Забытая ценность

Беатрис окинула взглядом окружающих её ведьм. Каждая из них занималась чем-то: кто-то делал пометки в планах, кто-то спорил о материалах, кто-то осматривал руины. Среди них были и Дженнифер с Вудвард, что-то обсуждающие чуть поодаль. Они все уже давно выросли, и даже вечно неугомонная Дженни сейчас казалась взрослой и серьёзной. Конечно, впереди у них ещё очень много работы, нет времени на развлечения. — Что будем делать с оранжереей? — вдруг спросила одна ведьма, сжимающая в руке перо и листок с планом. — Там высокий дуб, в нём немало энергии, — заметила другая. — Из дуба можно будет сделать… — начала было Беатрис, как вдруг её перебила Дженнифер. — Нет! Оранжерею нужно оставить! И дерево тоже! — от того образа спокойной взрослой ведьмы не осталось и следа, девушка возмущённо смотрела на подругу. — Зачем? — непонимающе нахмурилась Кавендиш, удивлённая этим гневным огонькам в зелёных глазах, но затем, получив такой же взгляд от Вудвард, добавила: — Если ты так хочешь сохранить оранжерею, то тогда отстраивай её сама, я не против. Но это пустая трата времени. Дженнифер, кажется, хотела сказать что-то злое, но, не найдя слов, обиженно топнула ногой и ушла в сторону остатков оранжереи. Беатрис устало прикрыла глаза. Нет, Дженни никогда не изменится, она всегда будет этим капризным ребёнком. Словно ища поддержки, Кавендиш посмотрела на Вудвард, но та явно была на стороне брюнетки, потому что в её глазах отчётливо читалось: «Ты только что всё испортила, молодец». Беатрис отвернулась, считая себя правой, и фыркнула. Все вернулись к работе. Блондинка была уверена, что Дженнифер пару дней позлится, а затем вернётся, когда у неё не получится самой отстроить оранжерею. Так было всегда. Но вот уже неделю подруги не пересекаются вовсе. Кавендиш даже начала нервничать, жива ли ещё Дженни. Но из оранжереи доносился её голос (видимо, девушка общалась с лесными животными, ей это очень нравится), и Вудвард ходила проверять её ежедневно. Беатрис была уверена, что подруга просто не может признать, что зря пыталась спорить. Поэтому идти первой на компромисс не собиралась. Но терпение уже заканчивалось, утаскивая за собой нервы. В конце концов девушка решила спросить у Вудвард, из-за чего на неё так сильно разозлилась Дженнифер. Когда она задала этот вопрос, женщина удивилась и разочарованно покачала головой. — Так ты правда забыла! И что у тебя с памятью? — Не говори со мной загадками, знаешь же, что мне это не нравится, — фыркнула Беатрис, чувствуя, что ошиблась где-то. — Что я могла забыть? У Дженни особая любовь к дубам? Вудвард устало вздохнула. — Что с тобой не так, Кавендиш? Помнишь сотню заклинаний, а это место запомнить не смогла. Девушка уже начинала злиться, совершенно не понимая, в чём её все обвиняют. Беатрис, конечно, умела сдерживать эмоции, но это выводило из себя. — Что такого в этом месте кроме того, что оно источает очень много магии. — Ну, например, место появления папиллиодий, — протянула Вудвард. — Или тебе этого мало? Кавендиш замерла в шоке, а затем с силой ударила себя ладонью по лбу. Чёрт возьми, это то самое место! — Можно мне тоже стукнуть? — женщина уже потянулась, чтобы дать подзатыльник, но Беатрис, наученная годами, ловко увернулась. — Почему ты раньше не сказала?! — Потому что ты должна была вспомнить сама, но это явно выше твоих сил, — вздохнула Вудвард, разводя руками. Кавендиш покачала головой, развернулась и помчалась в сторону оранжереи. Старшая ведьма сложила руки на груди и проводила её взглядом. — Это двое никогда не повзрослеют. И сколько же мне ещё приглядывать за ними? Девушка ругала себя, осознавая, что натворила. Прошло чуть больше десяти лет, а она уже не может узнать это место. Кажется, путешествия плохо повлияли на неё. Она и не подозревала, что это тот самый храм. От него остались одни щепки и камни по пояс, ещё и заросло всё, конечно, как его вообще можно узнать! Но Дженнифер узнала. Хотела бы Беатрис иметь такую фотографическую память, взять хотя бы тот случай, когда ведьма точно повторила схему заклинания. Девушка боялась даже представить, как сейчас зла на неё подруга. Они редко сильно ссорились из-за чего-то, но, как говорится, «всё когда-то в первый раз». Кавендиш замерла у одной из оставшихся глыб, согнувшись пополам и стараясь отдышаться. Кажется, нужно позаниматься спортом, иначе следующая пробежка будет последней в этой жизни. Хотя Беатрис уже не уверена, что после разговора с обиженной Дженнифер вообще сможет ходить. Но извиниться необходимо. Брюнетка сидела под деревом, мило беседуя с небольшой белкой на её руках. Девушка была способна подружиться с любым животным. Кавендиш не помнит ни одного случая, когда зверь убегал или нападал на эту ведьму. Такими темпами она вообще с растениями начнёт общаться, Беатрис даже не удивится. Блондинка, взяв всю свою оставшуюся смелость в кулак, медленно подошла к ней, спугнув этим маленького зверька, который поспешил спрятаться в кроне дерева. Дженнифер даже не подняла взгляд, так и оставшись сидеть на траве. — Дженни, — как-то жалобно протянула Беатрис, присаживаясь на корточки и заглядывая в зелёные глаза. Девушка отвернулась, всем своим видом показывая, что она не собирается мириться. Кавендиш устало вздохнула. — Прости меня, я была не права. Но я правда не вспомнила, что именно здесь появились папиллиодии. Клянусь, если бы я помнила, то ни за что не позволила тронуть дерево! Дженнифер фыркнула, резко поднялась, опрокинув при этом на землю подругу, и встала возле неё, сложив руки на груди. — Когда ты уже начнёшь запоминать что-то кроме своих бесчисленных и бесполезных заклинаний?! — резко выкрикнула девушка, гневно смотря на лежащую на траве Кавендиш. — Вокруг тебя тоже есть мир, знаешь ли! Как можно было не узнать это место! Ты просто невыносима, Беатрис Кавендиш! — вдруг она обернулась, уставившись на высокий камень. — А ты вообще предатель! Я же сказала, что она сама вспомнить должна, а ты опять всё испортила. Из-за глыбы выглянула улыбающаяся Вудвард: — Я боялась, что ты угробишь себя в попытках отстроить оранжерею, а до Беато ещё пару недель точно бы не дошло. Беатрис тихо хихикнула, на что обернулась Дженни. Брюнетка уже явно не злилась, она лишь обиженно надула губы, напоминая маленького ребёнка. Это вызвало ещё больший приступ смеха у Кавендиш, но его прервал маленький резкий удар по голове. Девушка схватилась за ушибленное место и подняла голову. С ветки на неё смотрела белка, сжимающая в лапках жёлудь и явно замахнувшаяся для нового броска. Дженнифер, увидев это, громко рассмеялась, совсем прогоняя обиду. Зверёк заметил, что ведьма больше не злится, и убрал орех, но пискнул что-то угрожающее и убежал. — Мне определённо нравится эта белка! — сказала брюнетка, подавая подруге руку. — Я никогда не любила твоих питомцев, — процедила Беатрис, всё ещё пытающаяся разогнать боль в ушибленном месте. — Так значит, теперь мир? — Мир, — кивнула Дженнифер. — Но только если ты больше не будешь забывать нечто столь важное. — Постараюсь, — Кавендиш поднялась. — Если хочешь, то за твою отменную память мы можем посвятить эту оранжерею тебе. Или дерево. — «Дуб имени Дженнифер»? — ведьма пару секунд думала, а затем хмыкнула: — Даже не знаю, радоваться мне «такой щедрости» или нет. Беатрис улыбнулась и обняла подругу. — Тебе нужно чаще прислушиваться ко мне, — заметила Дженнифер, отстраняясь. — Я тоже говорю дельные вещи. — К сожалению, намного реже, чем дурацкие, — протянула Вудвард, подходя ближе и ловко уворачиваясь от летящего в неё жёлудя (кажется, белка научилась этому у Дженни, ну, или наоборот). Беатрис рассмеялась, крепче сжав чужую тёплую ладонь в своей собственной. Впереди ещё очень много работы, но иногда приятно отвлекаться на какие-то мелочи. Ведь именно из таких драгоценных мелочей и складывается вся жизнь. А провести её Кавендиш собирается не только в изучении магии, но и в поиске настоящих сокровищ. Даже если девушка забудет, это близкое тепло напомнит о самом важном. И Беатрис уверена, что пока они вместе, всё будет хорошо. А значит, она уже нашла самое ценное сокровище в своей жизни.