А Боги смеялись все утро и вечер Смешила их фраза: "Случайная встреча"...
Работа киллера грязная и опасная. Никто не гарантирует тебе ни успешно пройденной операции, ни безнаказанности, ни того, что заказчик захочет платить. Особенно в начале, на самом дне теневого мира, когда ты не можешь выбирать заказы по вкусу, когда берешься за все - даже если надо убрать ребенка или зачистить женский монастырь. Ты возьмешься за все, потому что голоден, потому что такому как ты не достать денег другим способом - ты просто не умеешь по другому - потому что чтобы достичь чего-то нужно сначала перетерпеть грязь и сырость серых итальянских переулков. К счастью для Реборна, этот этап он прошел. Выжил, заработал себе репутацию. Но не остановился на этом. Да, теперь он зарабатывает лучше, да, он может выбирать себе задания по вкусу. Но он не такой человек, чтобы останавливаться на достигнутом. Он хочет стать лучшим. Нет, не так - он станет лучшим. А для этого надо больше работать. Реборн всегда возвращался домой с работы на метро. И не важно, что до ближайшего входа, зачастую, надо было ехать на машине или около получаса идти пешком. Это был некий ритуал, привычка, знак того, что он снова справился, выжил, не погиб. Сегодня в метро было не так многолюдно, как обычно. Бывают такие дни - то ли звезды сложились, то ли еще что - но большинство людей решили воспользоваться машинами или другими видами наземного транспорта. И сегодня ему от конечной до конечной. «Лаурентина»* встретила киллера привычным черно-желтым полом, серыми стенами и подъехавшим поездом. Сев на сиденье в полупустом вагоне, Реборн зевнул. Сегодня работа была не сложной, но долгой и нудной - обычно он не работал с винтовками, долго выжидая подходящий для выстрела момент, но в этот раз пришлось. По привычке итальянец бегло пробежался взглядом по пассажирам. Все, как один, одинаковые. Усталые, желающие поскорее добраться до дома... совершенно обычные. Только одна единственная девушка отличалась от них. в длинной цветастой юбке, с весело поблескивающими синими-синими глазами, она казалась какой-то нездешней, приклеенной к серой фотографии цветной картинкой. Точно такие же синие глаза смотрели на него и на следующий день. девушка протолкнулась через толпу к уже закрывающимся дверям поезда, еле успев отхватить у них край юбки и практически плюхнулась на сиденье рядом с Реборном. Темные волосы, собранные в длинный хвост, она перебросила через плечо и недовольно уставилась на спутанные прядки. - Как думаете, может быть отстричь? А то каждый день вот так, - она попыталась распутать образовавшийся колтун, но потом отложила это занятие и ее невероятные глаза посмотрели на Реборна. Девушка снизила голос, что ее было почти не слышно и заговорчески сказала, - Знаете, иногда их даже расческой не распутаешь, приходится выстригать. Реборн, немного ошарашенный беспардонностью девушки, медленно кивнул. Он не понимал, зачем она вообще завела разговор, почему обратилась к нему, а не к студенту по другую сторону от нее. Что ей от него вообще надо? Нет, он был даже рад ее вниманию - девушка на редкость симпатичная, а уж ее глаза... - но вот так просто заговорить с незнакомцем не самой доброжелательной наружности... это не вписывалось в привычную рутину мира киллера. Слишком внезапно, слишком ярко, да вся эта девушка состояла целиком из множества "слишком"! - Просто каре или лесенкой? А может оставить? Или до плеч? А может что-нибудь несимметричное? - беззаботная и совершенно бессмысленная болтовня девушки даже убаюкивала, и Реборн зевнул. - А может заплести косу, а, синьора незнакомка? - Реборн усмехнулся, видя удивленное лицо не ждавшей ответа девушки, - Тогда путаться меньше будут и такой красоты не надо будет лишаться. Девушка хлопнула глазками, а после улыбнулась самой светлой улыбкой, какую только Реборн видел у взрослых людей. - Спасибо, синьор незнакомец, - глаза ее вновь лукаво заблестели, - Так и поступлю. У них было еще много вот таких вот абсолютно бессмысленных разговоров в метро. Реборн думал, что она либо будущее видит, либо еще какой-нибудь сверхъестественной способностью обладает - они сталкивались почти каждый день, в разное время, на разных ветках и в разных вагонах. Они не называли друг другу своих имен - просто незнакомец и незнакомка - они не знали друг о друге абсолютно ничего. Разговоры на совершенно повседневные темы, типа погоды или обсуждения соседа по вагону, частенько девушка рассказывала веселые интересные истории. Без имен и дат. Ничего, по чему можно было понять друг о друге больше нужного. Девушка выходила на "Болонье"* или "Санта-Мария дел Сокорсо"*, Реборн ехал до самой "Ребиббии"*. Иногда они ехали вместе лишь одну станцию, иногда даже вместе ходили с ветки на ветку. Ничего такого, просто... совершенно неожиданная дружба с синеглазой красавицей. Девушка была невероятно общительная, веселая, никогда не унывала и была единственной, кто мог заставит Реборна искренне улыбнуться. Еще киллер любил плести ей косы. Иногда она, чтобы ему было удобнее, садилась в пол оборота, поворачивала только голову, а когда народу было немного скидывала туфли и с ногами забиралась на сидения, поворачиваясь к мужчине спиной и беззаботно рассказывая очередную прочитанную в интернете или придуманную на ходу историю. Незнакомка-выдумщица окончательно и бесповоротно покорила киллера. Она была для него, как маленькое солнышко, лучик света. Именно по этому брюнет и следил, что бы нигде на нем перед тем, как войти в метро, не было ни капли намека на его профессию. Ни крови, ни запаха пороха, ничего. Он и раньше носил с собой сменную одежду в спортивной сумке, а сейчас даже начал оставлять ее в одной из дешевеньких квартир, в которых зализывал раны после очередной не совсем удачной заварушки. Только что бы не втягивать девушку. В один день, Реборн понял, что стал лучшим. О нем говорили, ему предлагали больше, чем другим, он мог без проблем устранить и заказчика, если такого будет его желание. И практически тогда же встречи с синеглазой итальянкой сошли на нет. Она больше не встречалась ему в переходах метрополитена, не сидела на мягких сидениях в вагоне. Киллеру иногда даже чудилось, что ее вообще никогда не существовало, что это все был лишь сон. Но он ясно помнил и легкие прикосновения, и ощущение защищенности, и ее светлую улыбку. А еще сон не мог длиться столько месяцев. И Реборн каждый день вглядывался в толпу, стараясь отыскать знакомую темную косу, длинную юбку, синие глаза. Шахмотноголовый умеет убеждать. Это Реборн понял, когда в компании китайца и какого-то придурка в мотоциклетном шлеме вошел в ярко освещенную электрической лампой комнату. Их всего было шестеро человек сначала. И остальные пятеро киллеру не понравились. Слишком... сильные, слишком несгибаемые. Таким практически невозможно ужиться вместе, не говоря уже о совместной работе. Хотя, если дело выгорит, из них получится по истине сильнейшая команда. Седьмой и Шахмотноголовый так и не появлялись. Уже через пятнадцать минут ожидания, больше половины присутствующих занялись какими-то своими делами, а сам Реборн, положив ноги в изящных черных туфлях на стол и надвинув шляпу на глаза, попробовал уснуть. К его великому - или нет - сожалению, сосед слева оказался крайне говорливым и все время бубнил что-то про то, что его время дорого или типа того. Реборн не слушал. Он вообще не любил слушать всяких идиотов. Наконец, двери, скрипнув, открылись, впуская в помещение новых людей. Реборн охнул. Эти глаза он ни с чем на свете не спутает. Синие. Глаза незнакомки округлились от удивления. "Искра, буря, безумие" - практически прошептал тот самый чудик в мотоциклетном шлеме. Да, согласился Реборн, и правда... безумие. Луче Джиглио-Неро. Босс одной из самых знаменитых мафиозных семей. Реборн чуть не расхохотался - а он еще хотел уберечь ее от мафии. Смех да и только. Весь разговор он не сводил с нее взгляд. Не изменилась, только волосы спереди все-таки отстригла, но хвост сзади все же оставила. Все такая же яркая, пусть и в непривычном белом костюме. Реборн видел, что остальные смотрят на нее с восхищением. Из-за этого он невзлюбил их еще больше. Он знал, что в нем говорит ревность, более того, он не отрицал этого. Луче - только его незнакомка, только его. Ничья больше. После той встречи Реборн курил. Долго и с чувством. Он стоял на балконе своей старой квартирки и делал затяжку за затяжкой ровно до того момента, как в дверь позвонили. Луче снова была в привычной цветастой юбке, так же до боль привычно сверкая синими глазами из под густой челки. - Синьор киллер, а я тортик принесла, - она с улыбкой показала на коробку, которую держала в руке. Реборн готов был ее расцеловать.Совпали маршруты и время, и дни... Совсем не случайно столкнулись они.