Прости мои грехи

Он плыл, подобно упавшему листу, дрейфующему по длинному ручью. Казалось, что он был невесомым, словно он сделан из воздуха. Он был вырван из этого мирного затишья суровым грохотом. Его глаза открылись, заморгали и попытались приспособиться к кромешному мраку вокруг. Почему так темно? Не было никакого источника света или хотя бы тусклого свечения. Он не увидел бы собственных рук, если бы посмотрел на них. Темнота была пугающим местом. Она грозила поглотить тебя и сожрать каждую часть тебя, пока не останется одна лишь тьма. "Ребяческая мысль" - он сплюнул и непоколебимо поплёлся вперёд. Он бесцельно блуждал в бесконечном тумане, который окружал его со всех сторон, каждая дорога вела его туда, где он был ранее. Куда он шёл? Он искал что-то? Было чувство, будто что-то было потеряно, украдено у него и он искал это. Но что это было? Глаза, похожие на горящую серу, вспыхнули в темноте, пламя предательской победы мерцало в этих нечестивых шарах. Чувство отчаяния, неверения и предательства прижалось к его лодыжкам, пока он пробирался через чернильные разводы под ногами. Ни один из далёких шёпотов не предлагал ему никакой помощи или подсказок. Разве он сошёл с ума и попал в пустоту собственного разума? Нет, он был уверен, здесь было что-то другое. Холодок заставил его тело вздрогнуть. Ещё одна вспышка, проблеск видения как кто-то идёт, через чей взгляд он видел. Но как он не пытался, руки и ноги не желали слушаться его команд. Это было чистилище? В его груди разгорелось неповиновение. Гневные слова застряли на его языке. Нет, он не мог проиграть! Его просто обдурили! Но кто? Так много проклятых вопросов, и никаких подсказок к ответам нигде не было видно. Его гнев немного остыл, когда в его голове прозвучала одна мысль, оставившая после себя ещё больше путаницы. Кто он? Это то, что у него отобрали, не так ли? Его личность, его ощущение себя было украдено чудовищным вором, обещавшим золотую ложь. Он вырвался от преследующих его теней, крича, на пределе возможностей своих лёгких. Всё больше и больше мерцающих видений становились всё сильнее и яснее. Он смотрел на другую жизнь, возможно, на свою собственную через окно в душе. С каждым новым видением он становился всё более бесформенным, с каждым новым криком неповиновения он увядал всё сильнее. Глубокий смех гремел в этой тьме от его бесполезных попыток выбраться. Он упал, побеждённый. Он был уверен, что тело, которое он видел, было его собственным. Что-то украло его тело! Что-то прогуливалось в его теле, пользуясь всем тем, что принадлежало ему! Всё разрушено! В конце-концов он проиграл. Бог оставил его ещё с рождения. Никакое количество молитв или денег ничего уже не могли решить, но лишь занимали время, которое он теперь тоже не контролирует. Сам дьявол повернулся к нему спиной. Это жалкое существование истощило все его силы, которые только у него остались. За время, что показалось ему десятилетиями, он пытался восстановить контроль, который был украден, но это только усилило ужасный смех. Это было как-то нездорово находить развлечение в его отчаянии. Просто отпусти… Тени подползали всё ближе, окружая его, словно раненую добычу. Сдайся… В чём смысл? Он просто копошился в этой бездонной дыре, не находя никакого выхода. Может быть он мог бы просто отдохнуть… запастись силами, чтобы продолжить сражаться. Да, это звучало разумно. Медленно шарик света рассеял тьму. Он приблизился, освещая то немногое, что от него осталось теплотой и заботой. Он крепко закрыл глаза, не вынеся эти лучи света. Он боялся, что этот шар оборвёт его ужасное существование. Он не хотел исчезать! Даже если это значило освободиться из этого холодного ада. «Элдрич…» — раздался тихий мягкий голос. Этот голос был так знаком, он дёрнул струны в его сердце, умоляя его быть храбрым и смотреть на свет. Но Элдрич... так его звали? Он осторожно открыл глаза, всматриваясь в слабый свет. Тот плавал подобно облаку, терпеливо ожидая. «Что ты такое?» — спросил он. Шарик сошёл с траектории своего полёта, и смех, подобный колокольчику, раздался из него. Волнистые потоки света, исходившие из него, начали изменяться и принимать форму тела. Они стояли друг напротив друга, зелёные глаза смотрели на него с таким обожанием и заботой. Светло-русые волосы завивались в локоны. По какой-то причине он точно знал, какие эти локоны на ощупь, и как они пахнут. Он подумал вслух: «Я знаю тебя?» Она кивнула, улыбаясь: «Я родилась слишком поздно, но, в конце-концов, я нашла тебя». Слишком поздно? Что она имела в виду? Была ли она призраком? «Подумай, Элдрич. Ты знаешь меня. Ты знаешь, кто ты». Его рот открылся и закрылся, все его мысли были обращены к этой фигуре. Он расстроился, когда память ничего не дала ему: «Просто скажи мне! Или ты призрак, посланный преследовать меня?». Её сияющее лицо приняло печальное выражение, и это болью отозвалось в его сердце. «Возьми мою руку, любовь моя». Он осторожно потянулся к ней. Нехорошее предчувствие пробежало по всему его телу. Но как только их плоть встретилась, память волнами обрушилась на него, почти утопив под собой. Мимо пронеслись стремительные образы старика, книги из серебра и возвышающегося монстра. «Он… Хозяин предал меня!» — Палмер закричал, сжимая предплечья Коко в ярости. «Предал» — она тихо согласилась, кивнув ему — «Но ты должен отпустить. Не дай ему победить и держать тебя здесь с ними». Она махнула своей маленькой ручкой вперёд до смоляной траншеи, в которую он был загнан. Несколько разных голосов, которые он слышал ранее, стали пронзительнее. Теперь это был не далёкий шёпот, но вопли. Голосовые связки разрывались от боли и страданий, абсолютная агония разносилась в этой темноте. Он всё понял, когда их очертания стали видны. Это были жизни, которые Хозяин отнял, все заперты здесь в этом бесконечном пространстве тьмы. Гигант, воин и ребёнок кричали громче и сильнее всех. Коко вернула его взгляд к её прекрасному лицу. «Не позволяй ему контролировать твою душу, Элдрич. Просто отпусти» — резко ответила она. «Но я сделал столько ужасных вещей, Коко. Посмотри, что я сделал с городом!» — воскликнул он. Все грехи, совершённые ради его желания победить смерть. Он не просто продал свою душу тому дьяволу из плоти и крови, он продал и тысячи других душ. О Боже, что же он наделал? «Теперь ты это понимаешь, да?». Он посмотрел на неё, ужасаясь осознанию: «Слишком поздно, Коко. Ад, наверное, уже ждёт меня». «Лучше поздно, чем никогда. Может пойдём и выясним это?» — она протянула ему руку - «Вместе?» Палмер разрывался между её рукой и забвением. Не лучше ли отложить неизбежное? Остаться здесь и избежать собственного суда? Однако… он скорее предпочтёт гореть вместе с ней, чем погружаться в пучину безумия в этой ловушке. Он нервно сглотнул: «Пошли». Загробная жизнь была не такой уж безжалостной, как он думал.