Соседский режим

Эмма и Реджина на мгновение оторвались друг от друга, чтобы занести пакеты в дом, а затем продолжили поцелуй в более страстном темпе, одновременно с этим пытаясь добраться до комнаты, а вернее до кровати, чтобы наконец-то снова слиться воедино и почувствовать друг друга. Как же часто Эмме это снилось, как же часто она представляла и вспоминала это. Вспоминала то, как нежные руки проходятся по телу, задерживаясь на обнаженной груди; как влажный язык проходится прямо по клитору; как горячее дыхание опаляет шею, сбивая привычный ритм сердца. Реджина нетерпеливо, дрожащими руками стягивала с Эммы и с себя лишнюю одежду, затем приковала ту к кровати собственным телом и целовала, целовала, целовала. Их языки сплетались в ритме какого-то танца, поцелуй заставлял задыхаться от нехватки кислорода и немыслимой страсти. Ноготки Свон слабо шкрябали по нежной коже на спине Реджины, пока та зажимала ее сосок меж пальцев, теребя и массируя. Одна рука Эммы ловко залезла под резинку кружевных трусов, нащупывая клитор, Реджина первые пару секунд чувствовала не самые приятные ощущения, так как пальцы блондинки были сухими до того момента пока не подобрались прямо к сочащейся дырочке, утопая в смазке. Миллс в поцелуе почувствовала легкую ухмылку Эммы и тихонько простонав, почувствовав в себе два пальца, оторвалась от желанных губ, переходя на шею, оставляя за своими губами багровые следы. Пальцы же все ещё двигались внутри Реджины, проникая не до конца из-за мешающейся ткани. — Заебала, — полушепчет, полустонет девушка и Реджина слышит треск ткани, а затем чувствует, что осталась совершенно голой. С губ Реджины срывается стон, когда пальцы проникают до конца, исследуя стенки влагалища и двигаясь все быстрее. Она лишь по инерции начинает чуть подмахивать бедрами, насаживаясь на пальцы Эммы, и чуть прогибаться в спине. Свон было мало: было мало стонов, было мало Реджины, было мало секса. Она ловко поменяла их местами, оказываясь сверху и продолжая мучить Реджину, то замедляясь, ловя недовольное мычание, то ускоряясь срывая громкие стон удовольствия. Эмма чувствует ладонь Реджины, поглаживающую то ее бока, то бедра. Миллс тянется за поцелуем и получает его, страстный, с покусанными губами, с борьбой языками. У Свон в голове зарождается коварная мысль и она выходит из лона брюнетки, прерывая их поцелуй. — Ты чего? — стонет Реджина, которая бы совсем чуть-чуть и забилась бы в оргазме. — Хочешь разнообразить чуть-чуть? — спрашивает Эмма сверкая взглядом хищницы. Джина лишь кивает и Эмма удаляется из комнаты всего на пару минут, а возвращаясь трясет наручниками, маской на глаза и прозрачным фаллоиметатором. — Господи, откуда у тебя это? — Без тебя было скучно, — бросает Свон и торопится приковать свою пассию к кровати и завязать ей глаза. Реджина не сопротивляется, скорее наоборот, — сама хочет узнать, что же будет дальше. Ее дыхание сбивается, когда Эмма опаляет ее ухо горячим дыханием, облизывая мочку и видя прохладным фаллоиметатором по внутренней стороне бедра. Реджина чуть прогибается в спине, когда горячий влажный язык Свон проходится по внутренней стороне бедра, затем по половым губам и она начинает посасывать клитор Реджины, слыша приглушённые стоны. Эмма чувствовала солоноватый вкус на своем языке, когда проникала им во влагалище, так глубоко, как только могла, в руке все ещё держа своего помощника. У Реджины перед глазами не было ничего, кроме мрака и ее это пугало и возбуждало одновременно. Она чувствовала, как язык девушки сменился влажными пальцами, нежно массирующими клитор, входящими внутрь лишь на мгновение, затем снова искушая и дразня. Однако из-за повязки она не могла наблюдать, как Эмма облизывает семнадцати сантиметровый фаллоиметатор, иногда вбирая его в рот почти во всю длину, смачивая его. Свон наконец прекратила эти мучения, проникла в Реджину сразу двумя пальцами и тут же переключилась на быстрый режим, не давая брюнетке привыкнуть. Она прекратила облизывать имитацию члена и чуть приподнялась на кровати под громкие стоны Реджины, ловя их с губ поцелуем. Она снова покинула разгоряченное лоно, не позволяя крепкому узлу, образовавшемуся у Реджины внизу живота наконец развязаться. — Я не дам тебе кончить так просто, — дыхание Свон обожгло ухо, а хрипловатый шепот заставил мурашки пробежать по телу. — Эмма-а-а… — простонала девушка, елозя бедрами по простыни, прося о продолжении. — Ты же мне доверяешь? Реджина согласно кивнула, тогда Эмма приставила ко входу головку от прозрачного фаллоиметатора. Сердце брюнетки бешенно заколотилась, а дыхание сперло, когда Эмма нарочито медленно вводила в нее игрушку. — Ну как? — Быстрее, — попросила Реджина и Эмма повиновалась, начала двигать быстрее, проникая во влагалище Миллс все глубже, под громкие стоны и неприличные хлюпающие звуки из-за чересчур обильного выделения смазки. Реджина не знала куда себя девать, ведь в нее почти на всю длину с нарастающей скоростью проникал фаллоиметатор, пальцы Эммы ласкали сосок, теребя его, а губы оставляли на шее кучу засосов. Реджина не могла даже видеть Эмму и не могла коснуться ее из-за наручников. — Я сейчас… — наконец почти выкрикнула Джини, тогда Свон сделала несколько резких толчков, а губы брюнетки накрыла своими. Реджина была в повязке, но перед глазами виднелись цветные круги, из глаз летели искры, все тело дрожало, будто ее прошибло током, дыхание никак не могло остановиться, а на простыни образовалась пара влажных пятен. Эмма Свон довела ее до сквирта, а сейчас снимает повязку с ее глаз и нахально улыбается. Блондинка встаёт с кровати, убирая фаллоиметатор в прикроватную тумбочку, кладя его прямо рядом с вибратором-яйцом, ошейником, ещё одним фаллоиметатором только потолще и чуть длиннее и смазкой. Затем кажется, что она собирается куда-то уйти из комнаты. — Может ты отстегнешь меня от кровати? — Реджина смотрит озадаченно. — Обязательно, — Эмма подходит, наклоняется над Реджиной, чмокает ее в губы, — но сначала поставлю чайник, — смеётся она и выбегает из комнаты. Вернулась Эмма уже с подносом с двумя чашками чая и с сэндвичами с индейкой, сделанными на скорую руку. Она ставит все на тумбу и отстегивает Реджину от кровати, бросая ей Эммин домашний халат, мол, накинь, а-то заболеешь ещё. Следующий час, они медленно пьют чай и разговаривают, обсуждая работу Эммы, работу Реджины, то, что у них происходило во время разлуки и собственно саму причину этой чертовой разлуки, из-за которой Свон не спала неделями и почти не ела, размазывая слезы по подушке. — Слушай, Эмма, я понимаю, как ужасно я с тобой поступила, но ты даже не дала мне возможность объясниться. Просто бросила меня. — А что ты ожидала, что я на коленях буду умолять тебя сказать банальное «Это была просто ошибка»? — возмущается Эмма, но сейчас реагирует на это как-то более спокойно, чем раньше. — Слушай, нет мне прощенья, я сама виновата, что так поступила, я понимаю, но послушай, я не знаю, что тогда нашло на меня, я просто хотела чтоб в какой-то момент мне было с кем сравнить тебя в плане секса, — Реджина тяжело вздыхая, теребит браслет, подаренный Эммой, и пытается не расплакаться. — Я знаю, что это даже звучит фигово… — Хуево, — перебивает ее Эмма, допивая уже остывший чай. — Что, прости? — не понимает брюнетка. — Хуево, говорю, звучит, а не фигово. Реджина согласно кивает, смотрит на Эмму, но, сталкиваясь со взглядом зелёных глаз, тут же отводит взгляд в сторону. Ещё раз тяжело вздыхает и руками зачесывает волосы назад. — Не спорю, но понимаешь, у меня не был к Эллисон никаких чувств, она ко мне месяц липла, я подумала, что может попробовать. А после того… Мы даже не здоровались в универе, никаких связей и чувств, понимаешь? — Понимаю, а ты понимаешь, что тебя это все не оправдывает? — Да, поэтому я ещё раз прошу у тебя прощения и хочу сказать, что очень сильно люблю тебя, что ты до сих пор не вылезаешь из моей головы и то, что было сегодня, это было нечто, Эмма, — признается Реджина и у Эммы глаза слезятся, сердце колит беспощадно. Эмма с минуту молчит, затем поворачивает голову Миллс к себе и вовлекает ту в нежный поцелуй. — Я тоже люблю тебя, Реджина. *** Время было около девяти вечера, а девушки, наконец преодолевшие все свои трудности и обиды, и, вновь воссоединившееся, готовили вместе лазанью. Бурно обсуждая какой-то сериал и изредка чмокая друг дружку, то в щеку, то в губы. Они накрыли на стол и сели ужинать, тогда Эмма начала разговор. — Джини, я так рада, что мы снова вместе, я ужасно скучала и… — И я тоже. — Не перебивай, дай скажу. В общем, через четыре дня у меня заканчивается отпуск, поэтому мне придется после завтра лететь обратно в Нейплс, — она видит на лице девушки сметение и расстеряннось, а ещё кажется немного расстройство. — Джин, я бы с радостью осталась, но там, понимаешь, там вся моя жизнь. Там работа моей мечты, там дом моей мечты, друзья, подруги и прекрасная погода. Реджина понимающе кивает, отправляет последний кусочек лазаньи себе в рот и говорит, постукивая по столу пальцами: — Тогда заказывай два билета, я больше никогда тебя не потеряю. Эмма не верит собственным ушам и ещё минуты три сидит в ступоре, пока нежные тонкие руки не обнимают ее со спины, а шепот опаляет ухо: — Слышишь? — Да, да, — кивает Эмма и вовлекает Реджину в страстный поцелуй, толкая ее в спальню, намекая на продолжение. *** Через полтора месяца они с Реджиной снова оказываются в Бруклине на свадьбе сестры Свон. Они сидят за большим угловым столом в дорогом ресторане, пока некоторые друзья и родственники выходят в середину и говорят тосты. Реджине тогда сносит крышу от нового чересчур короткого платья Эммы и от четвертого бокала шампанского. Она прям в зале под столом рукой ведёт по внутренней стороне бедра Свон, очерчивает край чулок поднимаясь все выше, а Эмма пытается сдержать стон, когда пальцы Реджины проникают внутрь и начинают интенсивно разрабатывать лоно Эммы, кажется готовясь в этот раз использовать тот фаллоиметатор, что побольше. Эмма едва не стонет и чуть сбито дышит, пытаясь не подавать виду, что прямо сейчас, прямо на свадьбе ее сестры Реджина трахает ее пальцами под столом, а при приближении разрядки пошептывая на ухо что-то по типу: — Ну же, кончи для меня, детка, — и Эмма кончает. После празднования они едут в лофт, который арендовали на пару суток, так как дом Эммы они продали. Там же Реджина открывает коробочку с красивейшим кольцом с изумрудом, — под цвет глаз Эммы, из белого золота. — Ты будешь моей женой, Эмма Свон? Эмма плачет от счастья, не верит своим глазам, надевая на безымянный палец кольцо, затем кивая и набрасываясь на Реджину с поцелуями.