призыв Джирайи юркнул вниз, увлекая полчище мерзких созданий следом за собой. Они скрылись из виду, и теперь мы могли слышать звуки начавшейся борьбы. - Для сенсея всё равно уже всё кончено, Сакура. Не смотри туда таким взглядом. Я перевела взор на свои ладони. Смогу или нет? Чтобы использовать эту технику, мне нужно сложить подряд несколько непростых печатей. Но сначала необходимо хорошенько сконцентрироваться и выпустить поток чакры. А реакция синеволосой просто молниеносна, получается, без выигрыша во времени, план мой не удастся. Но чем мне ее отвлечь? Призвать Ноа? И тем самым выдать Итачи? Ведь они приказали ему наложить запрет на мой призыв. А есть ли уже смысл хранения нашей с ним тайны? - Кажется, я понимаю, о чём ты задумалась. Я тряхнула головой и, на всякий случай, отпрыгнула назад. - Твое бумажное погребение больше бесполезно. Я насквозь пропитана маслом, теперь у тебя нет шансов меня схватить. - Я и не намеревалась это делать. - Тогда что? - А ты всё-таки хочешь противостоять нам дальше? - Уж прости меня за мою человечность. – процедила я. – С такими монстрами как вы, у меня ничего общего, к сожаленью для вас, нет! Я метнула в нее свою, основанную на стихии ветра технику, вложив силу сразу в двойную атаку. Пока Конан уклонялась, я без промедлений, пустилась наутек, попутно выпуская из тела столь желанную смертоносную энергию. Мы здесь одни. Ликвидировав напарницу лидера, я смогу прийти на помощь Джирайе, а ее потом воскрешу. Я что-нибудь придумаю. Я ведь всегда так. У меня никогда нет чёткого плана на что-то. Огибая огромное озеро, я старалась выиграть как можно больше форы, но уже через несколько секунд услышала приближение бумажных сюрикенов. Она летела за мной, и скорость ее меня превосходила. Уворачиваясь от острых снарядов, я поменяла курс на воду и понеслась по глади искусственного водоема куда-то по направлению к лесу. Начну печать, а там посмотрим! Но не успели мои ладони сомкнуться вместе, как меня перегнал бумажный кунай, и только я заметила на нем символ взрыва, как меня тут же оглушило и я, ослепленная яркой вспышкой, проскользила по воде далеко назад, схватившись при этом за гудящую голову. - Я не дам тебе использовать ее. – ледяным тоном произнесла акацки, остановившись в пяти метрах от меня. – Просто прекрати уже свои попытки дезертирства. Я ведь не хочу причинять тебе боль. - Дезертирства? – едко повторила я. – Это ты сейчас за честь своей организации меня стыдишь? - Ты представитель «Рассвета». А значит должна выполнять приказы Бога. - Я знаю. – отмахнулась я. – В плане промывания мозгов, наш босс просто-таки ас. Но то, что вы сейчас творите.. Знаешь, плевать мне на физические муки. Сенсей мне дорог и никакая возможная расправа не сравнится с той душевной болью, которую вызывают ваши действия по отношению к нему. - А как ты собиралась жить дальше? Неужели думала, что тебя и всех нас ждет светлое будущее? - Ничего я не думала, - устало проговорила я, стаскивая с пальца данный лидером перстень. – Кажется, эта вещица тебе дорога? Я показала ей кольцо. Синий камень засверкал на робко пролитом луче вечернего солнца. Янтарные глаза расширились. - «Береги его». – повторила я ее слова. – «Это наш символ. Показатель нашей страны, нашего братства, наших неразрывных уз...» Мастер оригами будто окаменела и плотно сжала губы. - Так вот. – продолжила я. – Гляди, Конан, с какой легкостью я эти узы рву. Я разжала пальцы, и сверкающая драгоценность упала в воду, далеко во мрак бесконечных глубин. Девушка вздрогнула и яростно вскрикнула: - Какого чёрта ты делаешь, Сакура, ты ведь дала ему слово! - А теперь я беру его назад. Ее глаза заполыхали страшным огнем. Откинувшись назад, она взмахнула крыльями и приготовила несколько белоснежных лезвий. Так как я была еще в состоянии использовать семицветную, я отпрыгнула в сторону и принялась молниеносно складывать необходимые знаки, но не дошла и до середины, как мои руки оказались буквально исполосованы от кончиков пальцев до локтя. Алая кровь заструилась из сотен порезов и закапала в синюю пучину здешних вод. Она перерезала мне лучевые нервы, тем самым полностью блокировав возможность сложить новую печать, да и просто ликвидировав любой мой выпад руками. - Больно? – уже спокойнее поинтересовалась она, опускаясь на воду и неторопливо подходя ко мне. - Терпимо. – немного другим голосом ответила я, выпуская бледно-зеленую дымку исцеляющей техники. - Тебе это не поможет. – качнула головой Конан. – Я буду резать твои руки ровно столько раз, сколько ты будешь пытаться мне противостоять. Я опытнее тебя, а значит сильнее. У тебя нет шансов против меня. - Посмотрим. – и не подумала сдаваться я и перестала скапливать чакру на ногах, чтобы держаться на поверхности озера. В долю секунды уйдя под воду, я, насколько могла, быстро поплыла вниз, заживляя свои руки и возвращая возможность драгоценных движений. Замешательство синеволосой было недолгим, я и собраться как следует не успела, как меня почти что настигли ее режущие листки. Используя чакру ветра, я отбивалась от противных преследователей, погружаясь всё глубже, желая во что бы то ни стало всё-таки закончить печати. И снова она остановила меня на половине пути. Однако на этот раз жесткая бумага облепила мои руки, и на кистях вдруг обозначился круг из множества иероглифов. «Запечатывающая техника!» - с ужасом подумала я, и Конан завершила свой прием. Мои слушались меня, но применить семицветную теперь было нельзя. Почувствовав нехватку кислорода, я поплыла наверх, вынырнула и, встав на гладь озера, отдышавшись, произнесла: - Неужто вы сомневались в моей преданности и на всякий случай изобрели это дзюцу, чтобы в случае чего блокировать меня? - Не считай себя умней других. – вокруг нее по-прежнему порхали сотни оригами. Я стала стаскивать с себя ощутимо потяжелевший плащ. - Достала эта тряпка. – ответила я на ее немой вопрос и бросила его в воду. Стоит ли удивляться последовавшей затем колюще-режущей расправе? Всё мое тело было покрыто тончайшими, неглубокими, но жутко ощутимыми порезами. Руки, ноги, ключица, плечи, спина, бока. Она пощадила лишь лицо и шею. - Я буду выматывать тебя твоими исцеляющими техниками. – равнодушно пояснила акацки. - Пока ты будешь себя лечить, ты будешь терять силы. А лечить ты себя будешь до тех пор, пока не перестанешь корчить из себя героя дня. - Вообще-то, - хрипло отозвалась я. – Я никогда из себя никого не корчу. Я бы также не хотела причинять тебе боль, поверь, но другого выбора не остается. У нас с тобой слишком разные взгляды на жизнь. - Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя припрятан еще какой-то козырь? – насмешливо улыбнулась напарница босса. - Не надо меня недооценивать. – сверкнула глазами я. – Или ты забыла, кто был моим учителем? Конан удивленно вскинула брови. - Нарин была одной из самых легендарных шиноби своего времени и помимо семицветной, она оставила мне в наследие еще кое-что! В янтарных глазах заплескалась растерянность. - Ты уже заметно ослабла и особо сильную защиту поставить не сможешь. Много ведь чакры ушло на запечатывание ее подарка? Акацки не ответила и стала подниматься в воздух, окружая себя еще большим количеством бумаги. - Сразу надо было ее применять. – сама себе сказала я. – А не эксперименты ставить. Конан! – я подняла на нее глаза. – В знак нашей еще такой недавней и хорошей дружбы, умоляю тебя.. Защити себя насколько сможешь! Ее недоуменный взгляд. Моя печать. Ее попытка меня остановить. Резкий прыжок и… приглушенный, но полный дикой боли вскрик.