25. Правда
9 августа 2017 г. в 06:54
Снейп, стоящий неестественно прямо, бледный, с настороженным взглядом и папкой в руках на пороге комнаты, почему-то показался мне нереальным. Нет. Он не должен был её увидеть. Как же я допустил это? Как же всё произошло?
— Гарри, скажи, что это? — слишком ровно произнёс Северус и протянул папку…
Я стоял, смотрел на Снейпа и лихорадочно пытался придумать, что теперь делать. Он прочитал бумаги? Что там у меня вообще лежит? Я мог вспомнить только свидетельство о погашении части кредита и…
— Бланк медицинского осмотра, — произнёс я как можно спокойней.
— Вижу, не слепой, — огрызнулся профессор, но как-то вяло, настороженно, словно большая часть сил у него уходила, чтоб казаться равнодушнее, чем он есть на самом деле. — Гарри, скажи, с какой стати ты решил пройти обследование? С тобой всё в порядке? Ты… не болен? Почему… — голос профессора сорвался, и ему пришлось откашляться перед тем, как продолжить. — Почему ты скрывал это от меня? Ты заболел, да?.. Потому где-то вечно пропадаешь, постоянно такой усталый и рассеянный, такой задумчивый… а когда видимся, словно не со мной, не рядом… И кредит на лечение взял, да?.. Гарри, не молчи… — почти взмолился Снейп, видя, что я опустил голову и не отвечаю.
А мне было стыдно. Не думал, что так выйдет… не думал, что профессор заметит, что… будет переживать. Неужели поэтому он и вёл себя так в последнее время? Я — идиот!
— Боже, уж лучше б ты мне изменял… — вдруг с горечью произнёс Снейп, так и не дождавшись ответа. Видимо, решил, раз не отрицаю, то его догадка верна… Я резко вскинул голову, удивлённо смотря на Северуса, а тот глухо продолжил: — Я думал, что ты нашёл другого, моложе, лучше, а от меня не можешь уйти из-за квартиры или ещё по какой неизвестной мне причине. Потому и мучаешься… И сегодня пришёл, чтоб избавить тебя от проблем выбора… а ты… Лучше бы так было, а не… не… — Снейп прикусил губу и прикрыл глаза, словно пытаясь прийти в себя, а я со всё больше возрастающим удивлением слушал исповедь человека, которого люблю.
Изменял? Не мог уйти? Что за чушь! А сейчас думает, я болен?..
Наконец, профессор резко вскинул голову и решительно посмотрел на меня:
— Так, говори, что с тобой. Какие симптомы, что говорят врачи? Какие анализы уже сдал — я видел, что осталось… когда в следующий раз в поликлинику? Я с тобой…
— Северус… — попробовал я завладеть вниманием профессора, но он меня словно не слышал, начав расхаживать взад-вперёд по комнате.
— Сейчас есть много передовых методов лечения. Даже рак можно победить, мы найдём действенный способ, чем бы ты не…
— Да не болен я, Северус, со мной всё хорошо, слышишь? — не выдержал я. — И я не изменял тебе. Просто для поступления на кондитера документы собираю! — всё-таки трудно преподнести информацию тактично, когда тебя в упор не замечают.
— Что?.. — выдохнул Снейп, останавливаясь на полном ходу и, кажется, ещё больше побледнев. — Не болен? Не изменял? На кондитера? Почему?.. — и столько недоумения было в голосе, столько непонимания во взгляде, что я осознал — Снейп дезориентирован. Надо срочно приводить его в чувство.
— Да, Северус, всё хорошо, — мягко подтвердил я, от всей души желая, чтоб он поскорей всё осознал, чтоб перестал выглядеть настолько… беспомощно. — Правда, всё отлично, поверь мне.
Какое-то время Снейп пристально смотрел на меня, словно пытаясь понять, правду ли я ему сказал, после чего отвернулся, опустил голову и застыл.
— Северус? — неуверенно позвал я, через некоторое время подходя к профессору и трогая его за плечо. Сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот не выдержит…
— Что ж, раз всё хорошо, я, пожалуй, пойду, — как-то безжизненно произнёс вдруг профессор и хотел было направиться к двери, но я не дал.
Стало страшно, что если он сейчас уйдёт, то всё, отношениям конец. Мы больше никогда не будем вместе.
— Прости меня, прости, прости… Я не думал, что ты будешь переживать, что так воспримешь, — стал лепетать я, сделав шаг вперёд и прижавшись к спине Северуса, обхватив его талию руками. — Прости. Люблю… не хотел, не подумал…
— Ты хоть понимаешь, что я пережил? — так же безжизненно произнёс Снейп, не делая, правда, попыток вырваться, а я стоял и только и мог, что шептать «Прости», боясь отпустить, боясь перестать обнимать, боясь потерять навсегда…
Не знаю, сколько мы так стояли, но вот наконец профессор отмер, как-то тяжело, обречённо вздохнул, осторожно повернулся в кольце моих рук, словно понимая, что отцепить меня от себя у него сейчас всё равно не получится, и неуверенно обнял в ответ.
— Никогда больше так не делай, — хриплый голос пробрал до самых отдалённых глубин сердца. По спине пробежал холодок.
— Обещаю, — судорожно вздохнув, ответил я. И мой голос был не менее хриплым, чем у профессора.
Когда мы оба немного пришли в себя, оказалось, что уже слишком поздно, и я просто не отпустил профессора домой. Правда, он и сам не рвался уйти. После пережитого Снейп до сих пор был немного бледен и нервничал больше обычного. А ещё, кажется, ему до сих пор было сложно поверить, что он всё навыдумывал. Пришлось сесть и в подробностях рассказать всё, что происходило со мной в эти месяцы, а также показать конспекты и учебники… Только тогда я заметил, как напряжение, в котором Снейп находился, постепенно покидает его. А с напряжением, кажется, от него ушли и все силы.
Заметив, что профессор чуть ли не засыпает на ходу, но старается не показывать виду, я заставил его лечь спать, не слушая никаких аргументов, а сам ещё долго сидел рядом и смотрел на человека, которого, оказывается, заставил страдать своей скрытностью, обещая себе, что теперь всё всегда буду ему рассказывать, всем буду делиться, чтоб больше не случалось таких недоразумений.
На следующее утро Снейп был неразговорчив и чем-то сильно недоволен. Но, коль судить по поведению, если он и злился на меня, то на себя — ещё больше. Видимо, профессор не ожидал от себя подобной слишком эмоциональной, основанной на неправильных выводах, реакции, и до сих пор был смущён этим фактом. А ещё, похоже, до сих пор не мог понять, как ему в голову пришли такие мысли…
Измена? Когда я думал, что Северус всё это время изводил себя подобными мыслями, мне становилось физически больно. А чего только стоит предположение о моей болезни. С чего? Только потому, что нашёл бланк осмотра… Интересно, а подумал бы он так, если бы был в более вменяемом состоянии?.. Сомневаюсь.
Тем временем профессор допил свой чай (от еды он почему-то отказался — настолько нервничал?), поблагодарил и стал собираться. Но, уже стоя на пороге, вдруг притянул меня к себе и в ухо сбивчиво попросил прийти сегодня, даже если нет времени, если надо заниматься. Что могу взять всё необходимое и готовиться у него… И так лихорадочно вдруг это прозвучало, что я понял — Снейп ещё до конца не оправился от вчерашнего потрясения. И тут же согласился прийти, ведь нам обоим это сейчас было необходимо.
Так что стоило двери закрыться за профессором, я тут же положил в сумку материалы по кондитерскому делу, потому что с работы решил сразу же отправиться к Снейпу. Кто знает, что ещё он может выдумать, пока меня не будет рядом.
Хорошо, что тревоги не оправдались. Профессор встретил меня как обычно, накормил и, когда я достал конспекты, сел в своё кресло со справочником в руках. Вроде бы всё было как обычно, но я то и дело чувствовал на себе внимательный взгляд тёмно-карих глаз… Как можно было сосредоточиться? Вздохнув, я отложил конспекты и подошёл к Северусу.
— Всё хорошо? — тихо спросил я, прикасаясь к его плечу.
Снейп убрал книгу, пристально посмотрел на меня, а потом вдруг положил руки мне на талию и притянул к себе так, что я уселся прямо на его колени.
— Ты попал. — тихо проинформировал меня Северус. — Теперь, даже если встретишь кого-то другого, не отпущу тебя, слышишь?
— С чего ты вообще решил, что мне когда-нибудь будет нужен кто-то другой? — так же тихо ответил я.
Северус предсказуемо промолчал, а я вдруг понял, насколько ему дорог. И что теперь он тоже полностью осознал этот факт. На душе стало тепло. Хотелось бы, правда, чтоб профессор всё уяснил и без произошедших недавно событий, но это же был Снейп, один из самых упрямых людей в мире. Он мог бы всю жизнь прожить, отрицая силу своей привязанности…