Последний Пожиратель

2021 год. Волшебный мир не забудет. И хотя Гарри Поттер спас человечество от Пожирателей Смерти, зло осталось и всегда будет следовать тенью. Однако никто и вообразить не мог, что оно укрывалось в старом кофейнике или в облетевшей метле, в настенных часах или в самой безобидной чайной ложке, которыми были убиты жертвы одного притаившегося на долгие годы, но пробудившегося Темного волшебника. Его назвали Последним Пожирателем за то, что унес он более полусотни жизней за один год. — Почему? — спросил мракоборец украдкой. — Неужели не проще сделать как все? Фотографии изуродованных тел на столе мерцали от вспышек папарации. Человек напротив самодовольно оскалился и наклонился ближе. — Нет, — отрезал он, а потом продолжил почти шепотом, тягуче: — Все эти «Авада Кедавра», «Круцио», «Империо». Все это так не изящно, слишком прямолинейно, очевидно, занудно, если пожелаете… вам так никогда не казалось? Нет? Знаете, что я вам скажу… Волан-де-Морт. О, да! Жалкий клоун, и только! Дитя. Выучил «Авада Кедавра» и уже весь магический мир дрожит и преклоняется перед ним. Взмахнул палочкой, и жертва мертва. И все! Разве это убийство? О нет! Убийство — это ритуал, и убийца должен совершить его так, чтобы жизнь не казалась данностью, понимаете? Чтобы жертва успела осознать, что у нее было нечто ценное. А это заклятие из двух слов... Просто кощунство. Оно так низко, что лишить кого-то жизни теперь стало чем-то элементарным. Раз — и врага уже нет. Не успеешь даже понять, что в твоих руках было что-то дорогое. И уже все. Труп. Это же, как муху прихлопнуть мухобойкой. Просто. Слишком легко. И вот тогда… тогда начинаешь думать. Тогда появляется новая задача. Как убить нетривиально? Допустим, можно пронзить это назойливое насекомое…хе-хе… иголкой для шитья. Гарри вытер со лба капельки пота. Один только зрительный контакт капля по капле высасывал из него душу. Эти ясные одержимые глаза — глаза маньяка. Но делать нечего, они должны вытянуть из него все возможное, ибо он слишком много знает. — Вы имеете какое-либо отношение к Темному Лорду? — продолжил Гарри, согласно намеченному плану вопросов. — Резко негативное! — это не совсем то, что спрашивалось. Но эксцентричная личность всегда постарается перетянуть на себя одеяло. Это предсказуемо. Быть, так сказать, хозяином ситуации. — Ради Мерлина, тот, кто придумал то глупое прозвище, не иначе как кретин. Последний Пожиратель — фу, аж выворачивает от этих заголовков. Назовите имя того, кто первым это придумал, и я с ним разберусь. У меня уже есть пара идей. Для этого достаточно взять несколько газет и… — Вы, верно, не поняли, я хотел узнать, имели ли вы общие дела? — перебил Гарри, стараясь быть сдержанным. — Все я понял верно! Это вы не слушаете. Я никогда не был приспешником Томаса, даже не мечтайте. Так себе в отчете и напишите. Томик Редлик звал меня в свои ряды, но я отказался. Он же за чистую кровь, падла. А я грязнокровка. Но откуда ему знать было, я ж из сиротского дома, круглый и пустой, как и он. Это мелочь, конечно. Ведь главное, что я в нем ненавидел, — это отношение к нашему общему страстному интересу. Наши взгляды на Темные искусства. Они значительно разнились. И вы, наверняка, спросите, в чем были эти различия? И я, конечно, отвечу. Волан-де-Морт считал, что Темная магия — это такой отдельный раздел магии. Он думал ровно так же, как и все светлые волшебники. Я считаю, он воспринимал это Великое искусство слишком узко. И до сих пор считаю, что именно это делало его далеким от истинного последователя Тьмы. Ибо истинный Темный волшебник знает, что Темная магия — она везде. — Везде?! — переспросил Гарри, чувствуя, что допрос затянется еще на пару часов. — Не хотите чаю или воды? — Чаю. Терпеть не могу воду — она безвкусна. И да, вы не ослышались. Ну, включите воображение. Она везде, Гарри. В каждом. И преимущественно… — он показал пальцем на левый бок мракоборца, — … здесь. Там, за шестым ребром. Не очень убедительно? В комнату допроса занесли две чашки чая. — Не совсем, — признался Гарри и сделал глоток. — Не все люди полны зла. И не называйте меня Гарри. Я не ваш сосед. — Ах, какие нынче обидчивые пошли мракоборцы! Может, еще с этих пор мне называть Вас — Господин Поттер? О, Гарри,… даже этот твой упрек еще раз доказывает, что я прав. И потом, твой отец еще под стол ходил, когда я уже постигал самые тайные уголки заклинаний. — Я прошу лишь о субординации, — процедил Поттер. — Ой, что я слышу? Вначале гордыня, а потом его Величество гнев? — волшебник хохотнул и погладил себя по серебру волос. — Все люди. Повторю для особо тупых. Все. Во всех есть дерьмо. Дерьма нет только в тех, кто не срет. А не срут только мертвецы. Я полагаю, вы не особо говорили обо мне с преподавателями Хогвартса? Гарри не впервой было встречать преступников, которые всех смешивали с грязью, но этот отличался тем, что был уже не молод, а если на чистоту, с него песок сыпался. — Профессор МакГоннагалл, она немного рассказывала о вас. То, что вы были на факультете Слизерин, факт общеизвестный. Но именно профессор вспомнила, что в школе вас называли Пай Мальчиком Слизерина. — Все верно, — сказал волшебник, его смех напоминал гогот гиены. — Именно так меня и называли, когда мы учились. Ох, Минерва была тогда так хороша. Очень. А ее жесткий характер уже тогда... ух, бодрил и возбуждал чувство соперничества. Впрочем, куда ей до меня. Я ведь был объектом всеобщей любви за мой отзывчивый нрав. Помогал Гриффиндоркам книжки таскать, учителям вытирать доски, и вообще светился позитивом, а-ля солнечный зайчик. Она одна, правда, подозревала немного, что я того... я уверен. И не зря, скажу тебе, Гарри. Знаешь, когда твои мысли то и дело зиждутся вокруг мрачных идей о том, какими способами можно истерзать жалкую псину, что мешает спать, скуля под окном, то начинаешь становиться объектом пристального наблюдения со стороны взрослых. Насторожитесь, Поттер, если в вашем окружении есть слишком хорошие люди. Серьезно насторожитесь. Ибо именно так ведут себя те, кто пытается скрыть свою истинную сущность. В Хогвартсе я был ангелом, каких поискать. Когда меня спрашивали, кем я хочу стать, я отвечал: Мастером Бытовой Магии! О да. Ни одна юная волшебница не могла заставить щетки начищать все поверхности до блеска и скрежета, как я. Я мог заколдовать сразу несколько перьев писать совершенно разные сочинения. «Алахомора», думаете, отпирает только замки? Отнюдь. Многие не знают, но если произнести его несколько иначе, не как учат, то заклинание будет открывать любые запертые двери и ящики. Оно крайне могущественно. А заклинание «Оглохни»? Вот уж кто действительно Темный маг, заслуживающий восхищения, так это Северус Снейп, земля ему пухом… Его изобретение имеет в себе секрет. Оно скрывает не только разговор, но и использование запретных заклинаний. В общем, к своим летам я с уверенностью могу сказать, что стал Мастером Темных Искусств, ибо из любого заклинания смогу вытянуть Тьму, какое ни назови. Потому как создано оно человеком… Гарри вытащил пожелтевшее письмо с печатью Хогвартса из папки с делом. — Вас приглашали на должность профессора по Заклинаниям, верно? — Гарри надел очки, чтобы убедиться, что ничего не путает. Сейчас идея пригласить этого психопата прямо в школу казалась ему сумасшедшей. — Да-да. Точно, я помню. Дамблдор даже хотел меня пригласить вместо Флитвика, если память меня еще не подводит. Наверное, думал, что я все так же просто увлекаюсь обустройством богатых домов. Хорошее прикрытие, Поттер, очень хорошее. Достаточно показать, что ты талантлив в чем-то очень безобидном, как все подозрения уходят от тебя сами собой. Кстати, признаюсь, я благодарен Пожирателям за то, что я мог творить беспредел под шумок. Все мои деяния легко навешивались на них, меня даже не пытались искать. Одно было обидно, не было никого, кто бы оценил руку мастера и различил бы ее от грубого убийства одним заклинанием. Но я не хотел никогда в Азкабан, что мне там делать? Поэтому довольствовался и этим. — Я оценил, насчитал пятьдесят три жертвы. Или были еще? Гарри придвинул фотографии погибших ближе к Мастеру Бытовой Магии. Волшебник с наслаждением взглянул на некоторые из них. — Гарри П-поттер, — смаковал слова Мастер, его глаза сияли от рассмотрения своих «шедевров». — Мальчик Который Выжил. Темный лорд был неудачником, вы ведь понимаете. Он пытался себя увековечить и избрал такой глупый путь. Ничто так не обесценивает нашу жизнь, как бессмертие. А вот наши деяния, да, наши идеи… Они способны изменить мир и вписать нас в историю. Не знаю, как думаете, пятьдесят три — это достаточно, чтобы иметь колонку в Истории Магии? — Думаю, кто-нибудь догадается на этом заработать, — усмехнулся Гарри. — О да! Верно. Но это не совсем то. Скажу, нет, даже признаю, я не дурак, у Темного Лорда получилось себя увековечить, просто он не ценил свое влияние на мир волшебников, рассматривал лишь как побочный проект. Знаете, часто так случается, что желания, которым мы придаем меньшее значение, навлекают на нас больший успех, чем те, которым мы посвящаем свою жизнь. Вот я построил много домов и поместий для аристократов, я спроектировал кучу тайников и скрытых комнат, которые Министерство может даже не надеяться открыть. И, поверьте, это принесло мне гораздо больше признания, чем искусство, которым я болел с самого детства. Люди не способны понять, какую силу имеют те простые слова, которые они привычно говорят со взмахом палочки. У них просто не хватает фантазии представить, что с помощью «Диффиндо», которым они режут ленточки, можно ампутировать пальчики! Они и не знают, что такое забавное и детское заклинание как «Пэк», не только складывает вещи в чемодан, но и внутренности обратно в… ха-ха, вас сейчас вырвет… Гарри, и правда, уже мутило от ярких образов, всплывших в воспоминаниях. Ему посчастливилось видеть почти всех жертв Последнего Пожирателя. Теперь он будет паковать сумки исключительно вручную, сколько бы времени это не заняло. Или лучше пусть это делает Джинни. — Вы еще не знаете, на что способна «Левиоса», воистину могущественое заклинание! Сколько возможностей оно открывает. Свалить что-то тяжелое на голову, ногу или, может вонзить острие ножа… — Достаточно! — рявкнул Гарри, понимая, что он должен был остановить этот бесполезный для следствия поток слов. -…прямо между средним и указательным в самый разгар доброй беседы так, чтобы жизнь в пятки ушла, — шепотом договорил волшебник и озорно хихикнул. — Последний вопрос, и не пытайтесь уводить разговор в сторону! Ответьте так кратко, как только можно, прошу не тратить нашего с вами времени. — Гарри, мальчик мой, в камере, думаешь, есть маггловское кабельное телевидение? — рассматривал свои рассыпающиеся ногти Пожиратель, самодовольно улыбаясь. — Расскажите обо всех тайниках, которые вы сконструировали, и мы проведем вам кабельное телевидение в камеру, — уверил Гарри. — Фью, — засмеялся старик. — Вы меня верно недооцениваете, мальчишка. Я профессионал. И, живя в магическим мире, я знаю, как легко украсть информацию из головы. Так что раскрою вам один секрет. Ни один тайник, созданный мной, не похож на другой, потому что я каждый раз стираю себе память о своем творении. Начисто. Так что можете не пытаться, вы даже не узнаете, кто их заказывал. На этом Гарри решил завершить. Старик сказал чистую правду, так что им еще долго придется копаться в чужих домах, не церемонясь ни с кем. Мракоборцы увели Последнего Пожирателя, волшебника-проектировщика, участвовавшего в реставрации Хогвартса, самого доброго (в прямом и переносном значениях) Слизеринца в истории и престарелого создателя тайника Тэодора Нотта в одном лице…