Причина

– Сахар-кун, пойдём!        Потянув брюнета наверх по лестнице, воскликнул юный правитель. На лице у него отображалась явное желание исполнить интереснейшую задумку, и Кокичи лишь таинственно улыбался. Сайхара не мог отказать этому ребёнку, поэтому, лишь покачивая головой, сжимал его руку и направлялся следом.        Вышли оба парня на крышу Кибоугамине, именно тогда когда солнце начало садиться и небо приняло розово-оранжевый цвет. Всё так же невозмутимо таща детектива за край рукава к середине крыши, в один момент Оума остановился, встав в позу «руки в боки», и рассматривая город с высоты. – Нишиши! Сайхара-чан, как тебе это зрелище? По мне очень завораживающе и красиво! – покрутившись, восхитился фиолетоволосый. – Д-Да, очень… симпатично… – сглотнув, ответил Шуичи.        Он и не собирался подходить ни к краю, ни смотреть вниз. Большую часть времени детектив смотрел то в сторону, то в пол, натягивая кепку всё ниже и ниже. Страх высоты преследовал его с детства, поэтому было слегка… Неловко что-либо делать на крыше школы. В голову закрадывались мысли о том, чтобы отмазаться, сказав Оуме, мол, живот болит, и уйти, но совесть не позволяла. Решив остаться, но ненадолго, парень, всё так же смущаясь, подошёл к правителю. – А-а-а? Что-то не так, любимый Сайхара-чан? – наклонив голову, спросил Кокичи, наклонившись вперёд. – Зачем… Мы здесь? – Конечно же, чтобы убить Сайхару-чана, нишиши! – достав небольшой компактный кинжалик, широко улыбнулся паренёк. – ЭЭЭЭААААААА?!!!!        Отскочив от правителя как можно дальше, детектив испуганно опёрся на закрытую дверь, ведущую в школу. Как только Кокичи умудрился запереть её, находясь всё время на глазах Шуичи – тайна. – Успокойся, я всего-навсего лгу. – подойдя вплотную к нему, весело улыбнулся Оума.        Он провёл остриём кинжала от его подбородка до шеи, осторожно и нежно, чтобы не задеть жизненноважные органы, артерии и бла-бла-бла. Лезвие проскользило по руке, к венам, к ладони и обратно к запястью. Закатав рукав пиджака Сайхары, который в то время был очень напряжён, тёмноволосый надавил кончиком кинжала на руку. Вскрикнув, Шуичи прикрыл одной рукой рот и закрыл глаза, сжав зубы – руку одёрнуть и не пытался из-за страха, что оружие соскользнёт и порежет его всего. Тем временем Кокичи осторожно вырезал у него на руке сердечко, из которого тут же полилась кровь. – Я уже говорил, как люблю тебя, Сайхара-чан? – мурлыкнул он, отойдя от него.        Дрожа, парень посмотрел на свою руку, проведя пальцем по ней, который оказался в крови. – Ням! – тут же правитель облизнул кровь с его пальца, и улыбнулся. – Э-э-э, Сахар-кун… – Что ты ещё хочешь? – сомнительно посмотрел на него Шуичи. – Ты же понимаешь, что вероятность того, что один из нас умрёт от старости, а другой из-за любой другой причины слишком велика?       Между ними повисло молчание.       Кокичи сказал это настолько спокойно, что по спине детектива прошлись мурашки. Правитель стоял уже спиной к нему, у края, и скрестил руки на спине. Подул ветер, треплющий фиолетовые волосы Оумы, и Сайхара осторожно подошёл к нему. Тишина продлилась настолько долго, сколько могла, и прервал её возмущённый восклик детектива. – Что ты вообще такое несёшь?! – он слегка потряс друга. – Я несу тяжкое бремя лжеца. А ещё я несу свою любовь к тебе.        И вновь непонимающий взгляд обрушился на правителя, как тут же сменился на удивлённый. Резко обернувшись к Сайхаре, Оума притянул его к себе, что-то прошептав в губы, слегка чмокнул его.        Один шаг за предел.        И тут же раздаётся грохот и женские крики снизу. Сняв кепку, детектив сжал её в руках, а по щекам покатились слёзы.        «Вероятность стопроцентна».